14
На несколько секунд повисает звенящая, пронзительная тишина. Мы смотрим друг на друга, не отрываясь. Алекс — с болью и непониманием, я — со стыдом и страхом. Сердце заходится в бешеном ритме, ладони мгновенно становятся влажными. Паника холодной волной окатывает с ног до головы.
Господи, только не это! Только не сейчас! Я ведь ни капли не готова. Ни морально, ни физически. Не знаю, что сказать Леше, как посмотреть ему в глаза после своего вероломного предательства. Нужно время, чтобы собраться с мыслями. Подготовить правильные слова, придумать оправдания. А он заявился вот так, без предупреждения.
—Алекс…— собственный голос звучит жалко и беспомощно, едва не срываясь на всхлип.— Я… Ты… Что ты здесь делаешь?
—Пришел поговорить,— мрачно роняет он, скрещивая руки на груди. На скулах ходят желваки, губы сжаты в тонкую линию.— Раз уж на звонки ты не отвечаешь.
Краска бросается в лицо. Ну конечно, я же телефон у Макса забыла. А Леша, должно быть, извелся, истерзался, не зная, куда я пропала после вчерашнего. Наверняка надеялся, что одумаюсь, попрошу прощения за свое возмутительное поведение в клубе. Попытаюсь вымолить прощение за пьяный загул и неподобающий внешний вид.
Если бы он только знал! Если бы знал, чем на самом деле закончился для меня тот вечер. В чьей постели я оказалась, стоило ему уйти. Боже, какой стыд! Одна мысль о неизбежном признании вызывает желание провалиться сквозь землю.
—Леша, послушай,— лепечу, комкая в ладонях подол свитера.— Прости, что не отвечала. Я… Я просто… Потеряла телефон. Точнее, забыла его… В общем, неважно. Ты прав, нам надо поговорить. Обсудить сложившуюся ситуацию.
Произнеся эту откровенную, постыдную ложь, с трудом подавила желание побиться лбом об стол. О чем я только думаю? О какой ситуации сейчас речь, когда я не далее как вчера грелась в объятиях его брата? Мне надо не оправдываться, а на коленях вымаливать прощение у Леши.
—Рад, что ты это понимаешь,— цедит Алекс сквозь зубы. На лице — ни кровинки, глаза сверкают нехорошим блеском.— Потому что мне тоже есть, что тебе сказать. Кое-что важное.
У меня холодеет внутри от нехорошего предчувствия. Он знает? Неужели кто-то видел, как мы с Максом уезжали из клуба вместе? Донесли Леше, не дожидаясь утра? Господи, только бы это оказалось не так! Иначе он мне точно не простит.
—Я видел тебя вчера,— не своим голосом произносит Алекс, испытующе вглядываясь в мое лицо.— Видел, как ты развлекалась в объятиях какого-то красавчика. Сосалась с ним посреди танцпола как последняя…
Каждое его слово отдается болезненным уколом где-то под ребрами. Значит, видел. И запомнил, сволочь. Специально, что ли, приехал позлорадствовать? Упиваться моим позором, унижением, низким падением?
—Леш, я… Я могу все объяснить,— выдавливаю из себя, борясь с подступающей тошнотой. Голова раскалывается с новой силой, перед глазами все плывет.— Это не то, что ты думаешь. Я просто… Перебрала немного. Хотела забыться, отвлечься. Ты же сам меня бросил, что я должна была делать?
Меня несет и я это понимаю. Несу какую-то ерунду, жалкую, нелепую. Пытаюсь оправдаться, хотя сама же кругом и виновата. Но слова льются из меня неудержимым потоком, опережая связные мысли. Словно шлюзы прорвало, не в силах сдержать эмоций.
—Бросил?— зло переспрашивает Алекс, прищурившись. Губы кривятся в уничижительной усмешке.— Да, дорогая, представь себе. Я устал от твоей инфантильности и избалованности. Надоело тащить наши отношения на себе. А ты, вместо того чтобы поговорить, обсудить проблемы — взяла и кинулась во все тяжкие!
Задыхаюсь от возмущения, обиды и стыда. Как он может! Как смеет обвинять меня после того, что сам натворил! Как у него только язык поворачивается читать мне нотации о морали и приличиях?
—Да что ты за человек такой?— начинаю заводиться я, вскакивая из-за стола.— Думаешь, раз тебе со мной стало скучно — можно вот так просто взять и выставить меня за дверь? Не поинтересовавшись моим мнением, моими чувствами? А потом заявиться и учить жизни? Да кто ты такой вообще?
—Я твой парень!— тоже срывается на крик Леша, подаваясь вперед. Разъяренным движением впечатывает кулак в мою столешницу.— Или уже нет? После того, как ты прыгнула на член первого встречного? Наплевала на наши отношения, на два года вместе? Господи, какая же ты все-таки…
Звук пощечины разносится по кабинету, зависает в воздухе на несколько долгих, ужасающе долгих секунд. Алекс ошеломленно прижимает ладонь к покрасневшей щеке, растерянно хлопая ресницами. Я стою перед ним, задыхаясь от праведного гнева.
—Как ты смеешь обвинять меня?— шиплю побелевшими губами, едва сдерживая слезы.— Да, поступила глупо. Да, напилась и натворила дел. Но в этом не только моя вина! Ты тоже хорош — бросил меня, наговорил гадостей, унизил. Что мне оставалось делать? Рыдать в подушку, молиться на твой светлый образ?
—Ника, пожалуйста, давай успокоимся,— почти жалобно просит он, умоляюще глядя мне в глаза. Видно, что злость ушла, оставив после себя лишь горечь и разочарование.— Мы оба погорячились, наговорили друг другу гадостей. Прости меня. Давай попробуем начать сначала? Обсудим все спокойно, взвешенно.
От его слов щемит сердце. Он все-таки любит меня, хочет помириться. Готов простить мою несдержанность, мое недостойное поведение. Но разве могу я согласиться? Разве имею право принять его извинения и предложение начать все заново, когда сама по уши увязла во лжи?
Я должна ему признаться. Должна набраться смелости и сказать правду — про измену, про секс с Максом, про свои запутанные чувства к ним обоим. Пусть это будет ужасно больно и стыдно. Пусть Леша возненавидит меня после этого. Но врать и изворачиваться дальше — выше моих сил.
—Алекс, прости,— едва слышно роняю, зажмурившись и сглотнув подступивший к горлу комок.— Прости, но я не могу. Не могу начать все сначала.
—Что?— ошарашенно переспрашивает он. Распахивает голубые, полные неверия глаза.— Что ты такое говоришь? Почему?
—Потому что я… Я пере…— начинаю сбивчиво, но меня прерывает стук каблуков и скрип двери.
—Извините, что помешала вашей увлекательной беседе,— звучит ехидный голос Марины, моей коллеги по отделу.— Но через пять минут начнется планерка. Макс Игоревич ждет всех в конференц-зале.
При упоминании Макса меня бросает в дрожь. Господи, только его сейчас не хватало! Видеть брата своего бывшего, зная, что я с ним спала. Сидеть рядом за столом, делая вид, что ничего не было. Это выше человеческих сил!
—Спасибо, Марин,— выдавливаю из себя вымученную улыбку.— Мы уже идем. Продолжим наш разговор позже, Леш, хорошо?
Алекс явно хочет возразить, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, замолкает и кивает. Неохотно разворачивается и на негнущихся ногах бредет к выходу. Мариша тоже ретируется, одарив меня напоследок ехидной усмешечкой, мол, еще сочтемся, детка.
