На удивление просторный внутри вагончик, обитый тонкими деревянными плашками. Пара двухъярусных кроватей расположилась поперек помещения, рядом скромно притулились две крупные тумбочки. У окна над откидным столом висела керосинка, а за перегородкой, вдоль которой стояли кровати, обнаружилось ведро и глубокий таз.
Недолго думая, девицы вновь вышли на улицу, оставив Хису в одиночестве отогреваться в вагончике и дожевывать очередную булку. Народу снаружи стало заметно меньше, но подруги надежды не теряли и побежали к подъемному крану, с которым, судя по звукам, рабочие все еще продолжали возиться. В попытке выяснить, где здесь можно набрать воды, девушки узнали другое. А именно, про общую баню, расположившуюся в единственном монументальном здании в поселении. Скомкано поблагодарив рабочих, девушки заскочили за сменной одеждой и чуть ли не вприпрыжку помчались к заветной бане.
Они вошли в одноэтажное кирпичное здание, которое, по всей видимости, было чуть ли не основой всего поселения, ибо вода и газ были проведены лишь сюда. Здесь же расположился склад с припасами, комната, отчего-то пустующая, кабинет кастеляна и большая кухня. Проскочив за закрытую дверь, девушки оказались в просторном помещении, отделанном потемневшей от влаги и времени древесиной. В углу на листе металла обосновалась дровяная печь и бак для горячей воды, а рядом с двумя широкими скамьями, явно сделанными из подручных средств, стояли бочки под воду холодную. Взяв из предбанника пару тазов и ковш, девушки с тоской заметили, что вода давно остыла и даже успела покрыться мерзкой пленкой. Илинея, уже стоящая в одних изодранных в пути чулках и расстегнутой блузе, глядя, как Рида по углам пытается найти, чем растопить печь, недовольно сунула палец с зачарованным кольцом в ледяную воду. В какой-то момент, колдунья резко вытащила руку из воды и торопливо сняла кольцо, оставившее на бинтах бледно-коричневый отпечаток. Когда же вода в баке нагрелась до нужной температуры, колечко заметно потемнело, и колдунья с тяжким вздохом убрала его в кармашек пальто.
—Что, ему совсем плохо?— Рида кивнула, глядя на пальто.
—Оно и не было рассчитано на такие нагрузки,— пожала плечами Илинея.— Придется новое делать. Но уж лучше так, чем ждать, пока оно все естественным путем нагреется! С меня скоро куски грязи вместе с кожей отваливаться начнут,— раздраженно повела она плечами.
—Нужно быстро ополоснуться да, пока вода не остыла, Хису сюда затолкать,— бурчала больше для себя Рида, скидывая грязную одежду в уголок.— А то он тоже не цветочных лугах валялся!— она усмехнулась и с трудом развязала бинты на своем торсе. Девушка скрючилась, пытаясь посмотреть на свои боевые ранения.— Ничего не вижу! Глянь, там бок еще не отвалился?
Илинея отвела взгляд от своих еще саднящих рук и посмотрела на Риду. Места выстрелов выглядели вполне неплохо, что особенно удивительно с учетом событий последних дней, а вот место над трещиной отекло и приобрело заметный оттенок синего.
—Шрамы, конечно, останутся, но жить будешь,— пожала плечами Илинея и резко окунула голову в таз с теплой водой.
Беззлобно хмыкнув, Рида последовала ее примеру, пожалуй, впервые настолько радуясь простой теплой воде. Кусочку цивилизации, которой так не хватало эти несколько дней. А ведь есть люди, которые добровольно отказываются от всего этого, уходя в недельные походы! Впрочем, вряд ли они делают это поздней осенью с бухты-барахты.
Кое-как смыв с себя въевшуюся в кожу и волосы золу, перемешанную с грязью и потом, и замочив в тазике одежду, Рида приблизилась ко входной двери, на ручку которой свесила подготовленные вещи.
—Долго еще будешь тут? Или я пошла за мелким?
—Иди, я почти все,— отстраненно и с толикой раздражения ответила Илинея, пытающаяся вытащить из спутанных волос ветки.
Рида накинула куртку на мокрые волосы и выскочила из здания, резко окунувшись в негостеприимный осенний холод, приправленный все еще моросящим дождем. Однако прежде, чем продолжить путь, девушка внимательно осмотрелась в попытке выявить задержавшихся на улице рабочих. Ответом ей была тишина. Лишь в выделенном им вагончике горел тусклый свет керосинки. Спокойно выдохнув, девушка быстрым шагом направилась по тропке.
Примерно через час троица, заметно посвежевшая, расположилась на кроватях. Хисе любезно постелили на нижнем ярусе, чтоб в случае приступа не так больно падать было, а сами девушки забрались наверх. Мальчишка загасил свет и звучно шлепнулся на кровать, завернувшись в колючее шерстяное одеяло. Комната погрузилась в долгожданную тишину.
Однако сон никак не шел. Даже холодный пол заброшенного завода казался уютнее мягкой постели в цивилизованном рабочем поселке.
Илинея отвернулась к стенке и с головой укрылась одеялом, но разум продолжал работать, подкидывая непрошенные мысли. Об Асамунах, об опасностях грядущего пути. Перед глазами то и дело появлялся смутный образ Беланша. Все дальше и дальше от дома. Как быть в чужом городе? Не в доме подруги, а в чужом, совершенно чужом городе? Куда идти и что делать, если закончатся деньги? А если кто-то заболеет? А если приступы Хисы гораздо хуже, чем он говорит? Столько вопросов…
Колдунья в который раз перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку. А ведь могла сейчас спокойно проверять домашку первокурсников! Илинея свернулась калачиком. Что-то больно кольнуло при воспоминаниях о родной академии. Она могла сейчас быть там, жить обычной жизнью, а интриги властей так и остались бы всего лишь темой кухонных разговоров. А теперь… Как теперь вернуться в эту жизнь? Вопрос куда сложнее предыдущих. Все решаемо. Но жизнь уже никогда не будет прежней. Нет! Рейнхарм все тот же, академия едва ли сильно изменилась, но вот сама Илинея… Словно что-то надтреснуло внутри.
Стирая собравшиеся в уголках глаз слезы, колдунья резко села на кровати, после чего бесшумно спрыгнула, накинула пальто и вышла на улицу, надеясь, что холод приведет ее в чувство. Она подставила лицо холодным каплям и даже не заметила, как за спиной хлопнула дверь. Рида оперлась на стенку.
—Скажи мне, может ли быть еще хуже, чем сейчас?— неожиданно сиплым голосом спросила Илинея.
—Хуже?— Рида удивленно изогнула брови.— Мы отвязались от этих фанатиков из холмов, мы все еще живы и на полпути домой! Да нам еще даже не пришлось ночевать на улице!— она положила руку на плечо колдуньи.— Так что, да. Хуже может быть всегда, а потому стоит радоваться и таким мелочам. Судьба — суровая и хитрая штука, которой не по душе наше нытье.
Рида кивнула в сторону тропинки, и девушки двинулись к обновленной части железной дороги.
—Звучит-то легко, а на деле…— Илинея махнула рукой.— А ты чего выскочила, кстати? Тебя, похоже, ничего не волнует.
Легкая улыбка тут же исчезла с лица Риды, но в темноте колдунья этого не увидела.
—Да сложно заснуть, когда кто-то на соседней постели крутится, как волчок, а потом дверями хлопает!— чуть отвернувшись, ехидно ответила Рида.
Колдунья улыбнулась и, прикрыв рот ладошкой, зевнула. Дождь почти прекратился, и кое-где даже разошлись тучи. Тусклый серебристый свет легонько заигрывал с металлом и водной гладью, создавая умиротворяющий облик ночи. Рида потянулась, отводя взгляд от мирно стоящей техники, и недовольно пробурчала:
