Впереди показалась нужная улица, и девушки стали спешно подниматься и подходить к выходу. Никто не говорил, что они должны немедленно приступить к допросу, можно ведь спокойно продумать все в доме Вильи, но отчего-то мандраж изрядно усиливался по мере приближения омнибуса. С остановки они шли медленно и словно неохотно. Прогулочным шагом завалились во двор и лишь тогда заметили сцену во дворе соседей. Фима, полная женщина с роскошной рыжей косой с седыми прядями, несколько моложе Вильи, стояла со дворе в простом, элегантном платье в пол с почти прямой юбкой и коротком пальто и кого-то поносила. Пройдя чуть дальше, мимо ягодных кустов, Рида увидела виновника торжества. Сынок Фимы стоял в дверях, опершись на косяк, и что-то мямлил. Остановившись за кустами, Илинея наклонила голову в сторону подруги и тихо проговорила:
—Да он же уже пьян!
—Знаешь, нам в последнее время так везет… Мне кажется, нас потом машина собьет или еще что похуже. Весь лимит удачи израсходовали,— словно не веря глазам, шептала Рида.
—Меня уволили и завели дело в полиции — это считается восстановлением лимита?— криво улыбнулась Илинея.
—Вполне,— кивнула Рида.— Не могу понять, в чем суть,— она с сосредоточенным лицом прислушалась к ругани за забором, но Фима стояла слишком далеко, чтобы точно разобрать слова.
—Она кроет его за то, что он что-то разбил,— тихо ответила Илинея, чуть ли не утопая в кустах.— Напился… угробил… За вазу какую-то, похоже.
—Опять гавкаются?— раздался голос за спиной, заставивший девушек вздрогнуть и обернуться.
Вилья стояла перед ними при полном параде. Китель темно-серого цвета с закрепленными на нем наградами, брюки в тон, волосы собраны на затылке красивой заколкой. Грозной скалой она стояла над склонившимися к кустам девушками.
—Привет, ба,— кивнула Рида, выпрямляясь.— Знаешь, что там случилось?— она кивнула в сторону соседей.
—День вооруженных сил там случился,— фыркнула Вилья, поправив несколько наград.— Полицейские почему-то твердо уверены, что к ним этот день тоже относится. Вот и празднует. С самого утра,— усмехнулась женщина.— Видать, уже натворил чего. Давно Фимка так не разорялась!
—А может ты ее с собой возьмешь?— тут же нашлась Рида.— Отдохнете вместе, пообщаетесь. Что они в этом году устроили? Концерт?
—Театральная постановка. Концерт нам вон устраивают,— кивнула она на соседей.— Фима,— громко позвала женщина, подойдя к открытой части забора,— да оставь ты его, дурака пьяного!
—Вилья!— от неожиданности воскликнула соседка, поворачиваясь лицом и подходя ближе.— Перед соседями нас позоришь!— махнула она кулаком горе-сыночку.— Здравствуйте, девочки!— приветственный кивок.— Ой, а шо это ты так красиво нарядилась сегодня?
Девочки промямлили неловкое приветствие и стали отступать к крыльцу, далее наблюдая оттуда и за женщинами, и за заторможенным соседом.
—По той же причине, по которой накидался твой сынок,— иронично ответила Вилья.— Профессиональный праздник. А ты в честь чего?— кивнула она на платье.
—Да так,— отмахнулась Фима,— настроение быть красивой!
Бабуля Бренан понимающе кивнула и с фразой «Грех такому настроению дома пропадать!» позвала ее на театральную постановку. Девушки на крыльце переглянулись, окончательно переставая верить в реальность происходящего, перевели взгляд на удаляющихся женщин.
—Нас точно машина собьет после такого,— прошептала Рида.
—Ага…
К этому времени Тирш уже начал что-то соображать и решил вернуться в дом. Тело порывалось срочно отправиться следом, чтобы быть «в тему», «вовремя», но Вилья с Фимой еще не отошли достаточно далеко и могли заметить весьма нетипичное поведение. Поведение, которое могла проигнорировать только Вилья, посвященная в «детективные игры» девушек. А вот Фима могла расценить такую прыть весьма превратно, и не объяснишь ведь ничего! С трудом дождавшись, когда женщины отойдут дальше, подружки быстро спустились по деревянным ступенькам. Посмотрев на дорогу, где по делам шастал разный народ, Рида махнула колдунье рукой и пошла глубже во двор. За сарайчиками с садовым инструментом и небольшим стеклянным палисадником забор, делящий дворы, отсутствовал. Убедившись в отсутствии любопытных глаз — в некоторых из дворов играла ребятня, но их разум еще не был столь испорчен, чтобы заинтересоваться целями девушек — они прошли в соседский двор и направились к дверям дома.
Вдох. Глубокий, почти до головокружения. Отчего-то стало страшно и неловко. Вариант с угрозами и сильной позицией девушкам импонировал куда больше, чем актерские игры в поддакивателей и осторожное выяснение деталей. Однако проворачивать номер с хомутами на полицейском, пусть и не высокого звания, было чревато последствиями — воздействия обнаружатся при первом же выходе на работу на медосмотре. Выдох. Расслабить лицо. Натянуть на него доброжелательную улыбку.
—Пошли!— решительно произнесла Рида и постучала в дверь.
Первая попытка не дала никаких результатов. Нервозность резко пошла на спад, уступая место раздражению. Не получив ответ и на третью попытку, Рида стала долбить по двери ногой, грозясь вызвать медиков, если реакции не последует. Илинея же, чуть отстраненно неловко посмеиваясь, стояла с запакованными бутылками и иногда поглядывала на дорогу. Однако за дверью все же началось какое-то смутное движение и где-то через минуту она открылась. Поплывшая от алкоголя морда Тирша недовольно взирала на посетительниц и секунд через тридцать, на удивление трезво, спросила:
—Что-то нужно?
—И тебе привет, Тирш!— «доброжелательная улыбка» стала больше похожа на усмешку.— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!— под мутный взгляд мужчины Рида ловким движением извлекла из упаковки одну из бутылок коньяка.— С Днем вооруженных сил!
—О!— радостно выдавил из себя изрядно подвыпивший полицейский и жестом пригласил девушек пройти внутрь, скрываясь в полумраке веранды.
Рида быстро повернулась к Илинее:
—У меня в кармане ключ,— хлопнула она по набедренной сумке.— Приготовь пару заклинаний. У враха мысли ясней, чем у пьяного.
Илинея утвердительно кивнула, и, вернув лицу некоторую безмятежность, девушки шагнули следом за Тиршем. Мужчина с ярко-рыжими волосами спешно шарил по полкам на кухне в поисках съестного и посуды. Через пару минут для гостей все стояло на столе в гостиной, а именно: пара пухлых рюмок и остатки какого-то пирога, не считая почти пустого стакана и ошметков солений, которые и ранее покоились там. Сам же Тирш, пройдя по коридорчику и попутно указав девушкам на одежный шкаф, плюхнулся в старое кресло и вольготно закинул ногу на ногу. Скинув верхнюю одежду, девушки прошли в небольшую гостиную с кирпичным камином в углу на пересечении с другой комнатой, массивным деревянным столом на металлических ножках, парой жестких кресел и изящной софой, доставшейся, судя по суровости остального концепта, в подарок. Одна из бутылок коньяка громко стукнулась о древесину, занимая почетное место в центре стола, а девушки, не дробя, пристроились на софу. Поправив домашнюю застиранную рубашку, когда-то белого цвета, мужчина отточенным движением наполнил рюмки и долил коньяк прям в остатки старого напитка в своем стакане.
