—Как это вообще произошло?!— злобно прошептал собеседник за дверью.
—Это случайность, Раэль!— явно уже не в первый раз отвечал Йозэль.
—Ты думаешь, суд в это поверит? У нападения Тице нет свидетелей, зато с его телом вас двоих видела половина храма!— шепотом возмущался Раэль.
—Ты не веришь мне? Не веришь настоятельнице?
—Я… я хочу верить тебе,— замялся мужчина.— Но зачем ему пытаться убить тебя? Тице — просто больной старик, он совершенно безобиден. Не понимаю… Вы жили на одной территории больше двух месяцев.
Йозэль негромко стукнул кулаком по двери, заметно устав от этой перепалки.
—Не знаю я! Может, потому что он с самого начала счел меня вселенским злом? А может у него просто в голове что-то перемкнуло. Послушай, если ты пришел сюда обвинять меня, лучше закрой это окно с той стороны! Мне хватает того, что я уже сижу под стражей!— взмахнул он руками и уже развернулся, чтобы уйти.
Но Раэль продолжил:
—Прости, я просто… Столько всего случилось. У меня к тебе столько вопросов! И тут я возвращаюсь, а мне прямо у ворот говорят, что тебя забрали по подозрению в убийстве!
Сун на этих словах сжался в комок еще сильнее, надеясь слиться со стеной.
—Я верю тебе, мать Кассия верит тебе, но как ты собираешься доказать свою невиновность в суде?!— голос Раэля звучал очень возбужденно и тревожно, будто он проник сюда под покровом ночи и его в любой момент могла застать стража.
—Никак,— подобно громовому раскату прозвучал голос Нэны.
Внутри все свернулось, и сердце пропустило удар. Сун внимательно посмотрел на Йозэля: тот казался спокойным, но вдруг начал странно теребить перчатки на своих руках.
—Нэна?— недоверчиво спросил он. Похоже, за весь визит женщина подала голос впервые.— Что это значит?
На несколько мгновений помещение погрузилось в тишину, а затем женщина оттолкнула Раэля от двери и подошла к окошку настолько близко, что Сун мог видеть ее изможденное лицо.
—Вам нужно бежать, Йоз,— прошептала она.— Я пока не знаю, как, но другого выбора просто нет!
—Какой еще побег? Ты в своем уме?— возмущенно прошипел Йозэль.— Это только убедит людей в нашей виновности! Да за нами весь мир будет охотиться! И если Сун еще, в теории, может уйти, я — нет!
—Ты хоть знаешь, кто будет вас судить?
Йозэль отпрянул от двери. На его лице отчетливо читалось, что услышать ответ он не готов, и именно потому, что догадывался о его содержании. Ровно в эту секунду вся успокоительная ерунда, что повторял себе Сун, треснула и пошла на дно. В прошлый раз, когда Йозэль стоял с таким выражением лица, он узнал о своей скорой кончине, а посему ничего хорошего это не предвещало. Коли человек, который привык выворачиваться из самых безвыходных ситуаций, вдруг запаниковал…
—Лерман,— прошептал Йозэль.
—Именно,— подтвердила Нэна.— Убийство — тяжелое преступление, это тебе не цацки красть. А тут еще и убийство на территории храма! Верховный судья сразу же взял дело на себя. И сдается мне, что не по причине тяжести, а потому что подозреваемый — ты!
Йозэль негромко засмеялся. Но пусть он и пытался придать себе ироничный вид, в голосе его отчетливо проскакивало волнение.
—Не слишком ли много чести? Едва ли он вообще меня помнит…
—Эй, вы двое!— послышался приглушенный голос приближавшегося стражника.— Время посещения закончилось. На выход, быстро! А ты,— обратился он к Йозэлю прежде, чем закрыть окошко,— вечером на допрос. Верховный судья хочет поговорить с тобой лично,— и уже захлопнув деревянную створку, продолжил бубнить себе под нос: — Хочется же ему с душегубцем видеться! Чего там допрашивать? На плаху и дело с концом!
Йозэль заметно поник, опустив голову и плечи. По стенке он добрался к своей лежанке и сел, поджав под себя ноги. Неподвижно лежа на кровати, Сун молча наблюдал за ним: куда же делась вся его уверенность? Что за человек этот Лерман и как связан с Йозэлем? И главное, почему одного лишь упоминания его имени хватило, чтобы наполнить вора настоящим страхом?
—Сун,— раздался резко осипший тихий голос Йозэля. Он не звал Суна, просто говорил со «спящим».— Прости меня. Мне не следовало втягивать тебя в это. Если бы я только знал…— голос его дрогнул.— Проклятье!— он стиснул зубы и откинулся на стену, выдохнув: — Ничего, ничего… Время еще есть, я обязательно что-нибудь придумаю.
—Придумаете?— будто спросонья заговорил Сун. Похоже, вся эта беседа совсем не предназначалась для его ушей, а потому он решил подыграть.— Что-то случилось?— потянувшись всем телом, спросил он и сел.
Как и ожидалось, Йозэль тут же сменил тему:
—Эй, Сун, ты не думал о том, чтобы вернуться домой, к родным?
Вопрос оказался столь неожиданным, что Сун даже растерялся.
—Почему вы спрашиваете?— насторожился Сун.
—Просто любопытно,— пожал плечами Йозэль. Однако Сун не спешил ему отвечать, и вскоре он тоскливо продолжил.— Я сам часто думаю об этом. Не совершил ли я фатальную ошибку в тот день, когда решил променять простой и понятный закрытый мирок на большой и страшный мир? Иногда мне кажется, что я скачу по канату, натянутому над бездонной пастью морского чудища. Один неверный шаг — и игра кончится…— он прерывисто вдохнул, будто сдерживая подкатившие слезы, и потом просто махнул рукой: — Ладно, забудь! Я просто устал. Еще и этот дурацкий воздух! Кха…
—Я бы хотел вернуться в «Розу» с госпожой Нэной,— коротко ответил Сун.
Русло разговора ему не особо нравилось, ведь он прекрасно знал, куда уходили корни. Это не было дружеской беседой или обычным любопытством, нет. Слова Йозэля были исповедью и вкупе с подслушанным разговором не предвещали ничего хорошего. Сун же хотел верить в лучшее. Хотя бы в то, что они уйдут с суда живыми, иначе трагедия прошедшей ночи теряла всякий смысл.
—Редайния же… пусть останется в прошлом. Решение уйти я принял ровно в тот миг, когда позволил вам свободно забрать посох. Не скажу, что оно было простым, по-настоящему осознанным или продуманным, но оно было моим, и отказываться от него из-за каких-то трудностей я не собираюсь,— Сун подтянул колени к груди и уткнулся в них носом. Ему казалось, будто он оправдывается, будто вот-вот на него упадет шквал критики.
Но критики не последовало.
—Может, не каждый со стороны увидит это, но ты, Сун, гораздо, гораздо сильнее меня,— прошептал Йозэль с добродушной и немного печальной улыбкой.
Сун смущенно улыбнулся в ответ и, сделав вид, что не услышал его бормотания, продолжил свой рассказ:
—Та роль, что досталась вам, должна была стать моей. Я должен был принять на себя эту ответственность и вести культ к новым горизонтам, к светлому будущему. Но разве мог я вести тех, кого по сей день не сумел простить? Ненависть в моей душе к этим людям разрослась так же сильно, как и любовь к ним когда-то, и в итоге породила ничто. Пустоту. Абсолютное безразличие и к себе, и к ним. Вы стали камнем, брошенным в тихий омут,— Сун поднял взгляд на Йозэля, наблюдая, как тот неловко заламывает пальцы, все внимательно слушая.— Если бы в ту ночь вы не явились за посохом, я бы сейчас, вероятнее всего, стал послушной куклой в руках Венана. Ведь свои стремления я уже давно похоронил.
