Ориентируясь на голос, Йозэль неловко похлопал священника по плечу, надеясь, что это хоть немного приведет его в чувства.
—Все это в прошлом, святой отец.
Раэль тяжко усмехнулся.
—Прости, мне не стоило выливать на тебя свои печали.
Йозэль на несколько секунд замолчал.
—Скучаете по ним?— с пониманием в голосе спросил он.
—Само собой.
—И что же вы? Никогда не пробовали вернуться? Связаться с ними, хотя бы узнать, как они живут?— невзначай продолжил Йозэль, но после ответа ему захотелось провалиться под землю.
Мужчина сокрушенно вздохнул:
—За кого ж ты держишь меня? Писал я им. Как только на ноги встал, слал письма, предлагал встречи, помощь, но Рахна ни разу мне не ответила. Видимо, все еще зла…
Йозэля как водой окатило. Благо Раэль был слишком глубоко в себе, чтобы обратить внимание на перемены в спутнике, и у парня было несколько секунд на возвращение себе невозмутимого вида. Подумать только, пара его столичных знакомцев оказались супругами!
Супругами с очень непростой судьбой… Йозэль тут же вспомнил о малышке Райт. Девочке, которой не суждено было вырасти и прожить свою жизнь. Которую спустя годы продолжала оплакивать одинокая мать, не сумевшая оставить свою дочь одну в земле этого жестокого города.
Стоит ли Раэлю знать?
Они много лет прожили в Златославе, не зная друг о друге, но жизнь все равно рано или поздно столкнула бы их. Да и правильно ли оставлять Рахну переживать все это снова и снова в одиночку?
В миг, когда Раэль позвал Йозэля, чтобы продолжить путь, парень тихо спросил:
—Святой отец, вы когда-нибудь были в храме Моры? Здесь, в Златославе?
Священник удивленно промычал.
—Нет… Конечно, нет! Мне, благо, некого там навещать,— настороженно ответил он.— Ты пугаешь меня, мальчик. С чего такие вопросы?
Йозэль покачал головой. Он все должен увидеть сам.
—Сходите как-нибудь. Не скажу, что увиденное вас хоть сколько-нибудь порадует, но думаю, вы должны знать.
Раэль молчал, но дыхание его стало тяжелым. Слова Йозэля задели его за живое и, похоже, изрядно разозлили, но, в конце концов, священник лишь отмахнулся он него:
—Да что с тобой сегодня? Хватит мне страсти рассказывать! Откуда тебе хоть что-то про это знать?!— едва сдерживаясь, процедил Раэль.— Все!— выдохнул он.— Идем, нам нужно еще многое сделать.
Раэль схватил Йозэля за руку, и они продолжили свое, уже молчаливое, шествие к ярмарочной площади. Напряжение повисло в воздухе, и никакое веселье горожан не в силах было его развеять. Священник глубоко погрузился в свои мысли и только каким-то чудом не забывал следить за тем, чтобы Йозэль не потерялся в толпе.
Под бодрый шум голосов они быстро добрались до рядов с травами, лекарствами и «зельями» — любая травница или целительница прекрасно знала, что это просто пустышка, бесполезная бурда в красивой бутылке, но людям такое нравилось.
Еще на подступах к шумной ярмарке головная боль Йозэля дала о себе знать, а уж в рядах, где витали резкие ароматы лекарств и специй, парню стало совсем плохо, и, бормоча себе под нос, он поспешил уйти в сторону. Люди на удивление единодушно расходились, позволяя слепому «монаху» выбраться из торговых рядов. Сочувствие или все же страх — мало ли что он там бормочет!— неважно, главное, что вскоре покачивавшийся от боли и усталости Йозэль оказался достаточно далеко от площади, ее шума и запахов. Зачем он только согласился пойти с Раэлем? Будто с набатом в ушах и ватой в ногах можно наслаждаться прогулкой!
Опираясь на посох почти всем телом, парень непроизвольно пытался схватиться за стену ближайшего здания. Скудный завтрак, перехваченный между поручениями, грозился выбраться наружу, вынуждая Йозэля медленно и глубоко дышать, прислонившись к холодной отштукатуренной стене. Теряя последнюю связь с реальностью, он начал медленно оседать на землю.
—Смотри, там человеку плохо… О боги! Йоз?! А ты чего столбом встал? Помоги мне затащить его внутрь!
Уже на грани сознания Йозэль вновь почувствовал «реликвию». Где-то очень близко. Только руку протяни…
Он очнулся в мягкой постели, раздетый до нижней рубахи. Голова прошла, но он все еще чувствовал себя крайне изможденным, будто кто-то, не прекращая, пил из него жизненные силы, не позволяя толком отдохнуть. К чести голоса, в этот раз ему хватило ума не тревожить своего носителя. А может, он все еще был обижен, кто его знает! В воздухе витал запах выпечки и жареного мяса. Похожим образом пахло в «Розе», но слабость парню память не отшибла. Он совершенного точно находился в Златославе, однако так же точно это была не его келья при храме Элиос. Едва слышно он застонал, пытаясь хотя бы сесть. Неизвестно, сколько он пролежал здесь, но все его тело ужасно затекло и мириадами иголочек по коже давало об этом знать.
«Наконец-то!» — волна чужого раздражения накрыла Йозэля с головой.— «Вы, люди, просто до смешного хрупки. Непонятно, как вы доживаете до собственных лет, чуть что падая без сил!»
Йозэль хотел было возразить, но в одном голос был прав — сил у него действительно не осталось, а тратить эти немногие крохи на перебранку с невидимым оппонентом было просто глупо. Парень чуть стиснул зубы и опустил босые ноги на пол.
«Ладно, по крайней мере, ты вполне удачлив. Сама судьба тебя за ручку привела к моей реликвии. Забери ее…»
Йозэль глубоко вдохнул.
«Заберу, и тогда ты оставишь меня?»
«Оставлю?» — в голосе прозвучало искреннее удивление, плавно перешедшее в смех.— «Мы уже так давно вместе, а ты все еще не понял правила? Я не оставлю тебя до конца дней твоих, как и всех твоих предшественников. Наша связь нерушима. В мире смертных ты мой голос, мой слух и мои руки. Был бы еще и моим зрением, но… сам видишь»,— вновь рассмеялся голос, явно довольный своей шуткой.
А вот Йозэлю вдруг стало не до смеха. Все эти дни он задавался вопросом, что же такое голос на самом деле, но дошел лишь до связи голоса с посохом. Сейчас же последние кусочки паззла вставали на место.
«Ты можешь выбросить посох, но он все равно вернется. Ты можешь попытаться уничтожить его, но пока это никому не удавалось. Ты можешь игнорировать меня… Хотя кого я обманываю? Игнорировать меня ты не можешь, уж больно у тебя длинный и острый язык, чтобы оставлять меня без ответа»,— продолжал насмехаться голос, и каждое слово клеймом отпечатывалось в разуме Йозэля. Впервые за эти месяцы он начал понимать, на что подписался.— «Ты вызвался служить мне, и ты будешь служить мне. Твоя дальнейшая воля не имеет значения. Чем быстрее ты примешь это, тем проще нам обоим будет. Ты забавный парень, и мне бы не хотелось превращать твои мозги в кисель, чтобы получить от тебя хоть какую-то пользу».
Вызвался служить? Неужели, голос действительно принадлежит…
«Говоришь так, будто ты…» — парень нервно сглотнул.— «Будто ты и есть Ксенон».
