Спасатель недоверчиво проследил за указующим пальцем гостя, затем нехотя проверил записи на фиксирующем компьютере, скептически сверился с данными на радаре и, надев наушники, перебрал несколько радиочастот.
—Пусто, что и требовалось доказать. Может, передатчик заглючил, или песню китов поймали. Пару недель назад близко к берегу проплывала одна стая, так пели — заслушаешься.
—Возможно,— настаивать на собственной правоте Бастиан не стал. Его вторжение и без того выглядело подозрительно. Но уходить ни с чем мужчине не позволяла природная гордость, к тому же, тату требовало ответа, разъедая кожу кислотным ожогом.— И все же, что в этом квадрате?
—Ничего,— раздраженно пожал плечами спасатель,— и никого. Просто море.
—А дальше?
—А дальше океан.
К машине Басу Керну пришлось идти вытянув левую руку за спину в сторону удаляющегося берега — только так удавалось унять боль.
* * *
Когда Полина в радостном предвкушении взлетела по лестнице на второй этаж эллинга до вечеринки оставалось два часа. На дощатом настиле перед домом, служившим террасой, устанавливали звуковое оборудование. Судя по размеру колонок и сабвуфера, ди-джей планировал играть для стадиона фанатов, жителей французского пригорода и моряков кораблей, дрейфующих милях в пятидесяти от Ньюпорта. Подарок крестного приобретал неожиданный размах, но девушка лишь довольно улыбнулась — когда еще открыто радоваться дарам судьбы, как не в девятнадцать лет? Однако в просторной комнате на втором этаже царила тяжелая атмосфера — точно сам воздух сгустился, а на огромное окно натянули тонированную пленку для защиты от яркого солнца. Бастиан Керн был явно не в духе. Хмурое лицо крестного контрастировало с яркими этикетами бутылок разномастного алкоголя, выстроившихся на столешнице. Полина замерла, стараясь угадать причину и тут же заметила плотную медицинскую повязку, наложенную на левое предплечье:
—Что это, дядя Бас?
—Плющ внезапно стал ядовитым,— раздраженно выплюнул Керн, но мгновенно взяв себя в руки, потеплел и с улыбкой сгреб крестницу в приветственные объятия.— Мелочи, не обращай внимания. Чересчур назойливо зудит — пришлось заклеить, чтобы до кости не дотереть. Болячки плохая тема для молодежной тусовки, только если они не венерические. Оцени какой бар организовал лучший в мире крестный!
Мужчина с напускным оптимизмом распахнул холодильник, плотно набитый пивом, ламбиками и дешевым игристым вином. Полина восторженно взвизгнула, выражая одобрение, но тут же посерьезнела и осторожно коснулась забинтованной руки Себастиана.
—Покажи мне.
Бас замер — в пристальном устремленном на него взгляде не было и следа беззаботного веселья юности. Маленькая девочка, знакомая ему с самого рождения, исчезла. По-женски проницательно в самую душу смотрели внимательные карие глаза:
—Твое сердце — его наколола Полин?— крестница аккуратно потянула за липкий край повязки. Керн кивнул:
—Да, твоя тетка знала свое дело.
—Мой клематис на днях поменял цвет,— поведя плечом, Полина позволила широкому вороту блузы сползти и обнажить родовой знак. Себастиан присвистнул, а девушка продолжила мысль,— возможно, происходящее с нашими татуировками как-то связано. Я только посмотрю, хорошо?— она резким движением сорвала защитный слой, вынудив мужчину недовольно зашипеть.
Рисунок под повязкой вспух, поблекшие за давностью лет цвета приобрели первозданную яркость — будто только вчера юный музыкант побывал в салоне соблазнительной татуировщицы. Кровь пульсировала под линиями узора, заставляя нарисованное сердце биться, а листья плюща трепетать. Повинуясь нестерпимому желанию, Бас вытянул руку в направлении синеющего за окном моря. Татуировка милостиво сменила зудящую боль на холодящее покалывание.
—Только так и могу жить. Хоть спускай яхту и отправляйся в плаванье!— Керн поморщился и плотно сжал губы, когда Полина бережно накрыла рисунок узкой ладонью. А затем боль прошла. Мягкая, ватная обволакивающая пустота плавно опустилась на чувствительные нервы, заструилась по ним спасительной анестезией и потянула в бездну чужой памяти.
«Я вновь во власти Повилик»,— последней мыслью отпечаталось в сознании Керна.
Девушка закрыла глаза и позволила воспоминаниям тезки — тетки Полин — прорасти в сознании младшей родственницы.
* * *
Колокольчик над дверью едва звенит и, если бы не поток прохладного осеннего воздуха, проникший в студию вместе с посетителем, Полин бы даже не обернулась. За ширмой у зеркала она скептически примеряла блейзер, размышляя, стоит ли брать его в путешествие или достаточно ограничиться косухой и джинсовой курткой. Из отражения на нее смотрит высокая смуглая девушка в светлом трикотажном платье — достаточно длинном, чтобы подходить под деловые приличия, и в меру обтягивающем, чтобы подчеркнуть привлекательные изгибы стройного тела. Просвечивающая сквозь тонкую сетку чулок татуировка белой розы добавляет образу пикантности. Полин нравится ее родовой знак — не проходит и дня, чтобы кто-то из окружающих не высказывал восхищения изяществом линий и красотой узора. Плетистый, обвивающий ногу от щиколотки до бедра цветок стал неотъемлемой частью имиджа тату-салона наряду с уникальной способностью хозяйки угадывать скрытую суть и желания клиента. Обновленными, окрыленными, нашедшими самих себя и получившими ответы на сокровенное выходят люди из-под иглы Полин Макеба. Она не стала менять фамилию даже после свадьбы, проигнорировав недовольство матери.
—Повилика должна принадлежать господину!— недовольно поджала тонкие губы Виктория, ковыряя праздничный торт, точно изысканно поданную отраву.
—Предпочитаю считать наоборот: он — мой. В конце концов, кто кого ест — ты торт, или торт тебя?— и поцеловав мать в щеку упорхнула в объятия мужа.
Завтра они отправляются в очередное турне. Полин с грустью посчитала, что за полгода брака провела в своем салоне от силы несколько недель, но повиликовая зависимость заставляет следовать за избранником. И если непреодолимая тяга к удовольствиям требует от мужа присутствия на открытии нового клуба в Нью-Йорке или на скачках в Монако, Полин остается только подобрать соответствующий по стилю наряд и повесить на двери студии табличку «закрыто».
Клиентов сегодня она не ждет — надпись на входе доходчиво сообщает, что у салона выходной. Но незваный посетитель не выглядит ни смущенным, ни случайным. Высокий мужчина в определенно дорогом кашемировом пальто осматривает помещение с наглым оценивающим видом агента по недвижимости или явившегося за долгами коллектора. Роза на бедре предостерегающе выпускает шипы. Полин оправляет незаметные складки на платье, встряхивает иссиня-черными жесткими кудрями и решительно шагает навстречу незнакомцу.
—Доброго дня, месье. Сожалею, но сегодня мы закрыты. Если вы хотите сделать тату, то ближайшая свободная дата в конце октября.
Мужчина склоняет голову в небрежном приветственном поклоне, при этом его тонкие губы трогает быстрая ироничная улыбка:
