Я кивнул и сделал глоток содовой, проглотив ворчание.
—Ты уверен, что не против проводить ночи в баре всю следующую неделю?
—Как я сказал тебе вчера, когда ты задала мне тот же самый вопрос десять раз, да. Я справлюсь.
—Я знаю, что ты справишься. Мне просто неловко сваливать всё это на тебя.
Она пришла ко мне прошлой ночью и попросила подменить её. Логан хотел отвезти её и Чарли на неделю в Нью-Йорк. Я сказал ей, что она двигается слишком быстро, но пообещал помочь ей.
И даже при том, что она знала, что я более чем способен, она будет волноваться. Тея была ответственной за работу с бумагами по работе бара. Она взяла это на себя после того, как Хейзел решила уйти на пенсию.
Тея вела бухгалтерию, делала заказы у дистрибьюторов и составляла расписание. Временами она относилась ко мне скорее, как к сотруднику, чем как к партнеру. Она забывала, что я провёл годы в этом баре ещё до того, как она появилась в городе.
—Всё в порядке, Тея,— снова заверил я её.— Считай это моим наказанием за все эти поцелуи.
Её лицо помрачнело.
—Никогда больше так не делай. Это было отвратительно.
—Отвратительно? Мои поцелуи не отвратительны.
—Не дуйся,— отругала она меня с улыбкой.— Я уверена, что все женщины, которые бросаются на тебя, думают, что ты классно целуешься. Но поскольку я тебе как сестра, то могу сказать, что это было отвратительно.
—Да,— я поморщился,— это было довольно мерзко.
Ещё одно плохое решение, принятое в состоянии алкогольного опьянения. Наш поцелуй длился всего пару секунд, прежде чем она оттолкнула меня. Я сделал это, чтобы посмотреть, что сделает Логан, если подумает, что, возможно, у него есть конкурент за сердце Теи. Больше никаких вечеринок по случаю детских дней рождения.
—Почему бы тебе не присесть?— она кивнула на табурет.— Я пойду проверю, что там со столиком, а потом мы сможем поговорить.
Когда она ушла проверять посетителей, я взял свою колу и поднос с арахисом с другой стороны бара. Когда Тея закончила разливать напитки, она придвинула стул рядом со мной и стащила пару моих орешков, расколов скорлупу и бросив их на пол.
Это мне и нравилось в этом месте. Мы не были каким-то модным баром в городе, где люди должны были пользоваться подстаканниками. Мы все были увлечены неоновыми вывесками на стенах, арахисовой скорлупой на полу и классической музыкой кантри в музыкальном автомате. Меня даже не волновало, что мне приходилось тратить двадцать минут на уборку раковин после каждой смены.
—Не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?— спросила Тея.
Я ухмыльнулся, хрустя арахисом. Сколько я её знал, она никогда не позволяла мне переживать.
—Ничего,— я почесал свой подбородок.— Я не знаю. Эти последние несколько лет были самыми лучшими, понимаешь? Никакой драмы, как в нашем детстве. Нам было весело здесь, в баре. Наконец-то мне не кажется, что я соскребаю гроши. Наверное, я просто злюсь из-за того, что всё меняется. Этот парень… он меняет правила игры.
—Всё действительно так ужасно? Логан неплохой парень, и Чарли его обожает. Она заслуживает отца, Джексон.
—Я знаю,— я вздохнул.— Просто…
Я замолчала, не желая признавать свою ревность. Как сказать своей лучшей подруге, что не хочешь, чтобы у её ребенка был отец, потому что долгое время ты был парнем, исполняющим эту роль?
Я всегда подозревал, что однажды Тея может встретить мужчину. Чёрт, она заслуживала быть счастливой. Я мог бы посоревноваться на роль отчима. Но у меня не было ни единого шанса в схватке с настоящим отцом, особенно когда у него были миллионы долларов, и он мог исполнить любое желание Чарли.
—Мне жаль.— Тея покачала головой, понимание отразилось на её лице. Мне не нужно было говорить ей, что я ревную. Она уже всё поняла.— Я не думала о том, как всё это повлияет на тебя. Но ты всегда будешь её дядей Джексоном. Она очень любит тебя.
Я опустил голову.
—Но я не могу баловать её так, как он. У меня нет таких денег.
—Это не соревнование, и дело не в том, что ты ей покупаешь. Ей нужна любовь от вас обоих.
Так ли это? Нужен ли Чарли дядя Джексон, если у неё уже был её отец? У неё был папа, который может играть с ней, строить для неё крепости. Он был бы тем парнем, который помогал протаскивать животных в их дом, когда Тея не видела. Логан был бы тем, кто брал бы её на рыбалку или в поход вокруг озера.
То есть, если они вообще останутся в Монтане. У меня было плохое предчувствие, что этот «отпуск», который они планировали провести в Нью-Йорке, превратится во что-то более постоянное.
—Она забудет меня, если вы не вернётесь.
—Что?— глаза Теи расширились.— Мы вернёмся. Это всего лишь отпуск.
—Возможно, ты решишь остаться.
Она помотала головой.
—Нет, этого не произойдёт. Я уже сказала Логану, что не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк. Это всего лишь отпуск.
—Надеюсь, что так.— Я встал со своего стула и пошёл за стойку за новой порцией.
—Пока ты будешь там, возьми для меня фрикадельки от Джованни. Черт, я скучаю по этим штучкам.
«У Джованни» было наше место. Мы с Теей в детстве жили недалеко от ресторана, и всякий раз, когда у нас были деньги, мы вдвоем ели один из их знаменитых бутербродов длиной в полметра. Даже после того, как мы оба по работе переехали из Бруклина на Манхэттен, то всё равно возвращались за фрикадельками. Обычно мы ели там, когда кому-то из нас было плохо. Она привела меня к Джованни после того, как её парень изменил ей с её лучшей подругой. Я заказал нам порцию до того, как сообщил новость о том, что переезжаю в Монтану. В течение многих лет «У Джованни» был нашей подушкой безопасности.
На её лице появилось печальное, отстраненное выражение.
—Не думаю, что мы будем проводить много времени в Бруклине.
—Вероятно, нет.— Логан, без сомнения, был уроженцем Верхнего Ист-Сайда.— Я бы тоже не вернулся.
Не в Нью-Йорк. Я бы не стал возвращаться в место, где было больше плохих воспоминаний, чем хороших.
Я взял автомат с газировкой и наполнила свой стакан, затем взял блокнот Теи, чтобы пролистать страницы.
—Он уже кончается.
—Тебе стоило бы позаботиться о том, чтобы меня ждал новый, к моему возвращению.
Я усмехнулся.
—Как прикажешь.
Тея вечно ныла в течение первых нескольких месяцев после своего переезда в Монтану. Она постоянно жаловалась на то, как скучно и медлительно было в баре. Поэтому я купил ей альбом для рисования, а затем сказал, чтобы она перестала ныть и рисовала. С тех пор, всякий раз, когда у нее заканчивалось место в одном блокноте, я покупал ей другой.
—Кого ты рисуешь сегодня вечером?— спросил я, дойдя до конца альбома.
