—Классно выглядишь.
—Спасибо.— Она разложила конфетти на коктейльном столике.— Ты третий человек, который сегодня делает мне комплимент.
—А первые два?
—Пайпер, когда я видела ее утром. И моя мама, когда я разговаривала с ней сегодня утром. Она сказала, что гордится мной за то, что я здесь работаю.
—Она должна гордиться.
—Ну, я не часто получаю такие комплименты. Это было приятно.— Она закончила с конфетти и подошла, чтобы сесть напротив меня.— Тея и Логан рассказали тебе о журнале?
—Они упоминали об этом.
—Это было унизительно.— Ее плечи опустились.— Это унизительно. Наверное, я всегда просто думала, что моя семья считает меня бесполезной, что бы я ни делала. Потом появилась статья, и я поняла, что мир видит меня такой.
—Не говори так.
Она пожала плечами.
—Но это правда. Или была. Я не знаю. Но я думаю, что я пытаюсь объяснить, что в моей семье я не тот ребенок, которым гордятся мои родители. Это я принимаю неверные решения в отношении мужей и друзей. В жизни в принципе. Когда моя мама говорит, что она гордится это…
—Многого стоит.
—Очень многого.— София кивнула.— Было приятно получить признание за что-то правильное для разнообразия. И мне это было нужно. Я даже не знала, насколько сильно.
София соскользнула со стула и сорвала с головы диадему. А потом она сделала нечто такое, от чего у меня чуть не произошло короткое замыкание в мозгу. Вместо того чтобы подойти и положить диадему на столик для коктейлей, она пустилась в пляс.
Подняв руки над головой, она приподнялась на цыпочки. Мышцы на ее ногах, эти подтянутые бедра и икры, бугрились под ее узкими джинсами. Ее свитер задрался выше бедер, давая мне возможность мельком увидеть ее пупок и серёжку в нем.
Стоя на одной ноге, она грациозно закружилась, ее волосы рассыпались по плечам свободными локонами, ниспадающими на спину.
Один оборот.
Это было все, что она сделала. Один оборот, и у меня закружилась голова.
Она положила диадему на стол, как будто это было так же легко, как ходить, вернулась к бару и встала напротив меня.
Она была такой грациозной. Она была воздушной, как фея без крыльев.
Добавьте к этому сексуальный пирсинг в пупке, ее выразительные карие глаза, и я оказался рядом с загадкой.
Каждый раз, когда я думал, что разгадал ее, она удивляла меня. Каждый чертов раз.
Когда София приблизилась, я вышел из ступора и опустил глаза на свои ботинки.
Мои пальцы чесались задрать подол ее свитера, просто чтобы убедиться, что я видел этот пирсинг. Но если бы я заметил его снова, было бы невозможно не провести языком по драгоценному камню. Чтобы засосать его в рот и намочить теплый металл моим языком.
Я закрыл глаза, делая вдох и желая, чтобы моя кровь остыла. Один. Два. Три. Я сосчитал до десяти. Затем назад к нулю. Когда я открыл глаза, я ожидал увидеть Софию, наблюдающую за мной, гадающую, в чем, черт возьми, моя проблема.
Но ее не было передо мной.
Она тихонько забралась на стойку бара.
—Какого хрена? Спустить.— Мое сердце остановилось, и я протянул руки, чтобы схватить ее. Но она сделала шаг в сторону.— София, слезай.
—Мне нужно развесить украшения.— Она повертела в руках спирали из серебряной и золотой фольги.
—Позволь мне сделать это.
Она отмахнулась от меня.
—Я в порядке.
—Будь осторожна.— Я подошел ближе, держа руки наготове на случай, если она споткнется и упадет.
Она приподнялась на цыпочки и приклеила ленту к железной балке, тянувшейся по всему потолку бара. София сделала несколько шагов, сделала еще один, затем шла дальше, пока не развесила их по всей длине перекладины.
Все это время я следовал за ней с протянутыми руками.
Когда была повешена последняя, она улыбнулась своей работе и перевела взгляд на меня и мои руки.
—Я не собираюсь падать.
—Ты могла упасть.
—Тогда ты бы поймал меня.
Без вопросов.
Я бы не позволил ей упасть, пока она была здесь. Я понятия не имел, как это произошло, но каким-то образом последние несколько дней она тоже чувствовала это.
София наклонилась ниже и протянула руки.
Я шагнул вперед, схватив ее за талию. Ее руки опустились на мои плечи. А потом она просто упала вперед, надеясь, что я благополучно доставлю ее на пол.
Ее грудь прижалась к моей, когда я опустил ее. Ее глаза оставались прикованными к моим все это время.
В тот момент, когда ее ноги коснулись пола, я должен был отпустить ее и оставить, но мои руки были приклеены к ее бедрам. Мои кончики пальцев сильнее впились в ее джинсы, не желая отпускать.
—Спасибо.— Ее руки остались на моих плечах.
—Всегда пожалуйста.
Ее губы были приоткрыты, когда она дышала. Сегодня она не нанесла губную помаду, только светлый блеск, из-за которого они казались влажными.
Мне хотелось слизать его, очистить эти губы, чтобы на них был только я.
София выдохнула, и слова «поцелуй меня» повисли в воздухе.
Так я и сделал.
Я сильно прижался своими губами к ее губам. Я застонал, позволяя липкому блеску увлажнить мои губы, и мягкость ее рта прижалась к моему.
София ахнула, крепче обнимая меня за шею. Ее пальцы погрузились в пряди волос у меня на затылке, впиваясь ухоженными ногтями в кожу головы.
Я ослабил хватку на ее бедрах, чтобы обхватить руками ее спину, затем притянул ее к себе, прижимая наши тела друг к другу. Я наклонил голову, чтобы проникнуть глубже, мой язык исследовал каждый уголок ее рта.
Ее вкус взорвался у меня во рту, ее собственный вкус смешался с ноткой лайма. Это было так сладко, как я и ожидал. Даже лучше.
София Кендрик была милым созданием. Самым сладким, которое я когда-либо пробовал.
—Еще.— София схватила меня за плечи, притягивая нас еще ближе.
Я позволил своим рукам скользнуть вниз, чтобы обхватить ее задницу, наклоняя бедра, чтобы она могла почувствовать всю длину моего возбуждения.
—Э-э, ребята, вы открыты?
Этот голос разлучил нас. Мы с Софией оба тяжело дышали. Я покачал головой, яростно моргая, чтобы избавиться от похотливого тумана, и повернулся к двери. Мужчина, которого я никогда раньше не видел, маячил прямо передо мной, выглядя неуклюжим и готовым сбежать.
—Да, мы открыты.— Я провел рукой по губам, стирая следы нашего поцелуя и блеск для губ Софии.— Проходите.
Лицо Софии стало ярко-красным, когда она повернулась спиной к посетителю.
