Я делаю обнадёживающий шаг вперёд.
— Хэй!
Голос, который словно гром среди ясного неба, отзывается глухим эхом от стен, заставляет меня вздрогнуть.
— Девчонка сбежала!
От ужаса я ныряю в заветную комнату, слыша шаги за спиной. Ко мне подбегает светловолосый парень, отражая в глазах самые недобрые намерения. Я резко захлопываю дверь прямо перед его носом и закрываю защёлку. Глупая защита и совсем не надёжная, но она даёт мне немного времени убраться отсюда как можно скорее. Я бегу к окну и бью локтем остающиеся целыми части окна, разбивая стекло и создавая себе проход. В лицо бьёт приятный прохладный ветер. Дверь позади меня грохочет; снаружи пытаются разнести её в щепки, чтобы вновь добраться до меня. Я залезаю на подоконник, гляжу вниз, и, не размышляя долго, прыгаю.
Как только мои ноги соприкасаются с твёрдой землёй, я телом падаю совсем рядом с бетонным блоком, едва не ушибаясь о него головой. Я кричу от пронзившей тело боли, но пытаюсь утешать себя тем, что нахожусь на улице. Вот, свобода совсем близко. Я не могу упустить её с рук.
Спотыкаясь, снова падая, рыдая от невыносимой боли, я бегу вперёд по направлению к лесу. Шум крови встаёт в ушах, но жажда жизни приказывает мне не останавливаться.
Но внезапно кто-то хватает меня за край платья, потянув к себе. Я вскрикиваю, ощутив, как вот-вот упаду снова.
— Я поймал её! — кричит парень, подзывая к себе остальных и давая им понять, что всё под контролем.
Воспользовавшись ситуацией, я пну его локтем в живот, отчего он издаёт болезненный стон, чуть отшатнувшись назад. Я отбегаю от него в сторону, вытягиваю перед собой пистолет и громко кричу:
— Не подходите ко мне! Я клянусь, я убью вас всех!
К нам подбегает ещё один мужчина, но он резко тормозит, когда видит, что я собираюсь делать. В глазах обоих нет никакого страха быть застреленным. Ведь какая-то хрупкая девушка, измазанная в крови, вспотевшая и почти обессиленная, ничего им не сделает. Они даже всерьёз не воспринимают мои слова.
Единственная причина, по которой они не убивают меня остаётся той же — я нужна им живой.
— Не делай глупостей, — заговаривает со мной один из них, сделав шаг вперёд. — Давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию.
— Заткнись! — выплёвываю я, громко и часто дыша.
Я понимаю, что нет иного варианта, как выстрелить. И я без колебаний в следующую секунду уже делаю это. Не теряя времени, чтобы прицеливаться, я стреляю в одного из мужчин. Из-за громкого хлопка второй, — тот, что помоложе, — вздрагивает, опустив голову, а в моей голове будто что-то взрывается. Я еле удерживаюсь на ногах от мощной отдачи пистолета, но резко разворачиваюсь и бегу туда же, куда собиралась.
Бег по земле, покрытой сломанными ветками, обломками кирпичей, камнями и прочим, босыми ногами доставляет жуткий дискомфорт, но я пытаюсь игнорировать эти ощущения. Я бегу, стараюсь не наступать на большие камни, чтобы не споткнуться и не упасть. Увидеть их сейчас, когда на улице царствует ночная темнота, весьма сложно, поэтому я прилагаю максимальные усилия, заостряя все чувства разом. Ноги устают быстро, они предательски тянут меня вниз, но я не сдаюсь. Бегу быстрее, слыша как за спиной раздаются голоса, вскрики, приказы.
Слышу гром, заставивший всё вокруг затрепетать. Небо вспыхивает белым ярким светом. Затем на моё голое плечо падает капелька воды. Начинается дождь. Я ругаюсь себе под нос вперемешку со слезами, накопившимися от отчаяния. Не сворачиваю, продолжаю бежать к лесу, к дороге, проходящей совсем недалеко.
Но внезапно раздаётся выстрел.
В первую секунду я принимаю его за раскат грома, но сразу за этим громким звуком следует острая боль в районе ноги. Из горла вырывается глухой крик. Не удержавшись на этот раз, я падаю на мокрую траву, поцарапав себе ладони о камни, лежащие прямо подо мной. Стараюсь ползти вперёд, а боль с каждым движением становится более невыносимой. Оборачиваюсь, убирая мокрые волосы с лица, чтобы увидеть, что происходит сзади. Вижу, как вдалеке, со стороны здания, ко мне направляются маленькие кружочки света, становящиеся всё ярче и ярче. Это люди, держащие меня в плену, бегут ко мне с фонариками. Нехотя опускаю взгляд ниже и вижу, как нога истекает кровью.
Они стреляли в меня... Они попали в мою ногу.
Я стону от боли, сжимаю губы, чтобы не кричать, и ползу вперёд, прилагая максимальные усилия, чтобы оставаться в сознании. Дыхание сбивается, становится прерывистым, шум дождя заглушает все остальные звуки, но я отчётливо слышу собственное сердцебиение.
Ты сильная, Каталина, — шепчет его голос в голове. Он повторяет эту фразу снова и снова, придавая мне сил, заставляя меня не опускать руки.
Нога болит сильнее, угрожая лишить меня возможностей активно шевелиться. Сейчас именно движение — мой единственный способ спасения. Погода, будто издеваясь над моим и без того ужасным положением, становится хуже; холод накрывает мои голые плечи и ноги, ветер бьёт в лицо вместе с ледяными каплями дождя.
Я понимаю, что выхода нет. Осторожно встаю на ноги, больно вонзив зубы себе в губы, и мычу от боли. Слёзы текут по щекам сами. Стараюсь не наступать на раненую ногу и, ковыляя, быстро иду к лесу, сжимая в правой руке пистолет. По пути я вечно оглядываюсь назад, чтобы понять, где находятся мои преследователи. Они далеко. У меня много времени спрятаться в лесу.
Добираюсь до пункта назначения, стараясь не издавать громких звуков, хотя дождь отлично замаскирует моё мычание и плач, поэтому сильно по этому поводу беспокоиться не приходится. Бегу вглубь леса, руками проверяя себе путь, облокачиваясь на стволы высоких деревьев, а потом и спотыкаясь об их же толстые корни, выбирающиеся наружу. Однако мне удаётся удержать равновесие. Каким-то чудом я всё ещё иду вперёд.
— Она в лес побежала!
Голоса становятся ближе.
Я тороплюсь, пытаюсь унять колотящееся сердце в груди и прогнать страх из головы. Он легко затупляет разум, и найти выход уже не удастся, дай я ему хоть один шанс на существование в моей голове.
— Ищите везде! Но если кто-нибудь опять посмеет в неё стрелять, задушу собственными руками! Не стреляйте больше, ясно, выродки?!
Не могу понять, откуда доносятся голоса, они смешиваются в моей голове в один омерзительный рокот, оттого побег кажется сложнее. Ведь страх перед неизвестностью куда страшнее, чем если бы я чётко видела, с какой стороны идёт опасность.
— Как мы отыщем её в лесу ночью? — сквозь шум дождя и грохот грома слышится громкий голос. — Это невозможно!
— Прикрой свою пасть! Если не отыщем её, Вистан из нас всю дурь выбьет! Ты этого хочешь?!
Я не слушаю их, бегу дальше. Но я чувствую, как силы уже покидают меня. Если бы я знала, как нужно останавливать кровь... Сейчас же с адской болью в ноге, я продолжаю идти, а веки постепенно тяжелеют.
