У меня всё падает вниз. Все они были в сговоре. Видать, Зак... вернее, Зайд, встречаясь с моей лучшей подругой, исполнял лишь свою часть задания. Я была буквально окружена людьми, пытавшимися меня убить...
По коже проходится холодок, а к горлу снова поднимается комок размером с булыжник, из-за которого мне вдруг стало сложно дышать.
— Не смотри на меня так, — хмурится Нейт. — Я лишь выполнял свою работу. А знаешь, что предусмотрено членам Могильных карт за отказ от задания или предательство?
— Так ты тоже...
— Ага. Я тоже у них работаю. Люди Вистана подобрали меня на улице, когда мне было тринадцать. — Горько улыбаясь, он добавляет: — Как думаешь, какой выбор остаётся у сироты, вынужденного жить на улице?
Вытеснив из души едва показавшееся желание его пожалеть, я сохраняю невозмутимость на лице и почти грубо говорю:
— Но в итоге ты сидишь здесь и помогаешь мне. Видать, тебя не совсем пугает перспектива быть наказанным ими.
Нейт молчит несколько секунд, потом поднимает на меня заметно погрустневший взгляд голубых глаз и отвечает:
— Ну а что мне оставалось делать? Ради своих друзей я готов на всё. Мы ведь все одна семья.
Я вспоминаю рассказ Гая. Оказалось, не всё из сказанного им было ложью. Про друзей и их близкие отношения он говорил правду. Нейт боится Могильных карт, но идёт на риск ради друга. В другом случае я бы растаяла, растроганная, но сейчас другая ситуация.
— Ты хочешь меня как-то задобрить? — Мой голос звучит очень резко. Я всё ещё зла, хоть его рассказ и попытался успокоить душу. — Ты согласился находиться в стороне. Помогать Гаю убить меня. Вы все просто согласились врать мне в лицо, а затем воткнуть нож в спину ради денег. Ради бумажек.
Парень меняется в лице, мрачнеет и вдруг встаёт, смотря на меня с какой-то жалостью. Нейт обычно всегда улыбается, но сейчас выглядит очень опечаленным.
— Слушай, Лина, — начинает он, сменив свой обычно весёлый тон на более нейтральный и тихий, — я не хотел всего этого. Я думал, что просто поучаствую в этом пару дней и забуду, и мне не придётся знакомиться с тобой ближе. Но Гай... Чёрт! Он втюрился в тебя, как какой-то подросток! Вот кто мог предвидеть нечто подобное, а? Он же Кровавый принц! Гроза криминального мира! Его все боятся!
Я ни капли ему не верю, сохраняя прежнее хладнокровие. Доверять человеку, помогавшему другому меня убить, невозможно. При подобных-то обстоятельствах.
Резко встаю и хватаюсь за голову, едва ли не чувствуя, как она медленно разрывается изнутри. На меня свалилось слишком много информации всего за один день, и мозг находится в состоянии шока, неспособный отфильтровать полученные данные.
Я нахожу часы, висящие на стене. Уже через полчаса моя семья придёт меня будить и обнаружит, что их любимой дочери нет в постели. Я уже вижу ужас на лице мамы, нервные шаги отца, звонки в полицию, вызов Джозефа... Но всё это не будет иметь смысла.
— Я могу предупредить родителей? — спрашиваю я.
Нейт издаёт смешок.
— Нет. Прости, крошка, но никаких звонков отсюда. Это пока единственное место, благодаря которому ты ещё жива. Нельзя высовываться.
— Мои родители поднимут на уши весь Сиэтл. — Хочу, чтобы моя угроза звучала грозно, но понимаю, как она вместо этого глупа. — Они будут искать меня везде.
— Ну, Вистану, поверь, хватит денежек, чтобы всех утихомирить, и твоими поисками займутся лишь Могильные карты... — Нейт заглядывает наружу, отодвинув край штор. — Если, конечно, ситуация не усугубится настолько, что искать тебя начнёт и полиция, но доставят не домой в тёплую кроватку, а прямиком в поместье Харкнессов.
В окно вдруг бьётся свет от фар, а потом и до ушей доносится шум автомобиля, приближающегося к домику. У меня замирает сердце от страха, хоть я и никогда этого бы не признала.
— Оставайся на месте, — бросает мне Нейт.
Он залезает рукой себе в заднюю часть джинс, и я в ещё большем ужасе округляю глаза, смотря на пистолет, который он достаёт. Видеть оружие, предназначенное для убийства людей, не вошло ещё в привычку даже после того, как я уже видела такой же пистолет у Гая.
— Что ты...
— Тихо, крошка. Я просто проверю, кто это.
Нейт внимательнее приглядывается к тому, как к домику подъезжает чья-то машина, а оружие в его руке издаёт щелчок; кажется, он заряжает его. Но вдруг он свободно выдыхает, вновь спрятав пистолет.
— Повезло, — сообщает мне парень. — Это всего лишь Уэйн.
И сразу после его слов в домик действительно входит Уэйн. Его песочного оттенка волосы беспорядочно взъерошены, грудь быстро вздымается, губы плотно сжаты. Я не замечала раньше, но его глаза гораздо светлее глаз Нейта. Они больше серые, чем голубые, и вместе с остальными острыми чертами его лица выглядят даже как-то «по-дьявольски». В последний раз я видела его только на той встрече друзей в кафе, куда меня пригласила Софи.
Неужели все, с кем я познакомилась после встречи с Гаем, замешаны в этом?
— Привет, чувак, — пожимает руку друга Нейт.
— Привет. — Уэйн бросает на меня уничижительный взгляд, полный неприязни. — Где все остальные?
— Отъехали в город, чтобы разобраться с Вистаном. Хотя хрен у них что выйдет.
— А она? — кивает в мою сторону Уэйн. — Что Гай решил по итогу делать?
— Она пока останется здесь. Под моим, скажем так, крылом.
Я стараюсь игнорировать их переговоры, устремляя взгляд к окну. Оно закрыто шторами, но жуткое ощущение, словно кто-то там может спокойно наблюдать за нами, меня никак не покидает. Я пытаюсь привести дыхание в норму, когда убираю взгляд и вижу, как надо мной наклоняется Нейт:
— Слушай, тебе, наверное, надо поспать.
— Не хочу спать, — отрезаю я.
— Я тебя не спрашиваю. — Он глупо улыбается. — Ты выглядишь так, словно всю ночь танцевала, затем влила в себя целый ящик коньяка и теперь отходишь от похмелья. Правда, поспи. Можешь не беспокоиться. Если что, я за тебя горой... А то Гай с меня шкуру сдерёт.
Я делаю вид, что мешкаюсь, словно раздумываю над его предложением, но в итоге всё же соглашаюсь. Мне действительно не помешает вздремнуть. Но вот смогу ли я заснуть после всей той информации, что неожиданно на меня свалилась?
Нейт раскрывает для меня одеяло на стоящей в углу кровати. Мне не хочется доверять им в такой степени, чтобы добровольно погрузиться в сон, но веки тяжелы настолько, что едва я ложусь, как они смыкаются, и весь мир становится чёрным.
* * *
Не знаю, сколько времени я проспала, но небо, которое едва показывается через щели штор, окрашивается в голубой, запачканный оранжевыми и розовыми оттенками. Значит, утро уже наступает.
И сквозь дремоту я слышу голоса. Несколько мужских голосов, заставивших меня раскрыть глаза. Подушка едва позволяет мне привстать; такой мягкой и удобной она оказалась.
