–Что ж…– задумчиво растягивает слова мама.– Что же ты сделал, чтобы вызвать такую с её стороны неприязнь?
–Вероятно, всё из-за моего отказа отправиться в Грецию вместе с вами.
Мама переводит на меня взгляд.
Он всё вывернул в свою пользу! Вряд ли на её лице отражалось бы такое негодование, если бы этот придурок рассказал всё до мельчайших деталей.
–Милая, всё в мире не может крутиться так, как этого хочешь ты,– говорит мама таким тоном, будто отчитывает меня как маленького ребёнка.– Что ему делать, если обстоятельства не позволяют?
–Ничего не делать!– срываюсь я.– Пусть не едет с нами! Мне уже плевать, откровенно говоря!
–Ох, зайдите-ка оба в дом. Поговорите внутри. Вижу, вам стоит помириться как можно скорее. Тем более ссора из-за такого пустяка.
Я округляю глаза. Мне легче сейчас было бы вновь сбежать, вместо того чтобы соглашаться на её предложение и терпеть Гая ещё и дома.
–Мам, нет,– качаю головой я.
Но она непоколебима. Она шикает и просит Стивена, одного из главных охранников, открыть ворота и помочь Гаю затащить его мотоцикл во двор.
От раздражения и недовольства я горю, наблюдая за происходящим. Мне не хотелось видеть его хотя бы пару дней, потому что обида вытеснила даже его сногсшибательный образ из головы. Перед собой я вижу разве что придурка – и только.
Но подчиниться приходится. Пока что.
* * *
К моему возвращению комната сияет чистотой. Стол, до этого заставленный учебниками и недоделанным домашним заданием, почти пуст. Одежда, валявшаяся на кровати, тоже убрана в шкаф.
Я прямо-таки радуюсь этому.
Но радости могло бы быть вдвое больше, если бы кое-кто не нарушил мои планы лечь в постель и погрузиться в приятный сон.
–Лина!– мама входит в комнату без стука. А это значит только одно: ей не хочется долго со мной возиться.– Тебе не спрятаться от разговора. Принимай проблемы в лицо и пытайся их решить.
Рядом с ней стоит Гай. Он не сводит с меня глаз, любуется моей беспомощностью, вероятно. Так что я лишь зло сверкаю глазами, глядя на него.
–И что ты мне предлагаешь?– спрашиваю я, бросая подушку на кровать.
–Поговорите. Я оставлю вас одних.
Ещё одно доказательство серьёзности маминого намерения: никогда бы она не оставила меня вот так в одной комнате с парнем, если бы не её сильное желание вмешаться в нашу ссору. Видно, от меня так и разит злобой и раздражением.
Мама выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Воздух вмиг кончается. Я отворачиваюсь и бросаю взгляд на свою кровать. Кровь приливает к щекам, когда я вдруг вспоминаю о том, что творила на ней сегодня утром. И виновник стоит прямо у меня за спиной.
–Так мы поговорим? Кто начнёт? Ты или я?
Я резко оборачиваюсь и вижу, как он садится на кушетку у окна. Обычно я на ней читаю книги или бездумно листаю ленту социальной сети.
–Что ты!– наигранно говорю я.– Не хочу тебе докучать своими разговорами. У тебя ведь совсем нет времени.
Он усмехается.
Я поправляю подушки на кровати, в уме создавая план, как же мне, чёрт возьми, переодеться и прогнать его к чёртовой матери.
–А я, между прочим, рискнул здоровьем, чтобы сюда попасть, Каталина.
В удивлении бросаю на него взгляд:
–Что?
Гай просто молча указывает на царапину над виском, которую он получил, въехав в столб.
–Ты хочешь сказать, что…
–Думаешь, я настолько плохо вожу собственный мотоцикл, что сумел бы так глупо врезаться? Всё правильно. Я сделал это нарочно.
–Ты идиот. Знаешь об этом?
–По-моему, наоборот. Чересчур умён. Ведь благодаря этому твоя мама так гостеприимно приняла меня и позволила сидеть в твоей комнате.
Я отворачиваюсь, откинув одеяло. Мне совершенно не хочется его слушать, а говорить – тем более, поэтому всеми силами стараюсь игнорировать его желание быть услышанным. Я ложусь на кровать прямо в платье.
–Будешь спать в одежде?– спрашивает Гай.
–Тебе какое дело?– раздражаюсь я, отворачиваясь лицом к окну.
С его стороны не исходит ни звука, но я всё чувствую этот пронзительный взгляд, готовый проделать во мне дыру.
–Уходи, Гай,– говорю я.– Не буду я с тобой разговаривать. Не хочу.
–Предпочтёшь оставить всё так, не разобравшись?
–Да! Так что уходи.
Я слышу, что он встаёт с кушетки и подходит ко мне. А в голове снова всплывают его руки и пальцы, которые я представляла на себе.
Боже, выкинь ты всё это из головы наконец!
–Каталина, я хочу тебя,– говорит Гай.
У меня загорается сердце и сосёт под ложечкой. От удивления я даже не сдерживаюсь от того, чтобы привстать на кровати, напрочь позабыв о том, что хотела спать.
–Я хочу тебя в своей жизни,– добавляет он, слабо улыбаясь.– А ты о чём подумала?
–Ни о чём.– Мой голос хрипит, выдавая мою наглую ложь.
«Я хочу тебя… Я хочу тебя… Я хочу тебя…»
Разве можно было подумать о чём-то другом?
–По тебе видно,– он усмехается, приближаясь к моей кровати.– А если я скажу, что знаю о том, чего ты хочешь и о чём мечтаешь?
У меня перехватывает дыхание.
До чего же приятные и необычные чувства вызывает его голос, когда он произносит эти слова. Какую-то истому, но вместе с тем напряжение до самых кончиков пальцев. Электрический разряд по всему телу, пробивающий до костей.
–Хочешь?– шепчет он.
Я смотрю на его фигуру в тёмной комнате, освещаемой одним слабым светом из окна, и сглатываю. Его рука касается моих волос. Лицо опускается.
–Теперь-то я могу узнать,– продолжает он,– какие у тебя губы на вкус и сравнить их с клубничным десертом?
–Нет, не можешь,– говорю я.– Я не хочу, чтобы ты касался меня.
–Наглая ложь,– издаёт смешок он.– Я чувствую, как ты возбуждена. Вижу.
Боже, он просто надо мной издевается.
Я кладу руку на его грудь и отталкиваю от себя. Мне не нравится его поведение.
–Отвали, Гай… Уходи отсюда. Я уже сказала, что не буду с тобой разговаривать.
Он не шевелится. Стоит на месте, глядя на меня. Я вижу его взгляд, его глаза.
У меня от напряжения трясётся тело. Хотя, определённо, Гай прав. Я и в самом деле возбуждена. А разве могло быть как-то иначе, когда находишься с парнем в одной комнате, сидишь на кровати, а он шепчет в темноте такие слова?
–Скажи это, глядя мне в глаза, Каталина,– вдруг произносит Гай.– Скажи, что тебя не влечёт ко мне. Что ты не чувствуешь чего-то такого, что сводит тебя с ума. Чего-то запретного и пугающего на первый взгляд.
