И я снова чувствую эту исходящую от него холодную уверенность, эту непоколебимость, твёрдость и решительность. Я никогда раньше не встречала столь же убеждённых в своих намерениях людей. Никогда. Даже многочисленные встречи с коллегами папы и аристократические ужины у нас дома не выявили ни одного подобного человека.
Гай – диковина для меня. И, я думаю, даже для моих родителей.
–Забрал бы с собой?– переспрашивает папа, словно не расслышав, но я более чем уверена, он всё прекрасно расслышал. Взгляд его серых глаз направляется в мою сторону. Папа смотрит на меня с каким-то невидимым вопросом:– А была бы не против этого сама Лина?
Я проглатываю прожёванную виноградину и бросаю взгляд на Гая. Думать долго не приходится:
–Нет, не была бы.
Зелёные глаза сверкают в ответ. Я поддаюсь искушению взглянуть в них и снова теряюсь в этом безмятежном лесу.
–То есть вы уже хотите съехаться?– спрашивает мама. Тон её снова строгий и почти отчитывающий.
–Дочка?– папа приподнимает бровь, глядя на меня.
На меня таращатся все. Даже вошедшая горничная, явившаяся только с одной целью – убрать ненужную посуду и поставить на стол тарелки с десертом. Даже она пялится, едва уловив тему разговора. Горничные – те ещё сплетницы. Наверняка затем она выйдет и поделится новой серией их любимого сериала о событиях семьи Норвуд.
–Об этом ты говорила, когда упоминала некую свободу?
Я вообще не могу понять эмоции отца в данный момент. Он рассержен заявлением Гая или просто удивлён?
Прочистив горло, беспомощно отвечаю:
–Не совсем, конечно, но… Можно и так сказать.
Сама не ведаю, что за чушь я несу. Никогда и в мысли не приходил переезд к Гаю. Вероятно, только сейчас я вдруг осмелела, потому что просто подвернулась такая возможность.
–Ты хочешь уехать из дома,– снова заговаривает мама. Это не вопрос, а просто констатация факта. Будто она таким образом убеждается в том, что всё услышала верно.
–Не волнуйтесь, мистер и миссис Норвуд.– Гай улыбается краешком губ, та самая улыбка, которая заставляет доверять её обладателю. Необычная способность.– Я не собираюсь красть вашу дочь. И она не собирается покидать ваш дом. Вы, вероятно, неправильно поня…
–Нет, всё правильно,– перебиваю его я.– Всё правильно вы поняли.– Удивляясь непонятно откуда взявшейся смелости, как ни в чём не бывало продолжаю:– Разве у нас уже не состоялось свидание? Теперь мы вполне можем считаться настоящей парой.
Папа издаёт нервный смешок. Я впервые за долгое время вижу такое удивление на его лице.
–Ну, я согласен,– произносит он.– К тому же я уже наводил на тебя справки. Ты чист.
–Папа…
Гай усмехается, видимо, испытывая к Джереми Норвуду хорошие чувства. Вряд ли своими шутками он его оттолкнул.
–Так, значит, у вас всё настолько серьёзно?– говорит папа, а потом вдруг хитро улыбается:– Не знай я о тебе столько, сколько знаю сейчас, давно бы прогнал из своего дома и не подпускал к Лине ни на шаг, но… Знаешь, мой брат всё же работает в полиции. Прозвучит ли это неуместно или нет, я разузнал о тебе всё. Моя дочь впервые так сблизилась с парнем, что я не видел другого выхода.
Гай издаёт смешок. А вот я очень злюсь. На отца и на его прямолинейность.
–Надеюсь, я оправдал ваши ожидания?– спрашивает Гай с непринуждённым видом, словно то, что чей-то там отец копался в его жизни и информации о нём через полицию, нечто обыденное для него.
–Более чем,– папа улыбается.– По крайней мере, никаких сведений о задержании полицией или нарушении законов о тебе нет, Гай Сильва.
Я громко цокаю, дав папе понять, что невежливо и даже очень грубо такое говорить в лицо человеку. Но Гай остаётся холоден к этой информации.
–Ты выглядишь хорошим парнем и ведёшь себя соответствующе,– добавляет отец.
–Мой муж просто привык оберегать свою единственную и любимую дочь,– произносит мама, снова подавая свой нежный, но вместе с тем полный строгости голос. Она изящно поднимает со стола бокал и произносит:– И убереги Господь, если ты вдруг вздумаешь её обидеть.
Гай в ответ улыбается, затем переводит взгляд на меня. Я одними глазами пытаюсь извиниться перед ним, но он, кажется, в этом совершенно не нуждается. Лицо по-прежнему полно спокойствия, нет и тени того смущения, которое обязательно при подобных разговорах настигло бы меня.
–Уверяю вас,– говорит он,– невозможно обидеть девушку, в чьих глазах ты видишь одну невинность. Такую, какая есть у Каталины.
Родители переглядываются. А потом слово снова берёт папа:
–А если я скажу, чтобы ты женился на ней раньше, чем ты бы это запланировал? Какими были бы твои действия, Гай?
–Я подарил бы ей кольцо в тот же день и встал перед ней на колено прямо около вас.
Я едва не давлюсь соком.
–Ты настолько уверен в своём выборе?– довольно спрашивает папа.
–Я всегда уверен в своём выборе.
Нет ничего более унизительного, чем сидеть и выслушивать разговор между родителями и потенциальным избранником. В этом я убедилась на все сто.
От смущения я весь ужин всё глотаю и глотаю воду, опустошая свой стакан, а они всё говорят и говорят. Обсуждают многое. Мама даже затрагивает тему нашей с Гаем будущей свадьбы, которой, разумеется, у меня даже в подсознании нет. Мне то и дело хочется выпрыгнуть в окно, чтобы не присутствовать в этом зале.
Но любому разговору, благо, приходит конец.
Нашему пришёл, когда папа спросил меня, буду ли я счастлива, если перед нашим запланированным отдыхом в Греции я проведу больше времени с Гаем до того самого дня, когда он станет членом нашей семьи и сможет полететь с нами. Так он шуточно перефразировал намёки о том, что мы поженимся.
–Пап, пожалуйста, прекрати,– шикаю я.
–Рано или поздно это случится,– отвечает он мне спокойно.– Или ты думаешь, что я позволю этому парню просто провести с тобой время, а потом испариться?
Едва держусь, чтобы не напомнить ему о том, что Дилан не раз поступал так со своими бывшими девушками, когда те ему надоедали. Я до сих не верю, что он в самом деле женился совсем недавно.
–Поверьте, в подобном я не нуждаюсь,– говорит Гай.
–Да, я знаю. Иначе любой из наших громил преподаст тебе настоящий урок по первому моему зову.
Вот почему все боялись со мной флиртовать. Мой папа – ходячая угроза, готовая на всё ради дочери. Мило, но чаще всего мешает мне жить.
–Знаешь, Гай…– вдруг задумчиво произносит папа, щурясь и внимательно глядя на парня.– Возможно, это прозвучит странно, но ты будто кого-то мне отдалённо напоминаешь. Весь ужин я сижу как глупец и не могу уловить… Ты словно похож на кого-то, кого я знал. Может быть, я был знаком с твоей семьёй?
