А потом, отложив её на место, я забредаю в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок; она находится в смежном со спальней Гая помещении.
Сверкающий чёрный мрамор улавливает моё отражение и тени. Я встаю у зеркала, умываюсь, полощу рот от зубной пасты, чувствуя себя крайне непривычно. Помимо Гая, я ночевала только у своих родственников и подружек. Никогда не доходило дело до ночёвки у посторонних людей, тем более парней. Всего неделю назад я бы высмеивала девушек, согласившихся на нечто подобное, а сейчас сама оказалась в таком положении.
Спустившись на кухню после ванных процедур, я натыкаюсь лишь на прежнюю чистоту и нетронутость. Гай явно не завтракал. Продолжаю свой путь, проходя дальше по громадному холлу, ступая босыми ногами по сверкающему полу. И хоть жилище Гая и исполнено в тёмных оттенках, оно почему-то не кажется мрачным. Может, дело в лампочках на потолке, изображающих созвездия? Или в широких окнах, из которых в дом льётся водопадом солнечный свет?
Я наконец замечаю дверь недалеко от просторной гостиной, которая единственная оказалась приоткрыта, и заглядываю за неё. Длинная лестница, ведущая вниз ровной и узковатой дорожкой, предстаёт перед глазами. Можно было бы подумать, что это вход в простой подвал, но слишком уж красиво всё вокруг оформлено – чёрные стены с узорами и лампочки в них, освещающие дорогу. Неуверенно делаю шаг и спускаюсь вниз. Иду вдоль стен, тянущихся словно бесконечность, и наконец прихожу туда, где меня поджидают ещё две двери, за одной из которых мне удаётся уловить какие-то звуки. На этой двери висит табличка с изображением гантелей, а поверхность второй абсолютно пуста.
Когда я вхожу в помещение, недолго приходится всё рассматривать, чтобы понять, что я попала в тренажёрный зал, подобный тому, что есть и у нас дома. Такой огромный, что в нём нашлось бы место для целой оравы накачанных мужиков. Стены, потолок, пол… Всё исполнено в чёрных и серых тонах, словно кто-то решил запихнуть в помещение пасмурное небо.
Наш зал сильно отличается. У нас преобладают светлые цвета и лампы бросают мягкий свет. И размером он меньше.
Я поражённо раскрываю рот, изучая всё вокруг. Рассматриваю каждый дорогой тренажёр из выстроившихся в ряды. Скольжу взглядом дальше, пока не натыкаюсь на Гая, занимающегося на гравитроне. Парень голый по пояс, из-за чего мои щёки тут же покрываются румянцем.
Да, я вчера была права, когда фантазировала о его фигуре под одеждой. Впервые мне удаётся увидеть каждый миллиметр его безупречного тела. Твёрдый пресс с чёткими кубиками, накачанные руки, мышцы которых с каждым поднятием тяжести напрягаются. Вижу татуировку на груди, на руке и чуть ниже торса. Такие фигуры присущи только по-настоящему следящим за собой людям. Тем, кто любит спорт и физические нагрузки. К тому же понятно, что он увлекается сушкой, а не просто наращиванием мышц, так что тело у него подобно статуям греческих богов.
Сглатываю, неспособная отвести глаза от него.
–Доброе утро,– заметив меня, произносит Гай, и я резко отворачиваюсь, придавая своему взгляду максимальную незаинтересованность ситуацией.
–Привет…– отвечаю я.
–Как спалось?
Он почему-то быстро хватает свою чёрную футболку и натягивает на себя, будто стесняясь находиться передо мной в полуголом виде. Я едва не протестую.
–Я впервые, наверное, так хорошо выспалась…– говорю я.– У тебя очень классная кровать.
Его губ касается едва заметная ухмылка. И только после того, как я вижу её, мне начинает казаться, что мои слова прозвучали так, что могли натолкнуть на некоторые мысли. Поэтому спешу перевести разговор в другое русло:
–Ты так рано проснулся.
–Обычно я встаю в пять. Нужно рано ложиться и рано вставать, чтобы держать форму.– Парень берёт в руки гантели.– Пока мы не решим твою проблему с ночёвкой и родителями… Ну или если ты захочешь остаться со мной, мы можем заниматься здесь вместе. Я научу тебя. Можешь попробовать.
Остаться с ним? Он хочет лишний раз подчеркнуть то, что мы вступили в отношения?
На этот раз ухмыляюсь я. Потому что мне выдалась невероятная возможность показать ему, на что я способна. Раньше всего несколько человек видели меня в зале: родители, Дилан, подруги и мой тренер, Трэвис.
–Да, конечно,– я киваю.– Сейчас попробую.
Я подхожу к металлическому турнику и потираю руки, готовясь. Гай рядом со мной отходит в сторону и спрашивает с лёгким удивлением:
–Хочешь начать с подтягиваний?
–Ага.
И тогда я подпрыгиваю, хватаясь за стальной стержень.
Трэвис всегда говорил, что при подтягиваниях нужно помогать себе всем телом. Что работать должны не только руки. И я, помня это правило, как бы отталкиваюсь от воздуха ногами. Сначала один раз, потом второй, третий, четвёртый… Слежу за правильным дыханием.
–Чёрт…– доносится до меня голос Гая.
–Ага,– снова говорю я и усмехаюсь сильнее. Я чувствую себя просто невероятно сейчас. Такой сильной… Сама себе удивляюсь.
Подтянувшись около тридцати раз, я прыгаю обратно на пол, чувствуя, как мышцы рук окаменели от напряжения, пытаясь отдышаться.
–Так, значит, ты притворялась, когда перелезала через забор,– произносит Гай, издав смешок.– Хотела показаться рядом со мной слабой и хрупкой девочкой, чтобы не раздавить моё мужское эго?
Я смеюсь, оценив очередную редкую возможность услышать от него шутку. А когда встречаюсь с ним взглядом, вижу в его глазах восхищение. Нет, правда. Это точно оно. Только так и смотрят на человека, когда восхищаются им.
Отворачиваюсь я быстро.
–Я, с твоего позволения, продолжу,– говорит Гай, обойдя меня.– Подожди буквально пару минут, пока я не закончу комплекс.
Он продолжает заниматься своим телом, а я опираюсь плечом на неподалёку стоящий столик, на котором стопками стоят бутылки с чистой водой и рулоны полотенец.
–А больно было набивать все эти татуировки?– спрашиваю я, когда Гай начинает отжиматься от пола.
Его ответ честен:
–Да, больно.
–Тогда почему же люди на это идут?
Гай некоторое время молчит, и я решаю, что он не станет отвечать, пока вдруг парень снова не заговаривает:
–Иногда боль способна заглушать все остальные чувства. Те чувства, которые делают гораздо больнее.
Таких слов я услышать не ожидала.
И хоть я не вижу его лица сейчас, я почему-то уверена, что в глазах снова проснулась уже знакомая мне тоска.
Гай встаёт, вытирает шею полотенцем, которое берёт со стола за моей спиной. Его тело покрыто потом, грудь активно вздымается, и не будь на нём сейчас футболки, я бы сгорела на месте.
–Остальные чувства?– спрашиваю я.
–Да, Каталина. У некоторых людей радости куда меньше, чем страданий.
