Слишком сдержанный и владеющий собой.
–Как-нибудь заеду за тобой, Каталина.
Сказанное им звучит так, будто он ожидал, что я полностью готова была это услышать. Но на самом деле всё как раз наоборот.
Я прихожу в ужас:
–В каком смысле?
–В самом прямом.
–Нет, ты не можешь просто приехать ко мне, потому что…– Пытаюсь не звучать как пятилетняя девочка, которой родители всё запрещают, ищу обходные пути.– Потому что у нас так не принято,– наконец говорю я и тут же понимаю, что это прозвучало еще глупее.
Гай молчит всего секунду.
–Я пытаюсь добиться того, чтобы ты дала мне шанс и согласилась пойти на свидание. А разве это возможно, если не устраивать с тобой встречи и не убеждаться, в порядке ли ты? Поэтому это не обсуждается, Каталина. Я заеду за тобой. Входить не буду. Выйдешь сама.
Мне хочется возмутиться до безобразия, ведь его слова больше напоминают приказ, чем просьбу. Но я молчу. Потому что соглашаюсь с ним.
И из-за этого чувствую себя каким-то аморфным существом.
Он просто управляет мной каждый раз, когда заговаривает, а я ведусь и ведусь. Как странно и в то же время приятно.
–Ладно,– я киваю, хотя понимаю, что он не видит.
–Ладно,– повторяет он.– Тогда до встречи.
–А когда ты…
–Я появлюсь, как только освобожусь.
Звучит так, будто он работает генеральным директором какой-нибудь суперогромной корпорации и не может найти свободную минутку.
Ухмыляюсь своим мыслям, но в то же время ужасаюсь перспективе встретить Гая тогда, когда я этого не ожидаю. Мне придётся придумывать целый план, чтобы выйти из дома, ведь просто так меня родители за порог не пустят. Особенно сейчас.
Но я чувствую, что нуждаюсь в поддержке. И это странно.
Странно, что соглашаюсь на встречу с парнем, которого едва знаю, в такое опасное для меня время.
Но решаю оставить раздумья на потом.
–Хорошо,– говорю я в трубку.– Ладно, буду ждать.
–До встречи, Каталина Норвуд.
И после этого он кладёт трубку, а я возвращаю телефон обратно на стул, предвкушая сложную миссию по созданию плана для выхода из собственного дома.
После джакузи спустя каких-то полчаса я сижу и изучаю учебник по физике.
Дома, как всегда, тихо, даже наши горничные не смеют тревожить ни родителей, ни меня. Наверное, просто понимают, что мы все и так на нервах.
–Для описания магнитного поля необходимо ввести силовую характеристику поля, аналогичную вектору напряжённости E электрического поля. Такой характеристикой является вектор B магнитной индукции. В системе единиц СИ за единицу магнитной индукции принят 1 Тесла…– Не закончив читать, отчаянно падаю головой на стол, выкрикивая:– Грёбаная физика!
–Лина… Не выражаться дома,– раздаётся мужской голос.
Вздрагиваю от неожиданности, поворачиваясь к отцу. Он входит в комнату и выглядит так непривычно в этой обычной повседневной одежде, что кажется совершенно другим человеком. И таким папа мне нравится гораздо больше. Таким он гораздо ближе. Гораздо роднее.
–Прости,– виновато отвечаю я.– Эта физика любого доведёт.
–Согласен. Я её тоже терпеть не мог в своё время.
Папа пытается отшутиться и придать голосу более непринуждённый тон, но это выходит у него неважно. Всё ещё вижу, как он нервничает, как обеспокоенно дышит.
И это из-за меня. Знаю, что не виновата, но чувство вины меня не покидает.
–Что-то случилось?– Я откладываю учебник в сторону.– Зачем ты пришёл?
–Просто хотел поговорить со своей любимой дочерью. Ведь это у нас так редко получается.
Издаю короткий смешок и произношу:
–Надо же… Мне нужно было всего лишь подговорить кого-то убить охранника общежития, чтобы ты наконец обратил на меня внимание.
Понимаю, что пошутила достаточно глупо, ведь умер человек.
Папа качает головой и вмиг становится серьёзным.
–Дочка,– начинает он, затем очень тяжело вздыхает и продолжает:– После твоего рождения я поклялся, что всегда буду оберегать тебя. И сейчас больше всего на свете я хочу проводить как можно больше времени с тобой. Дочь для отца – это нечто святое, самое беззащитное и хрупкое. Никакой нормальный отец не бросит свою дочь и сделает всё, чтобы она была счастлива.– Папа молчит несколько секунд, будто собирает воедино всё, что хочет сказать.– Но в то же время на мне лежит ответственность за вас с Мэри. Вот эта вот работа, из-за которой дома я появляюсь крайне редко, отнимает время, которое я должен был проводить с вами. Но не будь её, не было бы этого дома и нашего роскошного образа жизни. Ну и твоей мамы, скорее всего, тоже не было бы рядом со мной.– Он смеётся.– Твоя мать не из тех женщин, что выйдут замуж за слюнтяя, не умеющего обеспечить семью как надо… Но что я хочу сказать… Лина, ты должна понять, что мы не сможем быть всё время вместе. Что есть другие дела, другие обязательства. У каждого из нас. И у тебя когда-нибудь появятся свои.
Он замолкает и даёт мне время переварить его слова.
А я начинаю испытывать неприятные трансформации глубоко внутри себя. Начинаю чувствовать себя жалкой и капризной маленькой девочкой, ноющей каждый раз, когда ей в чём-либо отказывают.
Конечно, всё это я и так понимала. Просто, наверное, не придавала особого значения. Считала, что, если не думать о причинах и постоянно жаловаться, смогу вернуть его внимание.
Глупо. Очень глупо было так поступать с моей стороны.
–Прости, пап.– Ещё чуть-чуть – и в моём голосе пробьются нотки грусти, но я стараюсь их сдержать.– Я всё это прекрасно понимаю. Просто… Просто мы были так близки в моём детстве. И когда это время кончилось… Я просто… скучаю, наверное.
Папа успокаивающе улыбается, и, кажется, только от взгляда на эту улыбку мне становится спокойнее на душе, и я уже не чувствую той тоски, что разрывала меня изнутри последние несколько месяцев.
–Дочка, я скучаю по тем временам не меньше тебя. И я уже обещал тебе, что вскоре мы наконец сможем вставить в наш семейный альбом новые фотографии с отдыха. Потерпи ещё чуточку.
Он вдруг подходит ко мне и крепко обнимает, целуя меня в лоб и повторяя фразу:
–Я всегда буду с тобой. Всегда буду оберегать тебя. Потому что я твой отец, а ты моя дочь.
Я даю волю улыбке, которая растягивается на моих губах. Потому что от слов отца исходит такое тепло, что я почти вмиг забываю обо всех своих загонах насчёт наших с ним отношений. Пытаюсь сохранить этот момент у себя глубоко в сознании, чтобы никогда не терять и не забывать.
–Прошу прощения,– в дверях появляется Моника в форме горничной и с тряпкой в руке.– Мистер Норвуд, там какой-то парень пришёл. Говорит, что друг Каталины. Охране пропустить его?
