Вход и место преступления перекрыли полицейской лентой, и я ощутила себя героиней какого-то страшного триллера.
Несколько офицеров допрашивают близняшек Амели и Сэнди, на улице и внутри общежития аккуратно и внимательно работают над поиском улик все остальные. На место прибыл и Джозеф.
Ректор нашего университета приехала полчаса назад и всё ещё находится в шоковом состоянии, каждые пять минут опустошая всё новые и новые стаканы с водой из стоящего кулера.
–Где, чёрт возьми, его носит?!– выдаёт папа, голос которого я почти не узнаю.
–Наверняка он не ожидал, что ему позвонят в столь позднее время, дорогой,– произносит мама.– Вот-вот объявится.
Наконец дверь открывается, и молодой мужчина лет тридцати пяти входит в комнату. Он одет в чёрный деловой костюм, коротко стрижен и выглядит ещё более серьёзным, чем когда-либо.
–Харди, ну наконец-то!
–Прошу прощения за опоздание, мистер и миссис Норвуд. Просто ваш звонок был очень неожиданным в час ночи.– Мужчина быстро направляется к столу и кладёт на него свой чёрный чемодан, поправляет галстук и спрашивает:– Так что случилось? Для чего я вам понадобился? Вижу, что-то серьёзное… На входе мне ничего толком не объяснили.
–На жизнь Каталины кто-то покушался,– коротко кидает папа, сев на диван.
Харди поворачивает голову в мою сторону, чуть кивает, словно здороваясь, затем возвращает взгляд на отца.
–Что думаешь по этому поводу?– спрашивает папа.– Только не томи!
–Удалось ли выяснить имя человека, которому мог бы принадлежать этот почерк?– по-деловому хмурится Харди.
–Пока нет, но полиция над этим работает, как мне сказал Джозеф.
–Мисс Норвуд тоже не знает?
Все смотрят на меня, а я лишь мотаю головой в знак отрицания.
–Кто бы это ни был, он или она недолюбливает мисс Норвуд настолько сильно, что готов… убить.– Выдвинув своё логичное предположение, Харди переводит взгляд на молчаливую женщину-ректора, интересуясь:– А вы?..
–Я Элизабет Пауэлл, ректор университета и владелица общежития,– отвечает она.
–У вас нет никаких предположений по этому поводу? Кто мог подобное совершить? Хорошо ли вы знакомы со своими студентами?
–Я никогда не слышала, чтобы мисс Норвуд так ненавидели. Бывают разные сплетники, но чтобы делать такое… Невозможно.
–А что насчёт пола убийцы? Удалось узнать что-нибудь касаемо пола?
–Каталина сказала, что видела мужскую фигуру, но у полиции всё же есть какие-то сомнения, и они сказали, что не могут поверить ей на слово. Нужны веские доказательства и проверки.– Мама продолжает поглаживать мои плечи, и мне будто бы и впрямь становится спокойнее на душе, когда я понимаю, что она рядом. Однако, несмотря на это обманчивое представление, я прекрасно знаю, как сильно она напряжена внутри.
Когда в следующую минуту заговаривает папа, я впервые за столько лет слышу в его голосе страх.
–Ответь на важный вопрос, Харди: зачем этому человеку могло понадобиться такое бессмысленное убийство?
–Джереми…– одёргивает его за небрежно брошенные слова мама.– Мы говорим о смерти невинного.
–Мария, сейчас важнее всего безопасность нашей дочери. Кем бы этот человек ни был, мы должны понять цепочку его мыслей, которые привели к этому шагу.
Обойдя столпившийся народ, к нам пробирается Джозеф. Руки у него облачены в синие латексные перчатки.
Папа оживляется при виде брата-полицейского.
–Ну что там?
–На посту охранника есть камеры, как и по всей территории кампуса. Мои ребята уже получили доступ к видеозаписям. Всё тщательно просмотрят. Не волнуйся, Джереми, мы не дадим твою дочь в обиду. Всё-таки она член и моей семьи тоже.
Харди прокашливается и снова подаёт голос:
–Мистер Норвуд, во время следствия я рекомендую мисс Норвуд воздержаться от посещения занятий. Пусть она остаётся дома, а выходит только в сопровождении охраны. Сообщите также своей охране ужесточить наблюдение за домом, чтобы никто не входил и не выходил без вашей осведомлённости.
–Да, это будет верным решением,– соглашается Джозеф.– Мы выяснили, что до момента убийства, свет на посту охраны был выключен. Этот человек намеренно включил его, а Лина сказала, что к тому же ещё и посмотрел прямо на неё. Это не может быть просто так. Он чего-то хочет или хотел этим что-то сказать. Осталось только найти доказательства слов Лины по видеозаписям, и мы удостоверимся в том, что этот человек представляет для неё самую настоящую опасность. Судя по всему, он нацелен именно на твою дочь, Джереми. Медлить нельзя.
* * *
Ирэн и Вэнди обещают заехать на выходных и переночевать в нашем доме в Медине. Мама, конечно, не против.
Впервые за долгое время я вижу папу чаще, чем пару раз в неделю. И хотя это позитивные моменты, разбавляющие негатив, всё равно мне приходится признать факт того, что это временно и совсем скоро папу снова утянет в омут работы.
Внутри меня всё трясётся и не перестаёт трястись ни на секунду. Не хочется верить в происходящее, и моментами мне кажется, что это всё нереально. Может, я просто сплю.
–Пицца на обед тебя устроит, детка?
Появившись в гостиной и сев рядом со мной, мама целует меня в щёку и смотрит в глаза, наполненные всё тем же страхом, который так и не растворился после вчерашней ночи.
–Всё будет хорошо. Скоро его найдут,– подбадривающе шепчет она, гладя мою руку.
–Зачем? Что я сделала? Зачем он хочет убить меня?
–У нас с твоим отцом много врагов. Зависть – самое отвратительное чувство. Оно может превратить человека в животное, готовое на всё, чтобы сделать твою идеальную жизнь ужасной.
–Тогда зачем такая жизнь? Неужели нельзя обойтись без всех этих денег и известности?
–Каждый зарабатывает как может. Если бы не наша работа, мы бы не жили в такой роскоши, в какой живём сейчас.
Я чувствую, как злюсь:
–А зачем вся эта роскошь, если рано или поздно можно поплатиться за неё своей жизнью?
–Лина, хватит. Всё будет хорошо. Никто не причинит тебе вреда.
Я решаю промолчать.
Мама тоже молчит. Скорее всего, она подбирает уместные слова, пытаясь при этом не задеть меня ещё больше. А я зла. Если ты сказочно богат и живёшь, казалось бы, идеальной жизнью, ни в чём не нуждаясь, жди гостей – людей, что обязательно попытаются проклясть тебя, ну или воров, пожелавших доли твоих денег. А чего только стоят многочисленные рассказы о похищениях людей из богатых семей и требовании выкупа…
–Давай мы поговорим об этом потом.– Мама встаёт.– Я иду заказывать пиццу. Тебе как обычно? С двойным сыром?
Я продолжаю молчать, и, устало вздохнув, мама спешит оставить меня наедине, уходит, при этом не забыв закрыть за собой дверь. А затем я слышу, как она всхлипывает, и все её эмоции, которые она до этого едва сдерживала в себе, выбираются наружу подальше от посторонних глаз. Я слышу страх в её вздохах.
