— Пока это все, что я могу, — говорю я ей. — Похоже у меня самой еще не так много сил после вчерашнего.
Ящерка поворачивает голову, внимательно слушая мои слова, а потом грациозно спрыгивает на пол, царапая доски прозрачными коготками.
Она залезает под стол и ловко выуживает оттуда один из орехов, который я не заметила.
Я с интересом наблюдаю за тем, как она открывает пасть, показывая ряд острых зубов, и дышит на орех в твердой скорлупе изо всех сил.
Ну да, точно! Ведь эти орехи можно расколоть только если бросить в костер. Похоже, она уже вскрывала их собственным пламенем, а теперь у нее ничего не выходит. Можно понять ее негодование.
— Думаю, если я дам тебе парочку, Иос на нас не очень рассердится, — говорю я ящерке, осторожно подходя к ней. — Вот держи.
Я кладу на пол перед собой несколько орехов без скорлупы и жду, что она будет делать.
Как могу, я стараюсь успокоить ее, наугад посылая к ней нити, и создавая слабую гармонию звуков, которые кажутся мне умиротворяющими.
Не знаю действует ли на нее это, но она в любом случае, похоже, настолько голодна, что уже вовсе меня не боится.
Первый орех ящерка просто проглатывает не жуя. Второй несколько раз перемалывает своими острыми зубами., после чего заглядывает мне прямо в глаза, красноречиво требуя продолжения пиршества.
— Вот умница, — говорю я, не скрывая радости и третий орешек кладу на ладонь и протягиваю ей.
— Надеюсь, ты не откусишь мне палец, — говорю я, чувствуя, между тем, что такая вероятность вовсе не исключена.
Ящерка тыкается мордочкой мне в руку и я чувствую на своей коже ее горячий язык.
— Я смотрю, у тебя тысяча нераскрытых талантов, — слышу я мягкий голос Иоса. Он стоит в дверях и с улыбкой почесывает свою седую бороду. — Ни разу не видел, чтобы пустынная огнедышащая ящерица ела из рук человека.
— Она хотела расплавить скорлупу, но у нее ничего не вышло, — говорю я.
— Судя по тому, как быстро она идет на поправку, скоро она с легкостью поджарит все мои запасы орехов вместе с моим домом.
Услышав эти слова, ящерка вопросительно смотрит на меня и переводит взгляд на Иоса, как мне кажется, взгляд полный недоверия.
— Я не знаю почему, но у меня такое ощущение, что эта ящерка не лишена разума, — говорю я. — Мне кажется, она понимает, что происходит.
— Насколько мне известно, они отчасти понимают человеческую речь и их разум сродни разуму не слишком умного человеческого ребенка. Так, по крайней мере я слышал. Этих ящерок так близко давно уже никому не доводилось видеть. В давние времена их истребили почти полностью.
— Почему?
— Люди сперва держали их, как домашних животных, а потом.. Потом по какой-то причине их начали истреблять, обещая огромные деньги за каждую шкурку. Драконы платят за них золотом. Нашедший такую ящерицу живой, может рассчитывать на то, что никто в его роду больше никогда не будет нуждаться на несколько поколений вперед.
— Но зачем их истреблять, они же такие умные, красивые, и судя по всему, довольно безобидные?
— У драконов свои интересы, — говорит Иос и я чувствую в его голосе неподдельную неприязнь. — Для меня драконы хуже преступников. За самого распрекрасного и расчудесного дракона я бы не дал и ногтя со своего мизинца. Самодовольные, бессердечные и считающие себя властителями мира мерзавцы.
— Что они сделали тебе? — тихо спрашиваю я, чувствуя, почему-то от этих слов какую-то внутреннюю тревогу.
В памяти мелькают смутные воспоминания о драконах, мне даже кажется, что когда-то я знала кого-то из них. Я пытаюсь вспомнить и в голове возникает странный образ, как я, раня руки, карабкаюсь по острой чешуе огромного дракона. Что это за воспоминания? Откуда они? Может быть это снилось мне? Но что если нет, и я как-то связана с драконами?
— Не будем об этом, — обрывает он разговор. — Давай лучше подумаем о том, как мы разместим нашего пустынного гостя, чтобы он не поджег нас ненароком посреди ночи, раз уж уходить он пока не собирается.
При этих словах ящерка запрыгивает мне на колени, обхватывает мою ногу лапками, устраивается поудобнее, и похоже, тут же засыпает.
Я, чувствуя сильное тепло исходящее от ящерки, гляжу на Иоса, улыбаюсь и развожу руками.
Глава44
— Осторожнее, — кричу я ящерке, — не отходи далеко.
Ящерка заныривает в грунт, поднимая блестящий на солнце шлейф песка и, похоже, получает настоящее удовольствие от утренней охоты.
Увлеченная своим занятием, она не особенно обращает на меня внимание, но я знаю, что далеко она не уйдет. Первое время, пока она шла на поправку, мне казалось, что как только она выздоровеет, она сразу же убежит в пустыню и забудет про меня.
Но к моему удивлению, проходила неделя за неделей, а она все так же каждый день приходила ко мне по утрам и будила меня, требуя угощения. Я уже так к этому привыкла, что мне казалось все это само собой разумеющимся — огненная ящерица не боится человека. Это само по себе уже событие. Теперь же, спустя месяц она совсем привыкла к моей компании и если отходила от меня, то только чтобы поспать, закопавшись в остывающий песок на ночь, или чтобы поохотиться.
Конечно, я была рада этому.
Я смотрю, как она выныривает из песка, держа в зубах какую-то живность.
— Что ты там поймала?
Она подходит ближе и кладет передо мной пустынную мышь. Демонстрирует, хвастается и я могу поклясться, что гордо улыбается.
— Вот умница, — говорю я, — можешь съесть сама, я сегодня не горю желанием есть мышей.
Она, едва дослушав меня, тут же обдает несчастного грызуна мощной струей пламени и через мгновение полностью проглатывает целиком не жуя.
Я только качаю головой. До сих пор не могу привыкнуть к такому ее способу приема пищи. Пламя она научилась снова извергать не так давно, и теперь, не упускала ни одного шанса воспользоваться своим вернувшимся умением.
Иос теперь смирился с моим стремлением к самостоятельности, и уже отпускал меня гулять одну в окрестностях его жилища. Сперва он ни в какую не соглашался принять мою помощь по хозяйству, но в конце концов сдался и я стала каждое утро поливать растения, чтобы хоть как-то отплатить ему за то добро, которое он мне сделал.
Ящерка всегда сопровождала меня, чему я, признаться, была очень рада. Иос почти всегда отсутствовал, приходя домой лишь под вечер, и целые дни напролет я была предоставлена самой себе.
Я смотрю, как яркий солнечный свет играет на переливающейся чешуе ящерки и не могу не улыбаться. Подумать только, а ведь чуть больше месяца назад она была, можно сказать, мертва. Но я каким-то образом воскресила ее. Или не я, а та сила, что живет во мне.
