Он садится рядом со мной, участливо берет меня за руку и целует ее.
— Знаешь, милая, я порой забываю, что ты всего лишь человек. Я так привык к тому, что ты все понимаешь с полуслова, привык к тому, что ты всегда рядом со мной, привык, что делаешь все, что я говорю, ровно так, как нужно и это, признаться, меня расслабило. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я ценю тебя и как важно мне сохранять с тобой ту связь, что между нами есть, не только связь истинности, но и более глубокую связь, которая установилась между нами за эти годы, что мы вместе. Не проходит и дня, чтобы я не благодарил бога, что он подарил мне тебя.
Каэн говорит тихо и вкрадчиво, так что я постепенно растворяюсь в его низком голосе, как в объятиях.
Конечно, он знает, как заставить мое сердце таять.
— Я хочу, чтобы ты знала, случится может все, что угодно, но неизменно лишь одно — моя вечная любовь к тебе, Анна. Я ни секунды не пожалел о том, что связан с тобой узами. Каждый раз, когда ты рядом, даже спустя эти годы, что мы вместе, я чувствую то же самое, что почувствовал в первый день нашей встречи. Ты помнишь, как это было?
— Конечно я помню, — шепчу я, чувствуя, как метка разгорается нестерпимым огнем, выдергивая из моего сознания и моей памяти все, кроме того первого дня.
Он приближается ко мне и нежно целует меня в губы, и я, как загипнотизированная, отвечаю на его поцелуй, не в силах сопротивляться. Он за какие-то секунды сносит все мои барьеры, что я так самонадеянно выстроила против его натиска, и вот я уже прижимаюсь к нему всем телом, желая, чтобы он взял меня прямо здесь, напрочь забывая обо всем, что было. Видя перед собой только его сверкающий образ, неуклонно манящий меня, как мотылька на убийственный свет свечи.
Глава14
— Я так тебя люблю, Анна, — рычит Каэн мне в ухо и я не в силах сопротивляться его натиску.
— Я тоже люблю тебя, мой истинный, — шепчу я, чувствуя, как метка горит ярким огнем, разжигая яростное пламя страсти. В объятиях моего князя я ощущаю себя так, словно моей воли больше не существует и есть только его воля и его желания дракона.
Он целует мою шею и по всему телу расходятся невообразимо приятные мурашки. Я хочу чтобы он продолжал, чтобы не останавливался, чтобы взял меня прямо сдесь…
Я зарываюсь пальцами в его густые вьющиеся волосы и сгораю от любви к своему князю., моему истинному.
Вдруг что-то начинает маячить на краю сознания.
Я боюсь прикоснуться к этому, ведь уже знаю, что увижу. Я сжимаюсь внутренне, наконец осознавая, что все это было не сном.
Туман в голове рассеивается и я отчетливо вспоминаю чужие пальцы которые так же, как мои сейчас, зарывались в волосы моего Каэна.
Я вижу перед глазами тонкие руки, обвивающие шею моего мужа, слышу заливистый девичий смех.
Нет, нет, ну почему это не может быть дурным сном, как мне казалось минуту назад?
Я пытаюсь отогнать от себя картины сегодняшнего утра, но они только ярче встают перед моим внутренним взором, застилая даже невообразимо яростный зов метки, требующий отдаться моему истинному.
Он унизил меня. Он предал меняя. Только теперь я вспоминаю, что было сегодня утром во всех деталях. То, что вытеснил на время обморок и этот странный черный туман, теперь снова ожило внутри меня, впиваясь в сердце, смертельно болезненным жалом обиды.
— Мне больно, — говорю я, наконец, когда через силу заставляю себя сделать полный вдох.
— Разве я не нежен с тобой, моя девочка? — спрашивает князь, не прекращая целовать меня, спускаясь от шеи все ниже,, — я же должен отблагодарить тебя за то, как ты проявила себя сегодня, любимая. ъ
— Ты причинил мне боль, Каэн, — говорю я, пытаясь высвободиться из его объятий, но он не останавливается.
— Ты про моих девушек? — спрашивает он и заглядывает мне в глаза, — я думал мы все уладили, и ты не будешь снова донимать меня этими пустяками. Ты же знаешь, что люблю я лишь тебя одну. Так что же тебе еще надо?
— Зачем ты говоришь о любви, Каэн? — спрашиваю я, и пользуясь тем, что он остановился, высвобождаюсь из его объятий, мягко отстраняя его крепкие руки, — ты сделал все, чтобы убить любовь и продолжаешь это делать…
Я пытаюсь не плакать, но говоря эти слова, я ужечувствую, как по щекам катятся слезы. Каэн приближается ко мне и целует мои щеки и губы. Поцелуи его такие нежные, что от этого я мне хочется плакать еще больше.
Почему он так поступил?
— Ты поймешь, что я все делаю правильно, — шепчет он, — однажды ты поймешь, ты смиришься и осознаешь, что все это я делаю только ради нас, ради нашего наследника, ради тебя. Ради будущего нашей империи.
От этих слов внутри словно разбивается что-то хрупкое.
— Неужели ты не чувствуешь, как мне больно? — спрашиваю я, — неужели ты такой бессердечный?
Я вижу, как выражение его лица становится непоколебимо упрямым. Он щурится и качает головой.
— Поговорим дома, Анна, здесь не время и не место, — бросает он холодно и подходит к большому зеркалу, висящему на стене.
Я хочу крикнуть ему, что я не буду больше ни о чем с ним говорить, но вместо этого только глотаю слезы, глядя, как он поправляет свой роскошный костюм. Лицо его не выражает никаких эмоций и от этого мне становится чудовищно одиноко, словно я осталась одна в целом мире.
— Приведи себя в порядок, — цедит он раздраженно, — не хочу, чтобы придворные видели тебя растрепанной. Теперь ты не просто княгиня, теперь ты для всех мать будущего императора. Это налагает на тебя большую ответственность. Так что перестань плакать, и подумай хоть о чем-нибудь, кроме себя и своей драгоценной обиды.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Нет, я не одна. Со мной здесь мой будущий сын. Я чувствую, как его тепло согревает меня, ощущаю на кончиках пальцев жар и вдруг незаметно для себя успокаиваюсь. Эмоции, которые разрывали меня на части минуту назад, теперь становятся мягче и уже не разрушают меня изнутри.
Я делаю еще несколько глубоких вдохов и встаю рядом с князем. Я застегиваю пуговицу на его комзоле и разглаживаю воротник сорочки, как и положено хорошей жене.
Смотрю в его драконьи глаза, в которых нет и намека на сожаление, он смотрит на меня не мигая, испытывая мой взгляд.
— Так-то лучше, — говорит он и поправляет выбившиеся из прически локоны, — не позорь меня на людях, Анна. Делай то, что я говорю тебе и поймешь, что так надо. Я знаю, ты умная, ты сильная
— Да, Каэн, — говорю я, чувствуя тепло зарождающейся в моем животе жизни. Если бы не оно, я бы не справилась. Если бы не это тепло, я бы наверное умерла сегодня.
— Так-то лучше, — говорит Каэн и в голосе его звучат мягкие ноты, — сейчас нужно думать только о будущем императоре, которого ты воспитаешь.
