—И каков же я?— спрашивает он, ставя стакан на стол.
—Красив, силен, горд, нетерпелив и безжалостен. Однако, твое нетерпение может погубить тебя, сделать слепым, князь Ивар. Тебе повезло, что ты встретил мою дочь. Я знаю, ты думаешь, что облагодетельствовал нашу семью, связавшись с, как вы, высокородные, называете таких как мы «простолюдинкой», но на самом деле повезло здесь больше всего тебе. Только она может уравновесить зло, что таится в твоей душе и подсветить то добро, что еще осталось.
—Мама, что ты такое говоришь!— восклицаю я, краснея. Мне хочется провалиться сквозь землю от ее слов.
—Не надо затыкать мне рот, Элис, мне уже не так много осталось, чтобы я выбирала слова.
—Я прощу вам вашу грубость, только потому, что вы мать моей жены, но…
—Не кипятись, дракон, не пугай и не шипи,— обрывает она его, после чего закашливается.— Знаешь ли, я позволила вашему браку случиться, я могу и расстроить его.
—Нас венчал высший королевский суд…
—Королевский суд,— пренебрежительно обрывает его мама,— есть суд куда выше суда вашего плюгавого ничтожества, что вы именуете королем, есть небесный суд.
Я вижу, как глаза Ивара начинают разгораться и он еле сдерживается, чтобы не взорваться.
Я понимаю, что если не вмешаюсь, может случиться непоправимое. Беру мужа за руку, потвожу на несколько шагов в сторону, обнимаю его и шепчу ему на ухо, чтобы мама точно не услышала:
—Пожалуйста, милый, прости ее, она привыкла говорить все, что думает. Прости, ради меня.
—Она оскорбляет светлейшего.
—Его здесь нет,— шепчу я с улыбкой,— и мы ему не скажем. Она очень больна, не сердись.
Чувствую, как от моих прикосновений и слов он начинает смягчаться, расслабляется и, наконец, кивает.
—Я подожду тебя снаружи.
—Я скоро.
—Не торопись.
Он делает шаг к выходу, но мать окрикивает его:
—Ивар, сынок, послушай последнее слово.
Он разворачивается и у стремляет на нее свои глаза, на дне которых все еще плещется огонь.
Мама поднимается на локте и смотрит прямо, указывая пальцем на Ивара.
—Дракон, слушай внимательно и запоминай, если ты обидишь мою дочь, словом, или делом. Если хоть один волос упадет с ее головы по твоей воле, твоя жизнь превратится в ад, и ты взмолешься, чтобы это прекратилось, но конца этому не будет, пока твоя душа не истлеет, превратившись в безжизненный камень. Но даже тогда искупления ты не получишь. Ты понял меня?
После этих слов в комнате повисает тяжелейшая тягучая минута тишины.
—Мама,— шепчу я в ужасе,— что ты говоришь?..
7
—Я говорю то, что он должен услышать.,— едва слышно произносит мама и снова опускает голову на подушку. Похоже, эта речь стоила ей большей части сил, что у нее оставались.
Ивар долго смотрит на нее, затем качает головой.
—Я стерплю ваши дерзкие слова в последний раз. Ради любви к вашей дочери я учту ваше болезненное состояние,— говорит Ивар холодно, и не говоря больше ни слова, разворачивается, открывает скрипучую дверь и выходит на улицу, пригибая голову, чтобы не удариться о низкую притолоку.
—Мама, ну зачем ты так?— говорю я, снова подходя к ней и садясь рядом на кровати.— Это же мой муж, я навеки с ним, до самой смерти. Я его выбрала, я люблю его..
Прижимаю руки к груди, не в силах выразить словами, как мое сердце всякий раз замирает от нежности, стоит мне увидеть моего князя. Неужели она не понимает, что такими словами только вредит? Ивар не заслуживает, чтобы с ним так разговаривали. Он никогда даже и не помыслил о том, чтобы обидеть меня. Напротив, всегда был внимателен и постоянно спрашивал о моем самочувствии, с тех пор, как стало известно, что я забеременела.
—Значит так надо, дочка, значит так надо,— говорит мама и закашливается.— В твоем муже есть добро, и я вижу его, пока он еще молод и его душа может склониться в любую сторону. Но зла в нем довольно, как во всяком, кто имеет большую силу и власть. Я боюсь за тебя и сердце мое неспокойно. Невовремя я покидаю этот мир, жаль, что не смогу увидеть внуков.
—Ты еще увидишь их, мама, не говори так, пожалуйста.
Я сжимаю ее руку и чувствую, что на глаза наворачиваются слезы. Нет, она не может умереть. Она сильная, этого просто не может случиться.
—КОнечно увижу, дитя мое, увижу, но не смогу взять на руки, не смогу поговорить с ними, не смогу ничему научить. Ну-ну, только не надо плакать. Сейчас для этого не время. Когда опустите меня в землю, можешь дать волю слезам, а сейчас не смей. Моя дочь должна быть сильной.
—Я буду сильной. Только пожалуйста, не говори этих слов, не говори, что не увидишь внуков.
—Ты позднее дитя, ты мой дар, Элис.— говорит она с улыбкой, сжимая мою руку.— Ради тебя я пожертвовала всем, что у меня было, но я ни секунды не жалею. Ты стоишь всего этого и гораздо большего. Ты была моим светом на закате жизни, и останешься светом навечно, в той, другой жизни. Я сделала все, как она просила, и она услышала меня. Я отдала свой дар в обмен на ее дар, она приняла эту жертву. Как же я счастлива, что этого оказалось достаточно.
—Я не понимаю, о чем ты.
—Узнаешь, со временем ты все узнаешь.
—Я не хочу, чтобы ты уходила, мама,— говорю я.
—Я не смогла передать тебе всего, но главное я сделала — твоя душа чиста и светла. Но ты должна будешь стать сильной. Крепкой, как камень, гибкой, как молодое дерево, мудрой, как змея. Это тебе придется сделать самой.
—Все, что скажешь, я сделаю.
—Не сразу… Но со временем сделаешь, Элис. Ты еще так юна, твое сердце еще не знало боли, и я надеюсь, что никогда не узнает. Будущее неясно. Раньше я могла видеть его гораздо яснее, теперь, когда я отдала свой дар, я вижу лишь бледные тени будущего, но даже в них я вижу опасность.
В эту минуту я понимаю, что мама начинает по-настоящему бредить. Такой я не видела ее еще никогда. И мне становится по-настоящему страшно. Бессвязные слова про какой-то дар, какую-то жертву и прорицание будущего… Мне больно видеть, как всегда ясный ум моей матери, теперь смешался, и она не может понять разницу между сном и явью.
Я лишь молчу и слушаю, роняя немые слезы на постель моей матери.
—Ведь ты же думаешь, что я тронулась умом, Элис?— вдруг говорит мама.
—Нет, что ты говоришь…
—Сейчас все это для тебя пустые слова, но однажды ты их вспомнишь. Однажды, я надеюсь, что это однажды не случится, но если да, то ты вспомнишь их и они принесут тебе пользу, они укажут тебе путь. Послушай, и запомни, я прошу тебя.
—Да, конечно.
—На дне озера, возле пристани, лежит сундук с цепью. Он погружен глубоко в илистое дно, так что найти его будет нелеко, но ты найдешь. Разыщи человека, который поможет тебе достать его со дна. Там спрятано мое наследие. Ты запомнила?
