Смотрю на Жнецов, которые должны поддерживать порядок, но среди бегущей толпы не замечаю людей в масках. Поворачиваю голову к ближайшему ко мне Жнецу, его не скрывает поток людей. Он лежит на земле без движения. Хмурю брови и оглядываюсь по сторонам, народу почти не осталось. Теперь я вижу всех Жнецов. Они лежат прямо там, где до этого стояли, наблюдая за порядком.
Бишоп стоит у стены одного из зданий, на него надвигается группа оппозиционеров, все они без масок. Узнаю в них отряд Кейна. Они загоняют моего наставника в угол.
Нет! Только не это. Срываюсь с места и бегу к Бишопу, оттолкнув при этом со своего пути несколько человек. Один из них подошел к цели чересчур близко. Мне необходимо опередить его.
Бегу еще быстрее, в наступившей тишине слышу свист и отклоняюсь в сторону. Они стреляют по мне!
Волна гнева поднимается из самой глубины естества, удивляюсь, когда слышу злобное рычание, и понимаю, что издаю его я. С легкостью отшвыриваю со своего пути последнего соперника и спиной закрываю от наступающих Бишопа. Все замирают на месте, направляя в нашу сторону оружие. Один не выдерживает и стреляет. Снова уклоняюсь от пролетевшего в миллиметре от моей руки дротика.
–Не стрелять!– слышу приказ Кейна.
Он стоит в первых рядах и серьезно смотрит на меня.
Слышу треск. Это сердце пытается разбить каменную оболочку. Обвожу взглядом людей, с которыми провела немало времени, но они сейчас на другой стороне.
Взгляд цепляется за человека, стоящего ко мне ближе всех. Похоже, именно его я убрала со своего пути последним. Ной.
На секунду прикрываю глаза, ощущая разрастающуюся в душе бурю. Он делает несколько небольших шагов в мою сторону, что окончательно разрушает каменную оболочку, удерживающую в плену сердце последние несколько недель.
Ева Трент наконец восстала, но и я не собираюсь никуда уходить. А значит, нам придется действовать сообща. Любой врач диагностировал бы у меня раздвоение личности, но мне плевать. Сейчас важно не это.
Поднимаю руки, снимаю маску и отшвыриваю ее прочь. Серьезно смотрю на Ноя, который не отводит от меня настороженного взгляда и делает еще один шаг.
–Не подходи!– властно приказываю я и решительно расправляю плечи.
Не позволю ему даже приблизиться к Бишопу.
–Ева…
Ной поднимает руки, словно хочет успокоить дикого зверя.
–Не двигайся!– тем же тоном требую я и тоже поднимаю руки.
Снимаю сначала перчатки, а затем браслет-подавитель и бросаю парню, который тут же ловит предметы, слегка нахмурив брови. Поворачиваюсь к нему спиной и смотрю на самодовольное лицо Бишопа. Он улыбается мне. В ответ расплываюсь в не менее широкой улыбке. А затем делаю то, чего от меня, наверное, не ожидал никто.
Прыгаю на Бишопа, повалив его при этом на землю в нескольких сантиметрах от стены здания, усаживаюсь сверху и обхватываю ладонями его лицо, как он когда-то в прошлой жизни делал со мной.
Концентрируюсь на своей силе, как делала это тысячи раз по ночам, пока никто не видел. Эти тренировки начались с тех самых пор, когда Трей сказал мне о концентрации и о том, что один Жнец может причинить боль другому с помощью электрической силы.
Чувствую, как вся энергия собирается из каждой клетки тела и бурным потоком отправляется именно туда, куда мне и нужно. В ладони. Все это происходит мгновенно.
Наставник растерялся и даже не успевает ничего предпринять, когда первый разряд проникает ему под кожу. Вижу, насколько ему больно. Тело Бишопа выгибается подо мной от мощнейшего разряда, но я только крепче сжимаю его коленями. Его глаза расширяются от шока и непонимания. Губы приоткрываются. Знаю, что он хочет сказать. Что я предательница. Но он не сделает этого. Вместо слов изо рта ублюдка, истязавшего меня неделями, рвется безудержный крик.
На подсознательном уровне слышу голоса на заднем плане, но не отвлекаюсь, сейчас меня никто не тронет. Ведь я буквально свечусь от электричества, искры которого танцуют вокруг тела. Ненависть и ярость – вот что управляет мною в данный момент. Мне мало страданий этого человека. Хочу, чтобы он больше никому не причинил вреда. Во мне просыпается какая-то третья сущность, которая жаждет убийства, и я не хочу ее останавливать.
Ладони перемещаются чуть выше, большие пальцы касаются глаз Бишопа, и сквозь них проходит сильнейший разряд, который забирает у меня последние силы. Тело подо мной неподвижно. Больше он не сделает ничего плохого ни мне, ни кому бы то ни было еще.
Не чувствую ничего, кроме облегчения и слабости во всем теле. Сползаю с поверженного противника, прислоняюсь спиной к стене и смотрю на шокированные лица людей, которые так и не приблизились к нам ни на шаг.
15. Я на их стороне
Сил нет, вся энергия уходит на то, чтобы держать глаза открытыми. Я потратила практически весь свой резерв на человека, труп которого лежит в считанных сантиметрах от меня. Смотрю на свои руки, они выглядят как обычно и больше не испускают разрядов тока. Но на этих самых руках кровь уже трех убитых мною людей. О смерти последнего сожалеть не буду.
Думается, я отомстила за себя, а еще за сотни невинных жертв, которых он мучил до меня, и делал бы это еще долгое время. Веки против воли опускаются. Устала. Мне нужен отдых, но сейчас не время. Необходимо найти в себе еще крупицу энергии, чтобы подняться и покинуть площадь. А еще нужно как-то разобраться с оппозицией.
–Как ты это сделала?– в вечерней тишине, сквозь треск костра, слышится знакомый голос.
Приоткрываю один глаз. Не может этого быть. Почему Трей свободно идет в мою сторону, на нем нет маски, и он не валяется без сознания вместе с остальными Жнецами? Что происходит?
С трудом открываю второй глаз и наблюдаю, как он останавливается рядом с Кейном. А потом происходит немыслимое. Эти двое пожимают друг другу руки.
–Только не говори,– слышу недоверчивый голос Ноя,– что твой человек среди Жнецов – мой брат!
–Так и есть,– спокойно отвечает Кейн, а потом обращается к Трею.– Кстати, где ты был? Я не мог с тобой связаться.
Ничего не понимаю. Из разговора выходит, что Трей заодно с оппозицией. Вот актер. Вручить бы ему награду, вот только у меня нет ничего ценного.
–Потом расскажу, сейчас важно не это. Ева? Как ты это сделала?– снова спрашивает он.
Перевожу взгляд на Бишопа. В тех местах, где мои руки касались его кожи, остались красные ожоги, глаз просто нет, на их месте виднеются черные дыры. Это сделала я. И это было легче, чем я предполагала. Намного легче.
–Концентрация,– слегка пожав плечами, наконец отвечаю я.– Ты ведь сам мне говорил.
–Я говорил, что это возможно. И тренироваться нужно годами. Но не ожидал никогда увидеть вживую что-то подобное лишь спустя месяц после разговора.
