— А вот сейчас уже лучше, — вдруг успокоился Джеймс. — Давай так, если примешь участие в турнире, то не буду исчезать, и дам набить себе морду.
— Заманчиво, но не настолько, чтобы я согласился. Думаю, что смогу прожить и без этого. И без соревнований.
Тейлор отвернулся от призрака и посмотрел потолок. От собственных мыслей отмахнуться было не так легко, и они жгли изнутри, растравляя душевные раны. Он не защитил Шелли. Облажался. Опять. Хорошо, что сестра не сильно пострадала, но в этом точно не было его заслуги. В свете последних событий турнир потерял свою значимость. Никак не удавалось вспомнить, зачем вообще было в нём участвовать. Ещё меньше хотелось вспоминать о тренировках, постоянной боли и проигрышах самому себе. Бороться против обстоятельств тоже не хотелось.
— Считай, что я сломался.
— Хорошо, — покладисто согласился Беннет. Не ожидавший подобного Тейлор посмотрел на призрака и нахмурился. — Тогда скоротаем время за партией в динамические шахматы? Я всё равно не сплю, ты тоже выспался. Стоит мне уйти, как ты, чего доброго, опять начнёшь жалеть себя. А это выглядит отвратительно.
По взмаху руки между Тейлором и Джеймсом возникла иллюзия шахматного поля.
— Ты самый невыносимый человек из всех, которых я знаю. И от тебя совершенно невозможно избавиться. — Тейлор сел. В чём-то Беннет был прав — мысли то и дело соскальзывали в омут сожалений и тонули там, не давая думать ни о чём другом. Хотя сам он никогда не одобрял подобного поведения, сейчас не мог противостоять унынию. И лучше уж играть в шахматы, чем бесконечно думать о своих неудачах. Он попытался взять фигурку, но рука прошла насквозь. — Как их двигать?
— В твоём случае, думаю, это тепло на кончиках пальцев. Воздушную фигурку такой импульс сдвинет. Только не перестарайся, а то всё испортишь и придётся начинать заново. — Сам Джеймс легко передвигал фигуры и крутил доску, но Тейлору потребовалось минут пять, чтобы приспособиться и определить силу импульса, который не вредил иллюзии.
— А почему они динамические? — В обычные шахматы Тейлор играл хорошо, а про динамические слышал впервые. Поле и фигуры ничем не отличались от всем известных, но подвох точно был. Иначе Беннет не был бы Беннетом.
— О, скоро узнаешь. И я уже предвкушаю твоё негодование. Не разочаруй меня, Эддерли. За белые или за чёрные? — Джеймс закрутил в воздухе две пешки, предлагая Тейлору выбрать. Тот закрыл глаза и ткнул наугад. Выпали чёрные. — Прекрасно, я начинаю.
***
— Почему клетки поменяли цвет?
— Куда делся твой конь⁈ Он только что стоял здесь!
— Беннет, какого демона все мои офицеры стали белыми⁈
— Аха-ха, обстоятельства меняются, Эддерли! Это и есть динамические шахматы — может произойти, что угодно на любом ходу. Используй возможности. Играй давай!
Глава 3
Нейна Аркур
Нейна собирала вещи. Принятое решение и лихорадочная деятельность не давали отвлекаться на страдания и мысли о том, что произошло. На кровать и пол летели учебники, тетради, перья и прочий ненужный хлам, каким-то образом успевший завестись в сумке и на столе. Везде громоздилась одежда и другие личные вещи, которые необходимо было взять с собой. Март грустно смотрел на всё это из-под кровати, иногда подталкивая носом случайно откатившуюся баночку с кремом или расчёску.
— Как это вообще умещалось тут? — Нейна попыталась закрыть сумку, с которой обычно ходила на учёбу, но та не поддалась и даже затрещала, намекая, что скорее порвётся, чем закроется. — Да что ж такое⁈ — Вещи оказались на полу, и хозяйка приступила к повторной, более компактной укладке. В наличии имелось две сумки и гора одежды, в разы превосходящая их по объёму. — Придётся что-то оставить здесь. — Март заскулил, положил голову на пол и закрыл глаза лапой.
Через полчаса вещи всё-таки сдались настойчивым уговорам и оказались упакованными, а Нейна устало вздохнула и посмотрела в окно. Ночь и темнота. Никаких признаков рассвета. Шёл самый глухой час — между тремя и четырьмя. А ворота открывались только… А во сколько, кстати, открывались ворота?
— Март, а где правила и распорядок академии? Надо посмотреть, сколько времени ждать.
Сбор вещей, за которым удавалось прятать нервозность и отчаяние, закончился, и Нейна не знала, куда девать руки, и как дотерпеть до момента, когда она окажется на улице и сможет бежать, бежать, бежать подальше ото всех, чтобы больше ничего не испортить и не причинить никому вреда. Хватит! Наигралась в нормальную жизнь. Пора ставить точку в этой истории. Не нашла она тут ответов, не нашла и отца. Да и нужна ли демону такая бестолковая дочь? Да и нужен ли в отцы жестокий демон, ломающий чужие судьбы. Нет, нет и нет. Зато она узнала настоящее имя матери, и обязательно вызовет её дух, когда устроится в новой жизни, и та ей всё-всё объяснит.
Март вылез из-под кровати и схватился зубами за ручку ящика в столе, потянул на себя. Внутри лежали нужные свитки.
— Спасибо! Что бы я без тебя делала? — Нейна погладила волка, взяла нужный лист и села на кровать, смахнув на пол книги и тетради. — Что у нас тут? Вот! Ворота академии открываются в шесть утра, по выходным в семь утра. Ма-а-а-арт, это же ещё почти три часа. Я с ума сойду за это время. Может, пойдём на улице подождём?
Март посмотрел в окно на непроглядную темень осенней ночи, в которой чувствовался предзимний холод, и помотал головой.
— Да, ты прав. — Нейна вскочила на ноги и начала нервно расхаживать вперёд-назад, заставляя фамильяра крутить головой, в попытках уследить за хозяйкой.
— У-а-ау. — Наконец, не выдержал он, залез мордой в открытый ящик и вытащил наружу книгу, изрядно её при этом помяв и обслюнявив. — Р-р-ра! — Том упал под ноги, и Нейна тут же о него запнулась.
— Демоны! Что ты делаешь? Я не буду брать её с собой, она из библиотеки. Там наверняка полсотни магических меток на корешке. — Она подняла роман и повертела. Над серебристой пентаграммой, взявшись за руки, парили девушка, чем-то похожая на неё, и парень, отдалённо напоминающий Беннета.
— Уа-а-а, — протянул волк и подтолкнул хозяйку к кровати.
— Ты что, предлагаешь мне это почитать? — Она вытаращилась на фамильяра. Волк согласно кивнул.
Нейна с тоской посмотрела за окно, но рассвета там всё ещё не наблюдалось. Книга доверия не внушала, но собственные мысли готовы были наброситься и растерзать не хуже своры голодной нечисти, так что выбора, по сути, не было.
— Не верю, что я это делаю. — Она рухнула на кровать и открыла книгу на первой странице.
'Мариша Леклер была безумно хороша в своей чёрной мантии, словно самая тёмная ночная тень, словно редкий чёрный бриллиант, таинственно мерцающий в свете луны. И хотя она совершенно не обращала внимания на свою красоту, но Джейсон Беннер оценил её сразу.
Маришу интересовали жабьи лапки, которые она пыталась вынести из лаборатории, а Джейсона вдруг перестало интересовать всё на свете, кроме девушки. Грациозной, как дикая кошка, осторожной и коварной, как ядовитая змея южных островов'.
