— Ладно, — сдался Джеймс, поднял руку и забарабанил в створку. Нейна облегчённо выдохнула. — А дальше сама. — Призрак растворился в воздухе.
***
Нейна Аркур
— Ах, ты, зара… — Дверь открылась. Госпожа Софи ещё не ложилась, только сняла головной убор. Волосы, убранные в косу, оказались светлые, и совсем без седины.
— Нейна, что случилось? — На лице монахини появилась тревога, и она жестом пригласила посетительницу зайти.
— Доб… вече… ночи. Простите, мне надо идти. — Нейна развернулась к лестнице. Внутри бурлила злость на Беннета, руки сжались в кулаки. Появись сейчас призрак, ему точно стало бы не до веселья.
До спуска оставался один шаг, когда дорогу преградил Март. Расставив лапы, он рычал на хозяйку, давая понять, что идти надо в другую сторону.
— Пропусти! — Обойти не вышло, но сдаваться Нейна не собиралась. Март тоже.
— Ты меня слушаться должен! А ты! — Волк опустил голову, но от лестницы не ушёл. Нейна беспомощно огляделась в поисках другого выхода. Но его не было. Сзади стояла монахиня, а спуск караулил волк.
— Нейна, заходи, расскажи, что случилось. И друзья твои пусть тоже присоединяются. Им тут ничего не угрожает. — Госпожа Софи посторонилась, и Нейна, обречённо вздохнув, прошла в комнату. Там, в изоляторе был Тейлор, но вместо того, чтобы идти к нему, она стояла среди церковных свечей, икон и крестов, совершенно не понимая, что должна сказать.
С другой стороны, пока никто её ни о чём не спрашивал, и можно было просто оглядеться. В гостиной госпожи Софи было просторно и аскетично. Серый ковёр на полу, большой стол с молитвословом на нём, два кресла возле неразожжённого камина, стул около окна, забранного тяжёлыми тёмно-синими занавесками.
Март уселся на пороге, не желая заходить. Беннет так и не появился, но монахиня продолжала стоять в дверях, чего-то ожидая.
— Джеймс Беннет, я знаю, что ты тут. Заходи. — Наконец, произнесла она. Голос был строгим, Нейна бы не решилась такого ослушаться. Призрак, видимо, тоже. Из пустоты донёсся вздох, а потом появился и сам адепт.
— Вы единственный человек, которого мне не удаётся провести. — Джеймс зашёл в комнату и сразу же занял кресло. Нейна села на стул у окна, подальше от всех.
— И ты тоже. — Взгляд монахини переместился на Марта, и тот жалобно заскулил. — Ты же не предполагаешь, что мы будем разговаривать при открытой двери? — Волк с готовностью вышел в коридор, но тут уж возмутился Джеймс.
— Э, нет. — Он вскочил с кресла, выбежал из комнаты и начал заталкивать упирающегося фамильяра в покои госпожи Софи. — Я не буду страдать в одиночестве. Страдания это… возвышают душу. Или очищают. — Волк сопротивлялся, но противостоять усилиям призрака было сложно, и уже через минуту Март поскуливал у ног хозяйки.
— Что с ними? — Нейна посмотрела на госпожу Софи и снова поразилась, насколько моложе та сейчас выглядела.
— Конфликт происхождения. — Церковница взяла молитвослов и иконы и отнесла в другую комнату. Осталось только распятие, висящее над дверью, и свечи. Призрак и фамильяр выдохнули с облегчением. — Отнюдь не волей Всегоспода нашего Джеймс и Март существуют в этом мире. Но в моей комнате им ничего не угрожает.
Госпожа Софи села в кресло напротив Джеймса и слегка наклонила голову. Выглядела она совершенно спокойной, но при этом собранной и готовой действовать.
— Я готова слушать. Думаю, что вас могло привести сюда только событие исключительной важности.
Джеймс обернулся на подругу, взглядом показывая, чтобы она начинала. Но с чувством злобного удовлетворения Нейна сложила руки на груди и беззвучно прошептала: «Дальше сам».
— Матушка Софи, тут такое дело, — начал призрак и взъерошил волосы. — Сейчас произошёл небольшой инцидент с одним адептом и преподавателем…
— Небольшой⁈ — Нейна вскочила и всплеснула руками. — Да они чуть не убили друг друга!
Это был не рассказ, а сплошной обман, и она задохнулась от возмущения.
— Ты хотела, чтобы я рассказывал! Так я и рассказываю! Или ты передумала? — Джеймс повернулся и не менее возмущённо посмотрел в ответ.
— Дети, сядьте. — Голос монахини был мягким и тихим, но спорщики тут же замолкли и даже устыдились. — Пусть Джеймс расскажет до конца, раз уж начал. А Нейна потом дополнит.
— Ладно, произошёл большой инцидент с одним адептом и преподавателем. — Призрак бросил негодующий взгляд на подругу и тут же отвернулся к церковнице. — Теперь адепту грозят большие проблемы. Но дело в том… — Он замялся, и Нейна подумала, что про одержимость призрак всё-таки наврал, а теперь не знает, как оправдаться. — Дело в том, что мэтр Кросс одержим. Но никто нам, конечно, не поверит, так как охранная система молчит. Даже рассматривать эту версию не будут.
— Это тяжкое обвинение, но у меня нет причины сомневаться в ваших словах. — Госпожа Софи нахмурилась. — Всё же я уточню, откуда такие подозрения. — Взгляд монахини, проницательный и серьёзный, заставил поёжиться сначала Джеймса, а потом и Нейну. Волк и вовсе заскулил.
— Март сказал, — тихо проговорил призрак и втянул голову в плечи.
— Джеймс, что ты такое несёшь⁈ Март не умеет разговаривать! — Нейна вскипела. Стало бесконечно стыдно за то, что они вообще тут появились, побеспокоили преподавательницу, несут какую-то чушь, ещё и время потеряли. Кровь прилила к лицу от злости. — Простите, мы пойдём.
Она встала, и волк с готовностью подбежал к выходу, поскуливая от нетерпения.
— Постойте. — Госпожа Софи поднялась со своего места и подошла к двери в спальню, куда до этого унесла иконы. — Март, будь добр, зайти на минуту. Тебе ничего не грозит.
Поджав хвост и свесив голову, волк поплёлся за монахиней. Стоило им скрыться за дверью, как Джеймс набросился с обвинениями на Нейну:
— Какого дем… Всегоспода, ты мне мешаешь! Кроме матушки, Эддерли сейчас никто не поможет, а ты ведёшь себя как… — Призрак то ли не нашёл подходящих слов, то ли постеснялся ругаться в подобном месте. — Сама ты ему ничем не поможешь!
— Потому что ты несёшь какую-то чушь! Только ленивый не сваливает проблемы на одержимость, но это настолько легко опровергнуть, что даже смешно. И какого дем… Всегоспода, ты приплёл сюда Марта? Что он мог тебе рассказать? — Переругиваться приходилось вполголоса, опасливо оборачиваясь на закрытую дверь спальни. И никто не собирался отступать.
— Будь уверена, когда ему надо, он много чего может мне рассказать! — Джеймс выделил слово «мне», опять на что-то намекая. И жгучая обида накрыла Нейну с головой. То есть какой-то малознакомый призрак значил для фамильяра больше, чем она сама? Они там ещё как-то по-призрачному общаются, а она не может? Ну и пусть тогда вдвоём сидят, а она пойдёт.
К счастью, в этот момент появилась госпожа Софи в своём привычном облачении и Март на трясущихся лапах, выглядящий предельно жалко. И Нейна, забыв свои обиды, бросилась обнимать и гладить волка.
