— Это и есть «чёрная кровь»? — спросил подошедший князь Обухов
— Нет, — отрицательно замотала головой Ирэн, — это нефтер, так мы решили назвать «чёрную кровь», добытую в Стоглавой империи.
— А почему она так дурно пахнет? — спросила Софья, смешно наморщив нос
Ирэн очень хотелось ответить, что это и есть запах денег, как говорили в её мире, но опередил её Виленский:
— Зря вы Софья Павловна носик морщите, нефтер на ваших будущих землях добывать будут, и это запах независимости, безопасности и богатства нашей империи.
Ирэн подумала, что лучше и не скажешь. И вправду запах независимости и безопасности. Самое главное, чтобы не отдавали ни за что, как в её прошлом мире, меняя нефть на «бананы». Вон как Ханидан, у которого нефть просто из земли вытекает, никому вообще не поставляет, установил монополию и «цедит по капле».
Ирэн посмотрела на Виленского и решила, что надо обязательно ему рассказать, про роль углеводородов, когда начнут активно развиваться технологии. Возможно, именно от Виленского и его друга императора будет зависеть станет ли Стоглавая просто сырьевой базой или одной из сильнейших держав.
К кувшину с нефтером прилагалась записка, в которой Гукасов расписывал дальнейшие шаги, и молитвенно просил Ирэн привезти кого-либо, кто мог решить с транспортировкой и очисткой.
Ирэн, прочитав записку, беспомощно посмотрела на Виленского. Она не заглядывала так далеко. Свою задачу Ирэн определяла как поиск нефти, а всё остальное должен был решать человек императора.
У Гукасова был перегонный аппарат, на основе которого они собирались выстроить большое производство керосина. И надо было решать и считать, где его строить. В диких землях Горного княжества или поближе к столице. Если к столице, тогда надо подумать о том, как транспортировать сырой нефтер.
Конечно, сейчас, если ширванское ханство войдёт в состав империи, то транспортировка по железной дороге становится оптимальным способом. Не везти же нефтер через перевалы?
Всё это Ирэн и высказала Виленскому. И вскоре была приятно поражена, понимая, что вот государственный деятель в девятнадцатом веке, это вам не то, что в двадцать первом.
Во-первых, барона нисколько не испугал масштаб задач, во-вторых, Виленский, видимо лучше знал, где находятся нужные «рычаги»
Ирэн было предложено собираться, Виленскому надо было встретиться с профессорами до того, как императорские курьеры повезут письма нужным людям, а оставлять её одну он не хотел.
Конечно, Ирэн хотелось ещё немного побыть с детьми и Равшаной. Она думала, что ещё будет время «разбить лёд» между ней и Мещерской, которая всё чаще выходила и возилась с детишками. Равшана подарила Мещерской никаб, и теперь ей стало значительно комфортнее, чем в платке.
Равшана рассказала Ирэн, что настоятельница делает Мещерской компрессы с какой-то местной травой, и рубцы на лице женщины постепенно рассасываются, хотя ресницы, брови и волосы пока не отросли
Но к своим детям хотелось больше, а то, что профессоры добрались до нефти, приближало возможность возвращения домой. Теперь только надо было дождаться дня свадьбы Софьи и Давида, и можно было ехать.
Новостей пока из Баку не было, но, как улыбаясь сказал барон, «это тоже хорошая новость».
Собрались быстро, дольше заняли прощания с детьми и Равшаной. Равшана ни в какую не захотела ехать во дворец князя Дадиани. Ей нравилось в долине, она, как показалось Ирэн, взяла шефство над настоятельницей, её подопечной и детьми. Вся хозяйственная часть была на ней.
Дети расстроились, что Ирэн так быстро уезжает, и Ирэн пообещала перед самым отъездом вернуться в долину.
— Проверю как вы здесь устроились, — стараясь говорить весело, хотя комок в горле стоял, сказала Ирэн
— Не волнуйся Ирэн, — говорила Равшана, скоро поспеет инжир, и мы начнём его собирать, приедешь как раз на сбор. Знаешь как это вкусно?
— А ещё липко, — вставил свои «грошики» Михаил, которого оставили главным помощником Равшаны.
Виленский пообещал прислать учителей, и присвоить приюту статус, либо княжеского, либо императорского.
Ирэн сначала не поняла, почему сразу нельзя было назначить императорский статус приюту, но как оказалось, была разница между уездами и княжествами. Такие вопросы без князя не решались.
К ужину добрались до княжеского дворца.
У Ирэн чуть было барабанные перепонки не лопнули от того крика радости, который устроило семейство Дадиани.
Бабушка Нино громче всех приветствовала Ирэн. Манана и супруга князя Дариа и даже сам князь, все искренне радовались её возвращению.
На ужин собрались все, кто был в замке и похоже, что собирались гулять всю ночь, но Ирэн, чуть пригубив вина, начала засыпать. Софья Обухова тоже зевала. И их отпустили отдыхать.
Ирэн подумала о том, что утром надо встать рано, чтобы поехать на буровые, но, когда она проснулась уже вовсю светило солнце.
— Совсем я с этими приключениями весь режим сбила, — подумала Ирэн, сладко потягиваясь в нормальной широкой кровати.
Позвала горничную и попеняла ей, что та её не разбудила.
Но горничная рассказала, что это господин барон «не велели будить», а послали за профессорами верховых. Так что «ехать госпоже баронессе никуда не надо, профессора сами скоро приедут».
Поэтому у Ирэн было «ленивое утро». Позавтракала она вместе с Софьей, которая хоть и не проспала, но решила дождаться Ирэн, потому что у неё были новости, о которых она и поведала:
— Ирэн, рано утром приехал всадник из Баку, Коля и барон сразу увели его в кабинет. Потом туда позвали князя Кирилла. И вот уже два часа там сидят и не выходят.
Когда Ирэн и Софья закончили завтракать, то в ожидании профессоров решили сходить к морю. По пути встретили Дарию с Мананой. Женщины шли и о чём-то переговаривались на своём языке.
Увидев Ирэн и Софью, они подошли к ним и Манана громко и радостно рассказала:
— Вы слышали уже? Победа! Эриванский хан «залез» обратно в нору. И нора эта теперь в Нахичевани. Говорят, он посылал страшные проклятия на голову царя Зенда за предательство. А наши ждут подкрепления чтобы идти на Нахичеванское ханство.
Софья тяжело вздохнула:
— Эта война никогда не закончится! Когда же мы свадьбу сыграем?
— Эй, калиша*, — сказала Дариа, — мужчины всегда будут воевать, а на свадьбу жених уже едет. Через неделю свадьбу играть будем, еще будешь говорить, что времени мало.
(*калиша — дочка)
— А вы откуда узнали? — спросила Ирэн, которой не понравилось, что Виленский с Обуховым так и не зашли.
Но оказалось, что Виленский, Обухов и князь Дадиани до сих пор не вышли из кабинета. Выпустили только курьера, который и привёз вести, а Дариа с Мананой решили накормить бедного парня, ну и разговорили его.
