Пролог
Ночь, весь дом в поместье Лопатиных погружён в сон и только в одном окне горит свет. Луна, заглянув в это окно увидит сидящую за столом темноволосую женщину, которая что-то пишет на желтоватом листе бумаги.
Это Ирэн Виленская — Лопатина, да, это совершенно точно баронесса Ирэн Лопатина. Но ей важно оставить память о том, кто она была до того, как приняла себя в этом мире.
Меньше года назад Ирина Вячеславовна Лопатина в результате смертельной аварии попала в этот мир. Она никому не говорила про это. Конечно, люди замечали разницу между прежней Ирэн и настоящей, но никто даже не догадывался о том, кто она в действительности.
Уже утром их караван отправится в долгое и опасное путешествие, Ирэн ещё никогда так надолго не оставляла детей одних. Она верила, что всё пройдёт хорошо, но на всякий случай решила написать письмо. Если вдруг, что-то случится, пусть узнают, хотя бы её дети, кто она и откуда пришла.
'Дорогие мои Саша и Танюша. Я пишу вам, потому что мне хочется, чтобы вы, как самые близкие мне в этом мире, узнали, кто на самом деле ваша мама.
Я пришла из другого мира, мира, который ушёл в своём развитии гораздо дальше, чем Стоглавая империя. И я постаралась сделать так, чтоб жизнь в империи стала чище, лучше и, возможно, мне удалось изменить историю этого мира, чтобы она не повторилась так, как это произошло моём мире и моём времени…'
Почему-то стало грустно, Ирэн тряхнула головой и распущенные волосы рассыпались по плечам. Ещё какое-то время продОлжила писать, потом свернула бумагу в трубочку, запечатала воском, и спрятала в большую шкатулку.
Загадала:
— Пусть это письмо так и останется нераспечатанным, я сама вернусь и, когда-нибудь потом, спустя много лет, когда дети вырастут, расскажу им кто я и откуда.
Глава 1
В дороге были уже три дня. Как же жаль, что железная дорога ещё не была построена на Восток.
Но в самом Горном княжестве небольшая железная дорога имелась, она шла в объезд перевалов. По этой дороге ездили пока исключительно грузовые платформы, люди в основном добирались через горную дорогу. Потому что по железной дороге требовалось не меньше четырёх дней, чтобы добраться, а через перевал доходили за день. Вот до этой-то дороги и планировали довезти фургоны с оборудованием и дальше перегрузить их на платформы.
Кареты и грузовые фургоны все были «посажены» на резиновые шины. Как это бы странно не звучало, но стеклодувы дядьки Антипа сделали без камерную резину.
Находиться внутри кареты было гораздо приятнее, тем более что рессоры уже были изобретены. С собой взяли запас шин, на случай если резина протрётся или потеряется.
Ирэн ехала в карете с Софьей. Иногда к ним подсаживалась княгиня Дадиани, иногда они пересаживались и ехали верхом.
Когда такое происходило, рядом с Софьей всегда находился Давид, а к Ирэн присоединялся Морозов.
Караван получился огромный. Так, наверное, только императорские особы со своим двором выезжали. Одного оборудования было восемь фургонов. Для людей тоже понадобилось восемь.
Пелагея, провожавшая их с утра, посмотрев и посчитав, сказала:
— Хорошее число
И перекрестила.
Первую ночь ночевали на заставе, было даже весело. Всё-таки заставы в Стоглавой были достойно оборудованы. Даже для рабочих были комнаты с кроватями, пусть и на шесть-восемь человек. Ирэн с Софьей разместились вместе. Княгиня Дадиани отдельно.
Профессор Шмоль и Гукасов поссорились с Морозовым. Гукасов обнаружил ошибку в оборудовании и попросил отсрочку в неделю. Морозов категорически отказал. Ирэн пришлось вмешаться и спор разрешили тем, что, что дорабатывать будут на месте.
С погодой пока везло, дождей не было и ничего не предвещало. Было уже начало августа, поэтому ехать было комфортно, вечерами даже было свежо.
Вторую ночь ночевали в поле. Мужчины поставили армейские палатки, еду приготовили на костре. Ирэн и Софья смогли оценить армейские навыки их сопровождения. Всё было сделано чётко, быстро и вкусно.
Ирэн засиделась у костра, глядя на пламя, и наслаждаясь тихим присутствием Морозова. Он сидел неподалёку, но так, чтобы видеть Ирэн и когда она зябко повела плечами, то встал и накрыл ей плечи своим камзолом.
И в результате Ирэн не заметила, как исчезла Софья. Обратила внимание на это только, когда собралась идти в палатку
— Якоб, а где Софья? — озираясь и пытаясь разглядеть Софью в темноте импровизированного лагеря, спросила Ирэн
Вот, что Ирэн особенно нравилось Морозове, так это то, что ему не надо было лишних слов, не надо было ничего объяснять.
Морозов вскочил и быстрым шагом двинулся в сторону второго костра, за которым находилась охрана.
Ирэн тоже встала, прошлась вокруг, но ни Софьи, ни князя Дадиани видно не было.
Ирэн вовсе не была против их общения, но здесь в этом мире репутация невесты, за которую она отвечает и везёт её на Кавказ, в Горное княжество, не должна подвергаться сомнениям.
Морозов вернулся
— Вы нашли её, — спросила Ирэн
Морозов отрицательно покачал головой.
— Плохие мы с вами родители, — укоризненно сказала Ирэн, раздосадованная, прежде всего на себя, что отвлеклась и не заметила, как молодёжь исчезла под покровом темноты.
— Не волнуйтесь, Ирэн, — произнёс тихо Морозов, — я послал трёх надёжных гвардейцев проверить
Ирэн подумала, а что будет, если молодых да горячих застукают в неподобающем виде.
— Не надо солдат, — сказала она, давайте мы с вами пойдём их искать.
Морозов улыбнулся:
— Да как же вы по тёмному лесу пойдёте?
— А что если… — Ирэн не смогла подобрать слова
— Не переживайте, я же сказал, что послал доверенных. Эти не проболтаются. Но, если вам будут спокойнее, давайте я тоже пойду, — всё так же, улыбаясь сказал Морозов.
Ирэн кивнула:
— Идите, Яша, я пока посижу возле костра, всё равно не смогу уснуть.
Ирэн присела у костра и снова стала смотреть на огонь и не заметила, как задремала. Всё-таки дорога выматывает, а на свежем воздухе спится хорошо.
Проснулась Ирэн в палатке, рядом на импровизированной лежанке спала Софья.
Платья на Ирэн не было. Она спала в нижнем платье, которое обычно надевала под дорожное. Дорожные платья она пошила специальным образом, чтобы в них можно было ездить верхом. Юбка у них была сделана таким образом, что при мужской посадке в седле ноги не открывались.
На сундуке, на который было постелено ещё одно одеяло, спала служанка.
