* * *
Дан успокаивал Джинхо перед встречей с Ким Джонсом, но сам безумно волновался перед знакомством с Тони Кавалли. Слухи про него ходили разные. Гений дизайна, в прошлом Дана его называли Последним Кутюрье, он делал невероятные коллекции одежды, которые ближе к искусству, чем… к одежде. А еще он эксцентричен, ярко одевается, много говорит об искусстве. Как и многие великие дизайнеры, он долгое время не отличался терпимостью и осторожностью высказываний. Любил выпить и вкусно поесть. Прослыл скандалистом. Но лет семь назад он по пьяни оскорбил прилюдно женщину и подрался с сопровождающим этой женщины, заодно обозвав еще и его. История получила огласку, Тони Кавалли уволили с поста креативного директора люксового бренда, он какое-то время сидел без работы, потом Анна Винтур смогла убедить кого-то из своих знакомых взять его на работу, и вот уже года два он делает коллекции для Maison Margiela. После нескольких лет безработицы, не имея возможности заниматься любимым делом, Тони Кавалли переосмыслил свою жизнь, полностью отказался от алкоголя, множество раз извинялся за тот свой проступок. На памяти Дана его извинения действительно стали рождением другого человека — он очень старался не совершать плохих поступков впредь.
Но Дан никогда не был с ним знаком, зато за почти два года модельной карьеры приобрел… синдром общего восхищения настоящими дизайнерами. Показы Тони Кавалли проходили в отличной от остальных дизайнеров манере, из-за чего Дан и не принимал в них участие. Кавалли проводил несколько репетиций показа, потому что модели должны были двигаться определенным образом. Дан учился в школе, плюс у него было много контрактов, он не мог себе позволить ранние кастинги и долгие репетиции, поэтому ни разу не участвовал в показах Тони Кавалли, хотя хотелось. Это примерно как с художественной фотографией — вроде ему это и не нужно, но желание все равно есть. Просто как галочка в списке модельных достижений. Разумеется, для топ-моделей Кавалли делал исключения. Кейт Мосс не прилетала на кастинги за месяц до показа, но на репетиции исправно ходила. Дан надеялся, что может и его однажды пригласят. И вот он едет знакомиться со знаменитым кутюрье, когда времени на репетиции показов у него уже нет.
Встретиться договорились в офисе Louis Vuitton. Дан приехал на такси, с внутренним волнением забежал внутрь здания — в Париже было облачно и моросил легкий дождик. Его сразу провели к нужному кабинету, лишь уточнив, что он будет пить — чай или кофе.
В кабинете сделали ремонт. Дан был здесь, когда креативным директором был другой человек, и изменилось все кардинально. Больше не было спокойных тонов и изысканных побрякушек на полках. Яркие шелковые обои, витиеватая мебель, одна из стен полностью занята открытым книжным шкафом и в нем не только книги, но и множество яркого хлама.
— О, знаменитый парень Louis Vuitton! — радостно поприветствовал его Тони Кавалли.
Дан был так удивлен этому радостному тону, что автоматически поклонился — рефлекс проживания в Корее.
— А мне говорили, что ты американец, — расхохотался мужчина.
— Простите, привык, — улыбнулся Дан.
— И ты выше и мужественнее, чем мне казалось, — продолжил Кавалли.
Он шел к нему через этот огромный кабинет, а у самого входа уверенно протянул руку. Дан ее пожал:
— Я что-то вытянулся за последние полгода.
Кавалли засмеялся. Он слегка приобнял его, положив руку между лопаток, и повел к огромным окнам. Кавалли и сам достаточно высокий, лишь немного ниже Дана. У него черные с редкой сединой волосы, а одет он в темно-серый костюм и белую рубашку с нежно-зеленым цветочным рисунком.
— Давай, садись. Я без представления, можешь звать меня просто по имени, потому что я собираюсь делать именно так.
От такого энтузиазма Дан даже забыл, что он вообще тут делает. Но в указанно кресло сел. Оно было обито мягкой тканью в огромные рыжие лилии на зеленом фоне, и это немного его привело в себя: логично предположить, что неординарные личности и ведут себя неординарно.
Теперь в комнате повисла недолгая тишина, Кавалли сидел напротив и внимательно его рассматривал:
— Напомни, почему ты не участвовал в показах Maison Margiela?
Дан улыбнулся:
— Потому что у вас репетиции, а я хотел закончить школу.
— И все? Поэтому не отправлял анкету? — удивился Кавалли.
Дан кивнул:
— Да. В агентстве сказали, что с вами можно работать только по предварительному кастингу, в у меня с этим были некоторые проблемы. Да и… все воспринимали меня скорее как коммерческую модель.
Кавалли хитро на него посмотрел:
— А ты сам?
И он взял с кофейного столика какой-то журнал, развернул его… фото Дана для китайского Vogue — самая яркая его фотосессия.
— Ходят слухи, что сейчас у тебя условия для журнальных съемок — только с художественной идеей, — улыбался Кавалли. — Не слишком похоже на коммерческую модель.
— Тогда образование было важнее амбиций, — признался Дан. — Я мечтал заниматься музыкой, а мода, хоть и всегда привлекала меня именно той стороной, где искусство и сложные задачи, была временной вехой для меня… поэтому я не настаивал.
Кавалли с улыбкой вернул журнал на стол, только теперь уже обложкой вверх. Дан там в яркой одежде и в позе из кунгфу.
— Скажу честно, я не следил за твоей карьерой, пока не пришел в Louis Vuitton, — уже спокойным тоном заговорил Кавалли. — У нас с Анной Арно договоренности, которым я должен соответствовать… и мощности этого модного дома однозначно стоят этих ограничений. Для этого модного дома ты являешься одним из знаковых лиц и один из немногих, кто вытянет на себе любой образ. Поэтому и пригласил тебя, чтобы найти общие точки соприкосновения. Заодно обсудим некоторые детали… мужчин я редко одевал, это будет интересно. Ну что, начнем? Что думаешь о викторианской моде?
От неожиданности вопроса Дан даже вздрогнул. После Кавалли задавал и другие вопросы, в основном о моде и искусстве. Они проболтали около часа, причем под конец разговора Кавалли уже мало что спрашивал о самом Дане, но много о к-поп: о количестве выступлений в год, о клипах, турах, требованиях к одежде и как создаются костюмы.
— Давайте я честно скажу в отношении азиатских звезд как инфлюенсерах, — вздохнул Дан. — Это исходя из того, что я уже успел понять.
Кавалли кивнул и с предвкушение на него посмотрел.
— Для кореянки со средней зарплатой, брендовая сумочка — это вопрос престижа. Я покупал своей тете сумку Hermes, хотя ей самой она явно не по карману и, откровенно говоря, она неудобна для офиса. Но это — престижно. И для Кореи и Китая это очень важно. Именно поэтому лучше всего через азиатских звезд проходит реклама аксессуаров: сумки, ремни, очки, украшения. Мода важна, но престиж важнее.
— То есть в любой образ нужно добавлять дорогой базовый аксессуар? — уточнил Кавалли. — Это поэтому в страны Азии теперь рюкзаки возят контейнерами?
