Между тем, у Хэвона не получалось передать голосом нужное настроение в бридже. Он звучал грубовато.
— Немного нежнее, — попросил Дан. — Ты пытаешься петь с силой, а нужно… интимнее…
— Он еще маленький! — укоризненно заметил Минсок.
Дан тоже засмеялся. Да уж… интимнее… И как объяснить?
— Как будто колыбельную поешь, — внезапно подсказал Джинхо. — Нежно так, легко, чтобы не спугнуть сон.
Хэвон поспешно кивнул. Дан отжал кнопку, которая подает звук в наушники Хэвона и благодарно кивнул Джинхо. Это действительно помогло — у их макнэ с первого раза получилось исполнить свои строки так, как надо.
Потом он записывал строчки в припеве, но там все прошло быстро. Вообще, получалось неплохо и даже профессионально. Минсок отстрелялся так быстро, что даже Минхо бы не придрался, будь он здесь. Юджин чертов перфекционист и все делал минимум дважды, всегда одинаково хорошо. Джинхо вообще в студии, без необходимости танцевать, был просто богом. Хотя… тут многое значит еще и то, что он знает себя как вокалиста и быстро понимает, как ему исполнить свои строки. Тот же Хэвон больше опирается на демо-запись, а там ведь голос Дана и его привычки в вокале. Но для Джинхо является чем-то интуитивным петь все в нужном стиле без лишних уточнений.
Инсон тоже справился быстро, оставались только партии Дана, с которыми не возникло проблем.
Когда все голоса были готовы, Дан предложил парням пока выпить чаю (и ему сделать заодно), а сам начал сводить звуковые дорожки. Он был в наушниках, внимательно следя за таймингом звука, а парни, судя по всему, даже разговаривали шепотом. Только что Минсок осторожно поставил перед Даном кружку с чаем. Пахло медом — частая добавка вокалистов, помогает снять напряжение в горле. Потягивая чай, Дан кое-где поправил легкое дрожание голоса, откалибровал по громкости и выставил все идеально точно по таймингу.
— Готовы? — весело спросил он, когда трек был готов.
Инсон наигранно возмутился:
— И че так долго⁈ Давай, включай наш шедевр.
Дан улыбнулся и нажал на плей — ему тоже было любопытно, что в итоге вышло.
Получилось… свежо и ярко. У них очень разные голоса не просто по типу, а скорее по окраске. От бархатного баритона Дана до высокого тенора Инсона. Плюс манера пения, потому что их учили разные учителя и для разных стилей. Все вместе придает песне необычное звучание.
— Это… круто, — пораженно выдохнул Юджин. — Наши каверы так не звучали. Почему?
— Потому что я не заставлял вас перепевать каверы в вашем стиле, — просто ответил Дан. — Айдолов учат петь так, чтобы они могли повторить демо-запись, но это не значит, что у артистов нет собственного вокального стиля. В каверах прежде вы просто повторяли других. Сегодня…
— Проявили собственное Я, — закончил за него Джинхо. — Минхо понравится.
— Для шоу нам придется значительно переделывать песни, — предупредил Дан, — чтобы каверы звучали в нашем стиле. Думаю, первым треком займемся завтра.
— Последняя фраза звучала угрожающе, — драматическим шепотом сказал Хэвон и все засмеялись.
Парни после пошли тренироваться, а Дан записал трек на два диска и понес их Сону. Один диск отправится хореографам вместе с контрактом о неразглашении и описанием партий и навыков танцоров. Другой останется в агентстве для креативного отдела. Он же со временем будет передан сценаристу и режиссеру клипа.
В штат Person уже наняли нового хореографа, он будет помогать с танцами для участия в шоу. Пока что их хореограф — просто перспективный новичок, поэтому ему не особо доверяют. Но Дан знает, что со временем этот парень будет считаться одним из лучших хореографов Кореи, особенно для мужских групп.
И все же, по настоянию Columbia Records, хореографию для пре-релизного сингла им сделают американские хореографы. Не столько потому что они лучшие, сколько ради шумихи. Американские продюсеры предложили окружить дебют их группы понятным для азиатских стран флером «у них всё самое лучшее». Хотя на самом деле, американским хореографам придется подстраиваться под требования к-поп танца, а работать с настолько четким ТЗ они не привыкли. Хореография на шесть человек, разный уровень танцоров, в определенные моменты трека определенные люди должны менее интенсивно танцевать. Плюс нужно придумать, как в бридже сделать так, чтобы двое стояли, трое слабо дрыгались, а один полноценно танцевал. И все это с учетом того, что из-за импровизации и сложных вокальных техник они не могут выступать с головными микрофонами — их придется держать в руках и это тоже нужно учитывать.
С клипом все тоже непросто. Дан настоял, что клипы должны сниматься в Корее. У них и так в к-поп песнях восемьдесят процентов текста на английском, этого с запасом хватит для раздражения некоторых особо патриотичных любителей к-поп. В песнях для Flower Дан тоже мало использовал корейский, что ожидаемо стало темой для обсуждения на форумах. Ругали девчонок за то, что подстраиваются под запад выпуском этой песни. Другие одновременно с этим их защищали, указывая на высокие позиции в чартах этой песни с малым количеством корейской лирики. В общем, все как всегда.
На самом деле, была еще одна причина, по которой клипы снимаются в Корее и на корейском языке: дотации государства. Волна халлю была вовсе не случайным явлением, ее пытались создать на самом высоком уровне. Первоначально рассчитывали только на успех в азиатском регионе. Первые японские альбомы были записаны почти полностью на деньги государства. Многие считают, что корейские артисты так стремятся в Японию и Китай потому что это их личный заработок, но это не совсем так. Музыкальная индустрия — государственный проект для поднятия экономики Южной Кореи. Для того, чтобы музыкальная индустрия приносила много денег, одной Кореи было мало и поэтому артистов специально готовили для дебюта в других странах. Жесткие тренировки, изучение языков, высокие требования к айдолам второго и третьего поколения — это не просто случайная блажь, а попытка содрать побольше денег с фанатов из других азиатских стран. И клипы снимают в Корее для того, чтобы привлечь туристов, а не из-за дешевизны съемок.
В прошлой своей жизни Дан погрузился во всю эту внутреннюю кухню когда поддержка государства практически прекратилась. В ней отпала необходимость — теперь к-поп был и так популярен, больше не было нужды финансирования проектов. Сейчас Канджи многое рассказал Дану. Например — что не так уж дорого агентствам обходятся трейни. Они записывают в долг трейни не маленькие суммы, но на деле большую часть трат на обучение стажеров покрывает государство. Важная деталь — обучение, а не весь цикл подготовки. Именно поэтому у многих агентств такие плохие общежития и потрепанные комнаты практик, ведь за это они платят сами. А вот оплата труда учителей, в разумных пределах, спонсируется. Обеды в том числе — это что-то вроде проекта социальной поддержки. Маленькие агентства не получают этих выплат, что усложняет их жизнь. Но даже не все крупные агентства получают выплаты. АТА и Person — самые большие счастливчики, их учебные счета закрывают без особых вопросов. А вот КАС и UQ приходится объяснять свои траты и им выделяют не такие большие суммы на обучения стажеров. Есть еще пара средних агентств, которые постепенно умирают, но их все еще спонсируют. JV Group, например: во втором поколении они были практически лидерами, в третьем их группы плетутся где-то в середине, без поддержки государства им уже было бы сложно.
