И вроде бы нет ничего такого в этих простых четырех буквах, но отчего-то чертовски приятно.
– Только палату я все равно хочу другую.
– Других нет и не будет. Есть коридор, хотите? – не скрывая насмешки выдает Сережа.
– Хочу, чтобы в этой палате не было насекомых. Они залетают в тарелки с едой.
– Ну так воспользуйтесь этим знанием грамотно. Ешьте их, Ксения. Другого белка в вашей жизни не предвидится.
– Так они не мытые, как их есть-то?
– Зараза к заразе не пристает, – включаюсь в разговор, желая щелкнуть гадину по носу. – Но, так уж и быть, мы попросим специально для вас достать фасоль, как единственный источник белка.
– А вот это не надо было обещать, – тихо произносит Сережа, как только мы выходим из палаты. – Где ты ее возьмёшь?
– Расщедрюсь и куплю несколько баночек, заодно и плюну ей в тарелку, если будет себя плохо вести.
– Только не там, где камеры.
– Да за кого ты меня принимаешь?
– Без обид, но беременные тупеют на глазах.
– Знаешь что?!
– Знаю.
***
С одной стороны, это всего лишь простая елка, с другой, чувства восторга от пушистой красавицы меня не покидает. Возможно, потому что это первая елка, которую мы действительно наряжаем вместе. Точнее пытаемся. А если еще быть точнее пытается Потапов. Он смотрит на коробки с розовыми елочными игрушками так, словно ему вставили колоноскоп.
– Розовые шары? Серьезно?
– Ну это маленький путь к розовому. Ты и так продержался непозволительно долго. Начнем с шаров, а там, может, и до кухни с комодом дойдем. На самом деле зеленая елка и розовые шары – это красиво. И вовсе не моя прихоть. Смотри, как классно, – протягиваю ему мобильник.
– Да, ничего такой. Но это не привьет мне любовь к розовому, не старайся.
– Да и не собиралась, – уверенно вру я, распаковывая коробку с бабочками. – А тебе прям совсем никакой розовый не нравится? Ну, у него же много оттенков.
– Совсем. Хотя, видел такой недавно на брошюре с кухнями. Похож на розовый, но не совсем.
– О, и как тебе такая кухня?
– Нормально я же ска… так, стоп. Это ты подсунула брошюру?
– Конечно, я. А там цвет – пудровая роза. В сочетании с черными ручками будет идеально. А давай так, если будет девочка, то делаем такую кухню?
– А если будет мальчик, то бонусом еще пойдет и розовый комод нам, а мелкому голубой пеленальный столик? – не скрывая сарказма в голосе выдает Потапов.
– Замечательная идея, Сергей Александрович. Осталось узнать, кто там живет и все.
– Это была шутка, если ты не поняла.
– Да? Ну, посмотрим. Завтра узнаем. Я очень хочу, чтобы была девочка и вовсе не из-за розового. А ты?
– Не задумывался об этом. Не знаю. Правда. Я думал, ты хочешь мальчика. Ты с ними больше находишь общий язык.
– Да прям. Я именно этого и боюсь.
– Чего?
– Того, что я не знаю, как у вас там все устроено.
– Точно не знаешь? Ну на, изучай, раз за столько времени не удосужилась изучить.
Я даже не успеваю ничего сказать, как Потапов стягивает джинсы вместе с боксерами.
– Вообще-то, я имела в виду устроено в голове. Кстати, а что это такое розовое?
– Изучала она, блин.
– Ой, все, я пошутила. Надевай обратно. У нас вообще-то шторы не закрыты.
Кто-то утверждает, что лечиться у знакомых или родственников – так себе идея. А уж вести беременность непосредственно у свекрови – вообще идея провальная. Но это не мой случай.
– Ты же не хотела узнавать пол.
– Я передумала. Появился шанс, что если там девочка, Сережа согласен на кухню в розовых оттенках.
– Я такого не говорил, – тут же встревает Потапов, становясь около Алины.
– Говорил.
– Ладно, то есть ты хочешь дочку. А ты, Сережа?
– А я хочу, мама, нормального ребенка. Пол не важен.
– А нормальный это как? – не выдерживаю я.
– А нормальный – это ребёнок не похожий ни на меня, ни на Элю. Я не про внешность, если что, – тут же добавляет Потапов, видя мою реакцию.
– Ну с такими генами, сыночек, тут без вариантов. Будет на вас похож. Очень интересная лялька получится. Скорее всего, ваш ребенок даже родится со сверхъестественными способностями. Например, будет убивать взглядом. Или испепелять неугодных людей с помощью взмаха руки.
– Очень смешно, мама. Прям обхохочешься. Давай уже проверяй кто там.
Судя по лицу Алины, меня все же ожидает мальчик.
– Только не говорите, что видите там нефритовый жезл. Я хочу ракушку.
– Ракушку? Чего уж мелочиться, давай сразу пещеру божественного лотоса, горшочек с медом или нефритовые врата? Да, Эля?
– Прекратите. Как вы будете воспитывать ребенка, если даже не можете решить, как назвать письку?
– И этот говорит гинеколог с хрен знает каким стажем? Писька? Серьёзно, мама?
– Зато всем понятно и не обидно.
– Ладно, ну что там в итоге писечка или писюнчик?
– Твою мать, Эля. Тогда уж лучше ракушка или жезл.
– Помолчите оба. Поздравляю, у вас будет девочка.
– Боженька, спасибо тебе! – радостно вскрикиваю, складывая руки в молитвенном жесте.
– Точно Боженька? – не скрывая улыбки выдает Потапов.
– Ну, Сереженька.
– То-то же.
– Да здравствует розовый комод, кухня, пеленальный столик и кроватка!
