Самсонов покинул рубку и подошел к врачам.
Доктор, молодой мужчина среднего роста и комплекции, русоволосый и сероглазый, бывший судовой врач Силантьев Петр Иванович, попал в этот проект так же, как и все. К моменту получения предложения от рекрутеров Фомичева он уже давно был списан на берег по причине оптимизации экипажа судна и пенсионерил на малой родине, в одном из городков центральной России. К слову сказать, к пенсии он готовился задолго до ее наступления. Портом приписки его судна был Владивосток и, соответственно, странами, куда ему пришлось ходить, были страны юго-восточной Азии, в основном Япония, Китай и Южная Корея. И в нескольких городах он нашел специалистов, согласившихся за плату обучать странного русского, который вместо поиска развлечений, чем богаты все порты, предпочитал их общество. В конечном счете Силантьев освоил премудрости массажа, игло-и мануальной терапии и с успехом использовал свои знания, уже будучи пенсионером.
С точки зрения Самсонова, рекрутера следовало бы, не скупясь, поощрить за столь удачное «приобретение». За несколько лет, проведенных здесь, доктор пополнил свои знания практикой лечения колото-резаных ран, ампутаций и всех проблем, связанных с травмированием острым и не очень железом. Плюс, прожив прошлую жизнь холостяком, здесь он неожиданно, в том числе и для себя, встретил свою половинку. Которая стояла сейчас рядом с ним. Такая же, как и Силантьев – сероглазая и русоволосая ладная девушка из местных по имени Милава, закончившая курсы фельдшеров, стала ему и женой, и помощником. Непривычная к морю и качке, она руками с побелевшими пальцами держалась за леер. Барк на фоне местных посудин смотрелся достаточно внушительно, особенно зная его осадку, однако это не шло ни в какое сравнение с судами XX–XXI веков. Качка была ощутимой.
Сейчас доктор стоял с закрытыми глазами, приподняв голову, и, в отличие от своей супруги, с наслаждением вдыхал свежий морской воздух.
–Мутит?– участливо поинтересовался Самсонов у молодой женщины.
Та в ответ молча кивнула.
–Иди в каюту. Я сейчас приду и поставлю иглы,– не открывая глаз промолвил Силантьев.
Милава, молча и перехватываясь за леерное ограждение, двинулась к трапу.
Проводив молодую женщину взглядом, капитан обернулся к доктору.
–Как?
–Хорошо-о-о!– протянул тот в ответ. И тут же заметил:– Море тут по-другому пахнет. Или я просто забыл?
–Каждое море по-своему пахнет,– ответил Самсонов. И помолчав, добавил:– Здесь море чистое. Еще чистое и таким будет еще долго. Мы его таким и не знали. Вспомни наши порты с их водой и запахами.
–Этим и наслаждаюсь,– подтвердил собеседник.– Запахом, ветром и тишиной. И правда – есть своя прелесть в парусниках. Закроешь глаза – и сразу остаешься один на один с морем. Ладно, путешествие у нас долгое – успею надышаться. Пойду, помогу Милаве. Или ты что-то хотел?
–Нет. Просто увидел вас и подошел.
Силантьев, не торопясь и приноравливаясь к качке, ушел. Самсонов посмотрел ему вслед и улыбнулся. Вспомнил свой первый выход на баркентине.
Вечером третьего дня похода прошли узость пролива Эресунн. В этих водах флаг Вяземского княжества был хорошо известен и на встречавшихся кноррах, лодьях и драккарах смотрели на них с интересом, но без намерений проверить, что у них в трюме. С некоторых встречных судов даже приветственно махали руками. Еще сутки, если не подведет ветер, и барк выйдет в пролив Скагеррак. А там и Северное море. Это уже воды, куда баркентины Балтийского флота, как называл про себя парусники капитан первого ранга Самсонов, еще не выходили.
При прохождении канала встретили целую флотилию драккаров, сбившуюся в плотную кучу и дрейфовавшую на маршруте. По-видимому, ярл или конунг совещался, куда идти или что делать. Пришлось менять курс и обойти их на безопасном расстоянии. Самсонов приказал сыграть боевую тревогу. Для тренировки. Экипаж в норматив уложился. С драккаров смотрели на барк настороженно, но никаких подозрительных движений в их сторону не предприняли. Значит, знали, кто это.
Второй раз пришлось столкнуться с караваном незнакомых судов на девятый день похода. Этих уже пришлось окорачивать. На дюжине парусно-гребных, явно торговых, судов решили, что нелишним будет приобрести такой интересный кораблик, идущий чуть ли не против ветра под парусами. Колонна купцов начала разворачиваться в их сторону, опуская паруса и вспенивая веслами воду. Когда они сблизились на приемлемое расстояние, расчет кормовой пулеметной установки израсходовал два десятка дефицитных патронов, очистив от живых корму ближайшего из них, стараясь не зацепить рабов на веслах. Был ли среди них инициатор идеи внезапно разбогатеть или нет – неизвестно. Но погоня тут же прекратилась. На это действо посмотреть вышли все, включая врачей и ученых. Хотя по боевому расписанию они должны были находиться в развернутом по такому случаю медпункте. Самсонов мимикой выразил свое неудовольствие Силантьеву. Тот в ответ приподнял в руке мосинку, показывая, что готов был встретить врагов огнем. На его жене поверх обычной одежды была надета офицерская портупея с ТТ в кобуре на боку. Самсонов промолчал. В любом случае, если бы появились раненые, пара занялась бы ими.
В следующий раз с недоброжелателями столкнулись уже напротив Гибралтара. Наперерез им бросилось несколько быстрых парусников непонятной для Самсонова конструкции. При осмотре нападавших в бинокль он сделал вывод, что это арабы. Слишком уж азартно они себя вели. Барк развернулся к ним кормой и стал уходить в океан. Разница в скорости стала минимальна, и арабы добавили к парусам весла. Подождав, когда ближайший из погони подойдет ближе, Самсонов лично из ракетницы поджег им парус. На этом все и закончилось. Через четверть часа, посмотрев на бестолковую борьбу с огнем, закончившуюся победой последнего, барк лег на прежний курс.
В начале третьей недели путешествия достигли Канарских островов. Как и было запланировано, здесь сделали остановку для отдыха и пополнения запасов воды. К берегу близко не подходили из-за осадки. Не сразу, но встретились с местными. Эти люди жили в каменном веке, поэтому воин в латном доспехе был для них фактически инопланетянином. А доспех, пусть не полный и зачастую на голое тело, ибо поддоспешник в такую жару гарантированно обеспечивал воину тепловой удар, Самсонов приказал надеть. Но реально голые местные, в одних набедренных повязках из шкур животных, были столь впечатлены пришельцами, что о нападении и не мыслили. Пополнив запасы питьевой воды, накупавшись в теплой морской воде и отдохнув, покинули острова. С трудом оторвали от аборигенов ученых. Местным оставили десяток стальных ножей, пять топоров, два десятка наконечников копий и пять десятов наконечников стрел. Самсонов подозревал, что теперь племя, принявшее их, станет доминирующим на этом острове.
На четвертой неделе достигли островов Зеленого мыса. Воду искать не стали, просто отдохнули пару дней, высадившись на безлюдный берег. После чего шли на юг еще трое суток и, только поймав парусами пассат, повернули на запад. Сухой ветер Сахары теперь нес их к цели.
