Далеко. Можно еще оторваться. По крайней мере, это просто потревоженный мертвец, а не какое-нибудь чудовище. Хотя где один, там и второй. А тем более в Лесу. Тяжелое наследие Бойни.
Долли взяла мальчика на руки и быстро, как могла, пошла прочь от смутно видимой упорной фигуры. Лучше действовать, чем бездействовать, учила ее когда-то Бренда. Еще до того, как Джетту сказал ей то же самое. Бренда, которая собственноручно зарубила себя топором.
О, если бы у Долли были револьверы! Несомненно, она стала бы лучшим ходоком. Но, кроме бешеной цены, револьверы отпугивали еще и тем, что у нее не было опыта, позволяющего ходить по лесу с серьезным оружием.
Силы кончались, мысли путались, и, когда нога в ботинке внезапно подвернулась, у Долли не хватило сил выровняться и она просто осела в листья.
–Тлен,– сказал Даньи с печалью в голосе.
Он прав, подумала Долли. Здесь все – тлен.
Деревья здесь были очень высоки́, уходили вверх, терялись в поднявшемся тумане. Впереди была возвышенность, и Долли, которой вдруг показалось, что она понимает, где они находятся, полезла наверх.
И увидела старую неширокую дорогу, которую сразу узнала. Отсюда до опушки было часа полтора пешком. В одиночку.
Что-то привлекло ее движение на дороге, и она резко повернула голову. По дороге бежал кот, светлый, чуть полосатый и, вероятно, рыжий, хотя сейчас цвета было не разобрать. Он увидел Долли, на мгновение замер, подняв лапу, и, уже чуть медленнее, пошел к ней.
Она оглянулась на чащу. Даньи лежал в полутора метрах внизу, у подножия склона. Вдалеке какая-то тень прыгала с дерева на дерево, крупная, не меньше человека, но к ним вроде не приближалась. А вот тело, идущее за Долли по пятам, уже было совсем близко.
Приваливаясь к стволам, мешковато и неторопливо к ней брел человек в черной одежде, с черными впадинами глаз и незакрывающегося рта. Длинные оборванные застежки на рукавах и внизу штанин колыхались на ветру, как стяги. Развязанные шнурки волочились следом, ветви хрустели под тяжелыми подошвами кожаных сапог. Мактал, узнала Долли. Полгода назад он не вернулся из своей ходки – обычной, коммерческой. А теперь вот шел к ней, чтобы и она тоже не вернулась.
Она некстати подумала, что сегодня даже не обращала внимания на хлам. Хотя могла бы что-нибудь найти и заработать, все-таки глубоко заходила.
Нужно вытащить Даньи на дорогу – Мактал был уже близко. Лес послал его вместо неподвижного рассыпавшегося скелета, так было всегда: потревожив мертвых в лесу, ты не мог надеяться на то, что они не потревожат тебя. Плохо, что она не одна и ей нездоровится.
Что-то показалось сбоку в поле зрения, и она вздрогнула. Кот. Совсем забыла.
–Долли?– спросил кот.– Тебя зовут Долли?
Тонкий, мяукающий голосок имел абсолютно человеческие интонации. Долли посмотрела на него. Так и есть: зрачки кота совсем округлились и делали его глаза совсем похожими на людские.
–Клайд?– спросила она?
–Да,– ответил кот.– Ты меня знаешь?
–Ну, ты самый известный из тех, кто так умеет. А ты откуда знаешь меня?
–По слухам.
Клайд спал сейчас где-то в городе, отдав часть своего сознания и разума телу кота, и таким образом мог ходить на разведку, рискуя только психическим здоровьем, а не телесным. Таких, как он, было мало.
Насколько Долли знала, разум кота сейчас дремал в мозгу настоящего Клайда, в освободившемся месте.
–Ну вот, будем знакомы,– сказал Клайд.– Я вижу, у тебя проблемы?
–Да. Я потеряла нож – ударила им Волосы. Это Даньи, он ночью ушел в лес, и я пошла за ним.
–Рано. Маленький,– задумчиво произнес Клайд.
–Вообще,– кивнула Долли.– Слушай, у меня нервная лихорадка, ты осторожнее рядом со мной.
–Котам не передается,– повел хвостом Клайд.– Нужно вытаскивать малого, раз оружия у тебя нет.
–Да, рано или поздно он нас догонит.
Скорее рано, подумала она – до преследующего их тела оставалось метров двадцать, не больше.
–Подожди здесь, я сейчас,– сказала Долли и соскользнула по склону.
Она собиралась взять Даньи на руки и как-нибудь вынести его на дорогу – скорее всего, там ей пришлось бы потревожить его глубокий сон, чтобы он мог идти пусть медленно, но сам. Риск был велик, но с мальчиком на руках она теряла выигрыш в скорости – усталость и болезнь делали свое дело, ну и голод, конечно. Долли жалела, что не успела как следует собраться перед выходом,– в ближайшие дни делать ходки она не намеревалась, и, когда мать Даньи разбудила ее, рюкзак не был сложен. Ошибка, подумала она. Больше я так не поступлю.
Запас времени у нее был, и все-таки Долли, взяв спящего мальчика на руки, оглянулась. Но, несмотря на увиденное, уже ничего не могла поделать.
Забыв человеческие слова, по-кошачьи заорал Клайд, и крик его перешел в шипение. Низко зарычал во сне Даньи. Долли застонала.
Всего в десяти метрах позади Мактала спирали темноты и тумана, которые гонял ветер, стали обретать формы. Паутинные серебристые кромки блеснули во мгле, очерчивая контуры загнутых когтистых лап, и из туманного медленного вихря проступила гротескная фигура, вдвое выше Долли, с заломленными очертаниями торса, конвульсивным кнутом хвоста и безглазой, неразличимой пока еще головой. Клекот, размноженный эхом, осколками рассыпался по лесу, и сквозь внезапные слезы Долли увидела, как чудовище, какой-то из древних нечеловеческих солдат Бойни, призванный и никем не отпущенный, шагнул по листве, опираясь на загнутые пружинящие когти, и второй конечностью взял Мактала за голову, нарезая плоть, кость и остатки мозга, словно тыкву, на бескровные уже ломти.
Потом лапа на секунду отпустила обезглавленное тело, перехватила его за поясницу и небрежно швырнула о ближайшее дерево. Бывший ходок сломанной куклой упал на корни и больше не двигался. Тварь шагнула к ним. Стало холодно, с полупризрачного в темноте огромного тела сыпался иней, за ним шлейфом клубился тающий туман, истекая с участков тела, которые освещала луна.
–Клайд, беги!– заорала Долли во весь голос, уже не боясь, что разбудит Даньи, а горячо надеясь на это. Может, хоть мальчик и кот выберутся из этого гиблого места, если кому-то из них повезет.
Повернувшись, она с силой забросила Даньи на край дороги, взбежав вверх по склону на три шага, и, не глядя больше туда, нагнулась, дернула вшитое в обрез штанины кольцо и рванула изо всех сил.
Стальная нить с треском взрезала ткань до самого ремня на поясе, обнажая светлую кожу. Выглянула луна, и хищный нитяной контур твари засиял расплавленным серебром, а на бедре Долли стал виден рисунок – татуировка ножа.
–Бегите!– заорала она так громко, как могла.– Я его задержу!
Гипнотически раскачивая плечами, лишенными рук, и плавно поводя истончающимся в паутину хвостом, тварь пошла к ним, ныряя всем корпусом, то приникая к земле, то рывком возвышаясь над ними.
