—Батыр, viens (Ко мне!),— вдруг резко скомандовал граф
Алабай тут же подошёл и сел у ног хозяина.
—Это он, Батыр спас меня?— Ирина вспомнила что в последние мгновения, перед тем как сознание покинуло её, она слышала собачий лай.
—Да, он,— мужчина потрепал собаку по макушке, которая доходила ему практически до пояса,— вам повезло, что я взял его с собой.
Ирина вопросительно смотрела на человека, который продолжал нарушать все возможные правила этикета.
—Хорошо, что хоть собаку представил,— подумала Ирина и поморщилась, голова болела всё сильнее.
Пелагея, заметив, что Ирине нехорошо, подскочила к ней:
—Леонид Александрович, барин, давайте Ирэн Леонидовну в комнату отведём, видите, плохо ей, голубушке.
Ирэн, поддерживаемая с одной стороны отцом, с другой Пелагеей стала медленно подниматься по ступеням. Вдруг со спины раздалось:
—Позвольте
И Ирину снова подхватили на руки и легко подняли на второй этаж.
—Ну же, показывайте, где ваши комнаты,— раздражённо произнёс…
—Послушайте, не знаю как вас там, граф, я вам благодарна, но, если вам так неприятно, то зачем вы мне помогаете, я и сама дойду,— Ирине уже надоело, что этот мужлан так себя ведёт. Подумаешь, граф.
Мужчина остановился, поставил Ирину, сделал шаг назад, сощурил глаза и произнёс:
—Граф Андрей Забела к вашим услугам, советник его императорского величества, камергер
—Вот оно что, он решил, что я его знаю,— пришло в голову Ирине, когда она вспомнила как случайно приняла графа за своего бывшего из прошлой жизни.
В глазах Ирины снова потемнело, и она начала оседать на пол. Очнулась уже у себя в комнате, услышав знакомый громкий голос.
—Ну-с, голубушка, как же вы так-то?— Путеев был необычайно мил, что выглядело необычно. Ирина понадеялась, что что не из-за того, что удар вышел сильнее. Чем она думала.
Но всё оказалось не та уж и страшно, небольшая шишка на голове, но слабость в основном из-за того, что Ирина успела надышаться дымом.
—Завтра уже будете как огурец!— Путеев продолжал удивлять Ирину прекрасным настроением.
—Николай Ворсович, а что вы такой весёлый?— всё-таки решила спросить Ирина
Оказалось, что Путеев как раз собирался к ним в поместье, когда за ним прислали экипаж, и теперь он счастлив, что не придётся тратить на это время завтра, да ещё и Тимофей его порадовал, подготовив к съезду медикусов в столице несколько наборов с украшенными Павлом тоноскопами.
После того как Путеев откланялся, к Ирине зашёл отец вместе с графом Забела:
—Ири, граф хочет с тобой поговорить, если хочешь я здесь побуду
Ирина благодарно взглянула на отца.
Разговор вышел интересный. То, что это было покушение Ирина уже предположила, она только не могла понять кто и за что. Но здесь ей повезло, что именно Андрей Забела приехал в поместье.
Оказалось, что вся охрана была усыплена, в вечернюю кашу добавили сильное снотворное, кто-то до сих пор плохо себя чувствует. Пока никто не знает, что это, но граф предположил, что похоже на лауданум*, потому что у некоторых даже были галлюцинации*.
(*Лекарственную настойку опиума на спирту Парацельс назвал лауданумо. Опиум известен человечеству как минимум в течение последних 6 тысяч лет. Снотворное действие опиума упоминается в шумерских таблицах IV тысячелетия до н. э)
После того, как Ирину отвели в её комнаты, граф затеял расследование и выяснил, что не хватает одного солдата по имени Варшавий. К тому моменту Никодим Воев уже пришёл в себя и рассказал, что взял Варшавия на испытательный срок, и что тот племянник бывшего старосты из Кротовки Порфирия, которого отправили на каторгу за воровство.
Батыр, пёс графа, взял след, граф и с ним Никодим поскакали за алабаем. Вскоре они увидели бегущего к лесу человека. Нагнали, это оказался тот самый Варшавий.
Как уж его допрашивали Ирина не знала и знать не хотела. Но только его откровения повергли в ужас не только Ирину, но и Леонида Александровича.
Снова всплыло имя ювелира Абруаза Фельда. Вот правильно говорят в народе, что фекалии не тонут, так и Абруаз. Уже и поймали его, и на каторгу отправили, а он снова беспредельничает.
Ирина смотрела на отца и никак не могла понять, что у того с лицом. Лицо было каким-то почерневшим, а сам отец сидел напряжённо пока граф пересказывал Ирине, что им удалось узнать.
Заметив, что Ирина обеспокоенно смотрит на отца, граф сказал:
—Банда Абруаза собиралась выкрасть из поместья огненные рубины, отчего-то они решили, что у вас здесь их полная сокровищница.
Видимо у Ирина стало слишком удивлённое лицо, потому что граф поспешил объяснить:
—Когда-то давно, Абруаз узнал от Порфирия, что ваш отец обнаружил жилу огненных рубинов, и это стало роковым для вашей матери
Сидящий безучастно отец на этих словах встрепенулся и сказал сквозь сжатые зубы:
—Я убью его, сам
Граф Забела не стал комментировать слова отца и продолжил:
—А вас, Ирэн Леонидовна Абруаз приказал убить, так сказать из личной мести. Уж не знаю, чем вы так ему досадили.
Да, уж,— Ирина была уверена, что именно она спровоцировала Абруаза на эти действия. Надо бы быть осмотрительней впредь.
—Но что теперь делать?— признаться в криминалистике у Ирины не было талантов
—Предоставьте это мне,— жёстко сказал граф, помолчал и добавил,— но мне понадобится ваша помощь. Чтобы выманить крыс из норы, вы должны будете «умереть» …
Ирина не стала раздумывать:
—Я согласна
И увидев, что отец благодарно улыбнулся, поняла, что всё сделала правильно.
Глава 30
История с Абруазом была гадкая, да и Варшавия сильно винить было нельзя, сначала он по юношескому максимализму примкнул к Абруазу после того, как Порфирия арестовали. А с заданием убить Ирэн у Абруаза, под присмотром его цепного пса Макара, оставался малолетний брат Варшавия, которого специально выманили из деревни.
Но доверять Варшавию никто не собирался, как бы он не раскаивался, поэтому надо было придумать как передать Абруазу, что его «план сработал». Писать парень не умел, да и некого было отправлять с запиской.
Решили включить «сарафанное радио». Никодим и несколько конных медленно поехали по дороге в Кротовку, ехали медленно, да разговаривали громко. И на одном из поворотов Никодим заметил, как кусты неестественно шевельнулись, тогда он ещё прибавил «громкости» и сообщил:
—Эх, не успела барыня церкву достроить, завтра раненько тогда повезём в город, не отпевать же барыню в часовенке деревенской. Все со мной поедут, на охране поместья оставлю четверых.
