—Всё, давай,— бросил онмне напрощанье.
Выйдя налестницу, ясекунд пять стоял, пытаясь представить, чем всё это может кончиться, потом взял себя вруки ивызвал лифт.
Мне оставалось только поручить себя Сергею иего команде техников инадеяться, что они вовсём разберутся. Ичто ещё неслишком поздно.
По-хорошему, надо быещё было поставить визвестность командора Ветрова, ноотэтой перспективы надуше стало совсем гадко. Проклиная своё малодушие, ярешил всё рассказать ему завтра после осмотра вне зависимости отрезультатов.
Глава 24
Припарковавшись вгараже, яподнялся насвой этаж иувидел грузчиков, выносивших изсоседней квартиры коробки. Внедоумении заглянул враспахнутую дверь иобнаружил все признаки переезда.
—Агде хозяйка?— спросил яодного изработников.
—Незнаю,— хмуро ответил тот, притормозив.
—Атут нет?— указал явнедра квартиры.
—Нет. Прошу прощения,— последние слова означали, что мне лучше посторониться: издвери выходили мужики, тащившие холодильник.
Янабрал номер Марина, ноона неответила. Оператор сообщил, что абонент больше несуществует. Япозвонил консьержу, чтобы выяснить, куда она переехала. Тот любезно ответил, что новый адрес неоставлен. Чувствуя, как вокруг меня сжимается кольцо лжи, яснова обратился кгрузчику:
—Куда вывсё это везёте?
—Насклад,— ответил тот иисчез вквартире.
Яприслонился кстене. Мне неузнать новый адрес Марины, потому что она сделала всё, чтобы янесмог это сделать. Склад! Это значит, что девушка продала весь свой интерьер фирме-скупщику. Никаких концов, никаких зацепок. Марина исчезла. Иужконечно, она сделала это непотому, что решила избавиться отлюбовника, тобишь, отменя.
Войдя всвою квартиру, яскинул куртку иприслонился кхолодному венецианскому окну вгостиной. Передо мной простирался пейзаж ночной Москвы— тьма, наполненная огнями.
Япытался сложить все части головоломки, подогнать одно кдругому ипонять, что означают события последних дней. Всё говорило отом, что кто-то отменя чего-то хочет, причём ему нужно, чтобы яэто осознавал. Иждал, пока мне объяснят, что именно. Ведь насамом деле, любое предложение мне могли сделать давно инапрямую. Все эти выкрутасы, вроде, были никчему. Значит, это предложение, откоторого ябыоднозначно отказался. Икто-то рассчитывает, что после «обработки» ясоглашусь. Нояпока нечувствовал нималейшего желания сотрудничать сосвоими тайными «поклонниками», следовательно, они сомной ещё незакончили. Иотэтого становилось по-настоящему тревожно.
Отодвинувшись отстекла, япосмотрел наулицу. Возможно, замной наблюдали, идаже сейчас наменя были нацелены объективы камер. Язадёрнул шторы, хотя понимал, что это непреграда для того, кто хочет узнать очьей-то жизни всю подноготную. Было бы, как говорится, желание.
Уменя было ощущение, что моё тело осквернено. Возможно, яуже одержим, только незнаю этого. Смогу лияконтролировать себя или превращусь вчью-то марионетку? При мысли, что меня могут сделать одним изтех, кого мне приходилось упокаивать, сделалось дурно: желудок впрямом смысле скрутило, кгорлу подступила тошнота. Один Бог знает, что именно сотворили смоими имплантатами неизвестные товарищи! Пока неизвестные.
Яснял так инепригодившийся бронескаф, скинул комбинезон исел водном белье надиван, пытаясь расслабиться. Нетут-то было! Хотелось немедленно всё выяснить— вочто бытонистало!
Господи, что сомной⁈
ЧТО СОМНОЙ⁈
* * *
Утром яготовился ктехосмотру, как коДню рождения. Приехал наработу свежий иблагоухающий— просто загляденье. Серёга иего помощники, Лёва иДэн, ждали меня всвоей норе— стометровой лаборатории, уставленной таким количеством агрегатов, что ядаже немог представить, вочто всё это оборудование обошлось.
—Тыимчто-нибудь рассказал?— тихо спросил яСерёгу, улучив момент, когда его помощники нас неслышали.
—Нет пока,— ответил техник, напяливая очки, через которые онустанавливал прямую связь скомпьютерами лаборатории.
Серёга стал похож вних наздоровенного жука, иобщаться сним было довольно трудно, потому что яневидел его глаз, однако япродолжил допрос:
—Аесли мыничего ненайдём?
—Значит, плохо искали.
—Вариант, что сомной могли ничего несделать, тынерассматриваешь?
Вздохнув, Серёга взял меня залокоть.
—Амос, тыженемаленький! Понимаю, тебе страшно, нобудем реалистами: вся эта свистопляска неспроста.
Он, конечно, был прав. Яцеплялся засоломинку.
—Ладно, куда мне сесть?— спросил я, хотя отлично знал ответ, потому что проходил техосмотр сотни раз.
—Всё туда же,— Серёга показал наустройство, похожее накапсулу состеклянным верхом.
Мыназываем еёмежду собой «солярием», хотя предназначена она, конечно, недля того, чтобы ловить загар. Насамом деле это агрегат для оперирования моими имплантатами. Укаждого Экзорциста онсвой, поэтому влаборатории таких капсул ровно тридцать— почислу членов корпуса. Так что можно неопасаться, что чьи-то багги или вирусы достанутся тебе отпредыдущего «пациента».
Раздевшись дотрусов, язабрался вкапсулу, аЛёва иДэн принялись опутывать меня датчиками. Наэто ушло минут пять. Серёга включил агрегат, илаборатория заполнилась низким гудением. Насамом деле оно нетакое ужигромкое, ивдругом конце зала его уже неслышно, но, когда лежишь вкапсуле, кажется, что оно повсюду. Явспомнил жужжание мух летом, ито, как мысродителями имладшей сестрой Ксюшей лежали налужайке задомом и, глядя внебо, слушали музыку, лившуюся израскрытого окна.
—Приготовиться,— бесстрастно проговорил Серёга, и, хотя онобращался некомне, язакрыл глаза.
Раз, два, три, четыре, пять. Вспышка белого света, покалывание ввисках, жжение вовсём теле. Привычный холод, разливающийся порукам иногам. Яцепенел, впадая ванабиоз. Доменя донёсся голос Сергея, дававшего указания помощникам. Разобрать слова было невозможно. Прошло секунд десять, иявырубился.
Ксожалению, вовремя обследования приходится видеть сны. Причём, очень яркие иинтенсивные. Иони хорошо запоминаются.
Яшёл потоннелю. Онпоходил нате, что прокладывают для автомобилей вгорах ихолмах. Ноосвещение, прямо скажем, было неважное: горели только фонари напотолке, арасполагались они вдесяти метрах друг отдруга. Отэтого надороге лежали жёлтые пятна, края которых едва касались друг друга. Получалось, что япереходил изодного круга света вдругой. Посторонам жевисела вязкая темнота, иказалось, будто там таились чудовища. Ясжался, как вдетстве, когда мама рассказывала мне про домовых, которые прячутся встенных шкафах, чтобы ночью выползти иутащить меня встрану кошмаров. Вот итеперь яневольно думал отом, что вомраке наверняка прячутся монстры, желающие похитить мои сны. Мои драгоценные воспоминания!
Наконец, темнота рассеялась, ияувидел свет вконце тоннеля. Белый круг рос, яускорил шаг, ивдруг резко остановился: извоздуха возникла чёрная фигура. Заспиной унеё развернулись крылья. Влицо подул ледяной ветер, запахло тленом, подороге понеслись клубы пыли. Стало душно, ияупал наколени, задыхаясь. Стены сжимались, пол начал раскачиваться, ияповалился лицом вперёд, скребя пальцами асфальт ичувствуя себя выброшенной наберег рыбой!
