Ассамблея находится наберегу Москва-реки. Это высотное здание вмонументальном стиле, напоминающее архитектурных монстров тоталитарных режимов середины двадцатого века: квадратные колонны, много розового мрамора исерого гранита. Оно вытянуто иустремлено кзатянутым тучами небесам иодновременно распластано поземле, словно амёба, присосавшаяся касфальту. Вокруг Ассамблеи устроена площадь-парковка, накоторой ясразу заметил дюжину автомобилей членов комиссии. Возле них болтали водители иохранники.
Яостановил мотоцикл насвободном месте неподалёку отмашины командора Ветрова. Заметил также служебные автомобили Милы иЭдика, куда более скромные, выданные корпусом. Уменя тоже есть такой, нояпредпочитаю байк.
Пристегнув шлем крулю, яподошёл квысоким стеклянным дверям, кивнул паре знакомых полицейских, машинально оправил китель иувидел стоявших около урны Эдика иМилу. Онелкартошку фри избумажного пакета, аона пила колу, скислой физиономией поглядывая посторонам. Заметив меня, они замахали руками, хоть яитак направился кним.
—Где командор?— спросил я.
Доначала заседания оставалось минут десять, амне нехотелось появляться вконференц-зале заранее.
—Уже наверху,— ответила Мила.
Она была всвоём обычном виде, только надела китель. Это непридало ейофициальности нинагрош, ноона наверняка чувствовала себя, как напараде.
—Дал нам пять минут,— добавил Эдик, набивая рот картошкой.
—Неуспел позавтракать, что ли?— спросил я, глядя наэто варварство.
—Почему?— удивился он.— Явсегда так поутрам ем. Кстати, вчера потелику вновостях показывали видеозапись. Какой-то студент снял НЛО всорока километрах отМосквы. Оно висело над закрытой зоной номер 37. Серебристое такое блюдце,— Эдик попытался изобразить что-то руками, ноему мешал пакет скартошкой.— Асверху— полусфера, ивней…
—Хватит!— прервала его Мила.— Сколько можно смотреть всякую чушь⁈ Утебя уже крыша поехала, по-моему.
—Это нечушь!— возмущённо запротестовал Эдик.— Существуют объективные доказательства…
—Смотри,— Мила показала глазами мне заспину.
Обернувшись, яувидел майора Реншина всопровождении адъютанта идвух охранников. Онпрошёл мимо, сдержанно кивнув нам троим. Эдик выбросил бумажный пакет, отряхнул руки (чище они отэтого нестали, ясное дело) иобъявил, что готов.
Мывошли вздание Ассамблеи.
Вфойе сновали военные впарадной форме, штатские инесколько священников. Повсюду виднелись камеры наблюдения. Пол представлял собой огромную мозаику, изображавшую карту мира, накоторой были отмечены все автономии. Московский округ был представлен ввиде маленького солнца. Османский Конгломерат разбит насоставляющие— Турцию, Армению, Болгарию, Грецию иОбъединённую Балканию, которая наделе представляла собой три маленьких, полуразрушенных города-округа. Для этого мозаику после войны пришлось переделать.
Мышли, глядя посторонам. Вфойе четыре фонтана, бронзовые скульптуры являются точными копиями всемирно известных работ, хотя мне знаком только Самсон, разрывающий пасть льву. Мыподнялись налифте надвадцать третий этаж ипоковровой дорожке пошли кконференц-залу. Тут пахло морской свежестью: еёраспыляют автоматические аэрозоли, установленные под потолком. Двери открылись сами, имыоказались вогромном помещении— амфитеатре. Вцентре было расположено место председателя, вокруг него— шесть старых дубовых кресел, вкоторых уже сидели Мафусаилы. Древние старцы напоминали высохшие мумии, что неудивительно, учитывая, что имподевятьсот шестьдесят восемь лет. Этот год должен стать для них последним: вследующем Мафусаилов заменят кибернетические двойники. Закон отом, что власть переходит кним, утвердят снедели нанеделю. Итогда нами станут править машины. Так что уменя есть возможность чуть линевпоследний раз увидеть живых Мафусаилов. Потом они станут легендой.
МысЭдиком иМилой прошли котведённым нам местам втретьем ряду. Яувидел командора Ветрова, майора Реншина иещё десяток знакомых лиц. Все ждали начала заседания. Извысокой арки появился председатель, тучный господин всветло-сером мундире сжёлтыми нашивками. Унего была густая чёрная шевелюра, гладко выбритое лицо ибольшой, сгорбинкой, нос. Звали его Арсений Горобов, ионзанимал свою должность вот уже двенадцать лет.
Минут через пять все, наконец, расселись, ипредседатель объявил заседание открытым. Онвстал и, откашлявшись, принялся излагать суть вопроса. Горобов говорил отом, что впоследнее время вМосковском округе выросло число инцидентов, связанных сОдержимостью. Заего спиной появлялись красноречивые голограммы графиков идиаграмм. Затем замелькали фотографии смест преступлений— это случаи, когда Одержимые совершали убийства. Центральное место впрезентации занимает, конечно, массовая резня вмузее искусств, где шесть смотрителей задушили чуть меньше тридцати человек прежде, чем Экзорцисты разделались сними.
—Нам удалось, наконец, выявить иисследовать Проклятье, ставшее причиной всех— яподчёркиваю: ВСЕХ!— этих инцидентов,— проговорил Горобов, ивзале воцарилась полная тишина.— Это крайне опасное Проклятье, которое непросто заставляет Одержимого убивать. Хуже всего то, что оно каким-то образом предаётся подобно вирусу. Мыпока незнаем, как происходит «заражение». Более того, неизвестно, каким образом выявлять Проклятье дотого, как Одержимость станет очевидной. Это очень сложное Проклятье, над котором явно трудились довольно долго. Наши специалисты сейчас пытаются найти способ его обезвреживать, нопрогнозы несамые обнадёживающие,— Горобов откашлялся.— Теперь перейдём кдознанию. Слово предоставляется начальнику корпуса Экзорцистов командору Ветрову. Что выможете сообщить комиссии наоснове собранных данных? Впервую очередь нас интересует, разумеется, каким образом может происходить заражение.
Председатель сел, зато встал мой начальник. Вруках ондержал несколько листков. Онобратился сприветствием ксобравшимся, азатем сразу перешёл кделу:
—Уважаемые коллеги, люди, ставшие жертвами одержимости, неимели непосредственных связей. Уних небыло ничего общего. Ксожалению, Проклятье, окотором идёт речь, подобно бомбе замедленного действия. Оно непроявляется сразу, авначале уничтожает все следы, покоторым можно было быопределить, как оно оказалось наложено. Илишь затем оно поражает жертву. Причём для него нет разницы, кого заражать: человека, киборга или искусственный интеллект,— Ветров обвёл взглядом присутствующих, чтобы убедиться, что все поняли серьёзность сказанного.— Нетолько люди, ноиниодна изнаших систем неможет быть вбезопасности, даже самая защищённая. Всвете предстоящих… изменений, это вопрос, который требует самой тщательной проработки.
Ветров ещё долго разглагольствовал втом жероде, всячески намекая нато, что нивкоем случае нельзя допустить, чтобы Проклятье попало внаших будущих правителей, Мафусаилов. Хотя, надо отдать ему должное, онумудрился ниразу незаявить обэтом прямо.
После него слово брали поочереди другие мастодонты политики ивысоких технологий. Меня клонило отихболтовни всон, нояборолся, хотя ничто, побольшому счёту, немешало мне закрыть глаза ивздремнуть.
