Я только одобрительно кивнул.
— Вкладывать в будущее, это переходить на соевое молоко! Долой измученных коров, это первый шаг к процветающему завтра, но сделать его необходимо уже сегодня. Однажды мир полностью перестанет потреблять продукты животного происхождения и звери останутся в покое… — вещала какая-то лохматая тридцатишестикилограммовая девица в тунике с таким лицом, будто ей только что привиделся бог и она находилась в блаженном экстазе.
Всё тот же желчный мужик, лишь немногим опередивший нас, встал как вкопанный. Видимо это было последней каплей.
— Послушай, дитя, — обратился он с тщательно скрываемым раздражением. — Ты никогда не задумывалась, сколько еб…ных кротов, мышек, зайцев и прочих представителей животного царства погибает на полях с соей, когда фермеры убивают их химикатами и отстреливают, чтобы защитить урожай? Да они разливают яды там и бомбят твоих любимых зверушек похлеще, чем американцы Вьетнам, а всё потому, что ваше тупоголовое поколение стимулирует, сука, спрос! Я бы понял, если бы у тебя была непереносимость лактозы. Когда любишь кофе и не перевариваешь молоко, срешь дальше, чем видишь, проверено…кхм… одним моим другом. Но не возводите это в идею! Господь милостивый, да простят меня Королёв и Гагарин, кажется мы всё проеб…ли! Хочешь помочь животным? Подпишись на пару популярных блогеров в социальных сетях…
Высказав накипевшее, мужичок двинулся дальше, гневно хлюпая чаем в стакане и матерясь на обжигающе горячий кипяток.
Мы пошли следом, направлений мало, вокруг стенды с разного рода шелухой, да и комментарии были во многом созвучны с моими собственными выводами.
В целом, выставка была забавная. Примеры выше не показатель, они лишь погрешность. В зале было представлено более двухсот стендов, за которыми стояли жаждущие помощи молодые и не очень люди. Было бы глупо считать, что среди них не затесалась пара безумцев.
Одна чаеварка чего только стоит!
Как оказалось, мужичок, которому мы упали на хвост, и сам представлял свой проект.
Через несколько десятков метров и два недружелюбных комментария, он свернул налево и встал за стойку, опуская на неё стакан. Меня такой поворот событий заинтересовал и мы замедлились, девушки притихли, увидев, что я впервые проявил любопытство.
На стенде мужчины, одетого в простую рубаху и джинсы, были представлены разные… игрушки?
Нет, при ближайшем рассмотрении было видно, что это макеты, причём все они работали. Вот маленький городок, точнее один перекрёсток и десяток домов. Светятся фонари, даже ездит туда и обратно машинка, вот миниатюрная семья жарит шашлыки на заднем дворе, вот кто-то выгуливает пса.
Поразительно.
— В чём суть этого проекта? — спросил я, подходя ближе.
— Людям, родившимся после триста двадцать седьмого года, это будет сложно понять, — дружелюбно ответил тот, теряя ко мне интерес.
— А есть что-то для моего возраста и понимания? — уточнил я.
— Да, вот это, — он достал из кармана какой-то треугольник, зажал его большим и указательным пальцем посередине и крутанул.
Предмет закрутился, вокруг оси, продолжая оставаться в пальцах.
— Что это? — удивился я.
— А вот это ты мне расскажи, — нахмурился тот. — Я бьюсь уже целый год, но не понимаю предназначения этой штуки. В народе её называют «спиннер».
Он оставил своё устройство на столе, перед этим остановив его, и достал из-под прилавка ещё одну.
— Покури, будто сигарету, — с азартом сунул он мне в руку пластмассовую штуку с соской на конце.
— Не, в такие блудняки я не вписываюсь, — поднял руки я. — Никому не советую брать в рот непонятные продолговатые предметы. Значит, ничего не покажете? Ну, мы пошли…
— Постойте! — остановил меня мужчина, явно заинтересовавшись, и протянул руку через прилавок. — Константин Сорокин, рад знакомству.
— Антон Митрофанов, — кивнул в ответ я, пожимая удивительно сильную для его суховатой комплекции ладонь.
— Вы и правда… — начал он.
— Можно на ты, — быстро сориентировался я.
— Ты и правда не видел раньше спиннера или одноразовых электронных сигарет? — быстро переключившись, задал он животрепещущий вопрос.
— Не-а, — покачал головой я. — Я и многоразовых не видел если честно, или это вы окурки так зовёте? Оно понятно, но лучше бы подошло двухразовые. А в чём суть этих сигарет?
— Очередной виток табачной индустрии, скоро научат курить даже младенцев, недаром мундштук на соску похож. Продукт в основном ориентирован на ребят от четырнадцати до двадцати двух лет, — пояснил он, показывая прибор, вытянутый пластиковый предмет с горящим при затягивании фонариком сбоку. — Внутри аккумулятор, нагревательный элемент и вата, пропитанная жидкостью на основе солевого никотина и непонятного происхождения ароматизаторами. Хватает на день-два, поэтому зовётся одноразкой. Покурил и на помойку. Пользуется спросом у молодёжи, ибо очень вкусная. Братья наши китайцы такие штампуют миллионами, бич подростков в данный момент. Солевой никотин за пару лет потребления обеспечивает пару лет лечения поджелудочной железы, но всем всё равно. Сделали смесь, которая впитывается в кровь быстрее, все рады. Производителям гора бабла, а что будет завтра, всем снова таки всё равно.
Видимо у Сорокина это была наболевшая тема, говорил он с искренней злобой. Заметно, что ему не безразлично.
Эта его речь была малопонятна для меня, да и не совсем к месту, но меня интересовали только эмоции. Рад, что не перевелись те, кому голова дана не только, чтобы еду туда совать.
— В общем, — показываю на бейдж. — Ищу я тут себе проект, Костя, расскажешь что и как?
— Не с того места ты начал Антон, — раздосадовался он. — Тут же отстойник, проекты потолще дальше к центру. Считай, что ты только что прошёл настоящую улицу с вышедшими на свободу пациентами психиатрических больниц.
— Что тогда здесь делаешь ты? — в свою очередь спросил я.
— Отбываю ссылку, — скис Сорокин. — А вот и мои соглядатаи.
Сбоку выплыл расфуфыренный молодой человек, нос тут же забился от обилия духов. Костюм с иголочки, блестящие запонки и зализанные назад белые волосы.
— Константин, — прогундосил он противным голосом, будто нос был давно и благополучно заложен цементом.
— Вась, иди на х…й, а, — отмахнулся Сорокин. — Так, то бишь о чём мы, Антон?..
— Вот это навык ведения переговоров, — восхищённо прошептала Лена.
— Нам надо поговорить, — не сдавался прилизанный, никак не отреагировав на оскорбление, что меня очень заинтересовало.
Очевидно новоприбывший привык к такой манере общения. А это уже крайне интригует, кто такой этот Сорокин, раз может посылать в долгий путь по виду, достаточно влиятельных аристократов.
