—С ним у тебя уже ничего не будет. Оглянись по сторонам, ты же знаешь, что я чувствую к тебе?!— невозмутимо добавил он.
—Ты клеишься ко мне? А как же Оля?— она медленно высвободила свою ладонь из его руки.
—Она для меня ничего не значит, а тебя я люблю. Если ты согласишься, стать моей, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Я никогда тебя не предам, как он и никогда не брошу,— продолжал он.
От этих слов у неё внутри снова что-то надломилось, треснуло, словно фарфоровая чаша, которую она так усердно лепила и берегла, наполняя до краёв любовью, заботой и нежностью. И теперь больно осознавать, что их отношения не имели для её сожителя никакой ценности. Он бессовестно всё испортил, разрушил её надежды на совместное будущее. Из — за него ей придётся теперь избавиться от ребёнка и это было так больно. Он обманывал её от начала и до конца. И снова она осталась одна, обманутая, ни с чем. А в душе опять образовалась бездонная пропасть. Ну, ничего, она уже один раз пережила подобное и снова справится.
—Да, он со мной расстался, но это не даёт тебе повода на что-то надеяться. Я не буду с тобой. Я, вообще, не хочу теперь ни с кем встречаться, понимаешь?— выкрикнула она.
—Я всё понимаю, ты сейчас расстроена, но время лечит. Ты забудешь его, а я терпеливо подожду. Только не гони меня, позволь быть рядом. Я очень сильно тебя люблю,— попросил он.
—Ты не слышишь меня? Я же сказала, что между нами ничего не может быть. Не нужно тешить себя несбыточными иллюзиями. Я не люблю тебя. Ты не герой моего романа. Возможно, когда-то я снова влюблюсь, но это будешь не ты,— не стала щадить его чувств она.
—Значит, перспектива быть моей девушкой тебя не устраивает? Что ж, если по — хорошему ты не согласна, то будет так, как я захочу. Тогда меня уже ничего не останавливает,— рассердился он и повалил её на постель.
—Что ты делаешь?— испугалась она, когда её голова коснулась подушки.
—Сейчас узнаешь,— сел он на её кровать.
Он вдруг как-то неловко навалился на неё и сетка под ней сразу прогнулась. Она ощутила его губы на своих и её моментально охватило омерзение, перерастающее в ужас. Его руки скользнули ей под свитер.
—Не надо!— мотнула она головой, чувствуя своей кожей, как его ладони уверенно поползли вверх.
—Надо. Хватит уже мучить меня,— сдавлено прошипел он.
Сетка кровати просела ещё больше, потому что он залез на кровать с ногами и улёгся сверху на неё. А его руки плотно легли на её грудь и стали сдавливать её. Она резко дёрнулась и схватила его за запястье, пытаясь освободить свою грудь от его жёстких пальцев. Это его разозлило, он убрал руки с груди, и обхватил её лицо, удерживая его обеими руками, а затем грубо впился в её губы. Не придумав ничего лучше, она сильно укусила его за нижнюю губу. От боли он отстранился и ударил её по щеке.
—Значит, хочешь без прелюдии? Хорошо,— воспользовавшись её минутным замешательством, он расстегнул молнию на её джинсах.
Толкаясь и пихаясь, она стремилась выбраться из кровати, как из болота. Но он крепко вжимал её в постель своим телом, стягивая с неё нижнюю часть одежды.
—Пожалуйста, не трогай меня,— умоляла она, со слезами на глазах.
—Я всё равно получу то, что хочу,— нагло заявил он.
Ему всё же удалось немного приспустить, и он полез рукой к её белью, одновременно расстегивая молнию на своих штанах. Понимая, что если он её оголит, то его уже ничего не остановит, девушка из последних сил стала отбиваться руками и ногами, не позволяя убрать последнюю преграду. Вдруг послышался удар по двери, после чего та громко распахнулась. Он от неожиданности замер и она быстро натянула обратно свои джинсы.
—Макс, какого хрена ты тут делаешь?!— услышала она такой родной голос.
Тот обернулся, после чего поднялся с кровати. Она увидела разъярённое лицо Романа, и обречённо, села на постели, обхватив руками свои ноги.
—Он сделал это?— задал вопрос он, стоя уже возле кровати.
—Нет, этот подонок может получить только мой труп. Живой я ему никогда не дамся,— обозлённо ответила она, бросая полный ненависти взгляд на своего обидчика.
—А в чём собственно дело? Насколько я знаю, ты уже с ней не встречаешься?!— подал голос несостоявшийся насильник, застёгивая ширинку.
—Даже если я её и бросил, это не означает, что ты можешь её трогать. Она принадлежит мне и только мне. Хочу, сплю с ней, хочу — нет, но никто другой кроме меня не имеет право к ней прикоснуться. К тому же, ты не достоин такой тёлки, потому, что лох по жизни. Знай, своё место, ублюдок!— совсем не дружественным тоном пояснил её любимый.
Первый удар пришёлся в челюсть, попытавшегося увернуться от него соперника, который потеряв равновесие, упал на кровать. Затем он от души ударил его коленом в пах, и схватив за ворот рубашки, рывком поднял и поволок за собой.
—Я же тебя предупреждал, чтобы ты не лез к ней!— завёлся её сожитель.
Он не привык отступать от своих слов и швырнул врага об стену.
—Извини, я думал, она тебе больше не нужна,— корчась от боли, выдавил тот.
А вот это он зря сказал, теперь у нападавшего совсем снесло крышу. Он прижал за горло этого наглеца к стене и безжалостно стал бить кулаком по лицу. На крики и звуки драки, которые доносились из распахнутой двери, сразу сбежались любопытные. Трое парней еле оттащили его от избитого, посмевшего посягнуть на его собственность. Когда пелена бешенства спала с его глаз, он стряхнул с себя руки подошедших и холодно проговорил:
—Уберите эту мразь с моих глаз, иначе я за себя не отвечаю!
Лицо Максима было практически не узнать: нос сломан, оба глаза завтра будут украшать фиолетовые «фонари», из рассеченной брови пол лица залило кровью, и губы так же разбиты в кровь. Подхватив под руки, товарищи быстро утащили его подальше.
—Радуйся, подонок, что я тебе зубы в глотку не вогнал,— крикнул Роман, провожая свою жертву глазами.
Когда все вышли, он закрыл дверь и опёрся спиной об стену. Достал из кармана сигареты и, прикурив одну, сделал глубокую затяжку. Убрав сильно измятую пачку вместе с зажигалкой в левый карман брюк, он так и оставил там сжатую в кулак руку. Костяшки пальцев неприятно саднило, но это была привычная с детства боль, от которой можно было легко отрешиться. Он перевёл взгляд на любимую, сжавшуюся от страха и смотревшую на него глазами, полными ужаса.
—Не бойся, тебя я не трону. Я не стану бить беременную,— заверил её он.
—Я тебе, конечно, благодарна, что ты меня спас от этого ублюдка. Но, что ты здесь делаешь?— немного осмелев, решила узнать она.
—Пришёл следом за ним, потому что знал, что он задумал. Думала, я позволю, чтобы тобой кто-то пользовался? Нет, дорогая, если не со мной, тогда ни с кем!
—Но ты сам меня отверг! Только я не пойму, почему? Что я такого сделала?
