—А Илья с кем?— поинтересовалась Анжела.
—Я её первый раз вижу,— задумался тот,— тьфу, как же её зовут? Кажется, Ирина, что ли…
Крашеная блондинка с приятными детскими чертами и вульгарно накрашенными губами без конца пихала Илье в рот закуски, словно пыталась накормить его на целых десять лет вперёд. Запихивая ему в рот лакомство, она похотливо облизывала испачканные пальцы, явно добиваясь понимания, что может сделать нечто похожее с чем-то более интимным. Но он на сексуальные игры подруги реагировал вяло.
—Ник, а ты чего такой грустный?— вопрошающе взглянул на того Андрей.
—Да тёлок снимаю, а они чего-то не снимаются.
—Тут одни пустые панты, в «Аисте» попроще.
—Я туда не хожу. А вы есть будете?
—Не знаю, Анжел, мы есть будем?
—Я точно не буду, я вообще после шести не ем,— развела руками она.
—Мажор, чего хмурый сегодня?— задал ему вопрос Егор.
—День выдался, какой-то мерзкий, одни проблемы,— меланхолично отмахнулся он.
Кирилл рассказывал про одного своего знакомого, который судился с бывшей женой.
—А сколько они прожили?— полюбопытствовал Сергей.
—Десять лет. Пять во Франции. Знаешь, как он развёлся?
—Расскажи, ужасно интересно. Она изменяла ему?— попросила Лиза.
—Не знаю. Суть не в том. Однажды утром в городе Париже он проснулся в пять утра. Посмотрел на жену, встал, оделся, сел в машину и поехал на море в Довиль…
—Как трогательно и по дороге встретил молодую француженку,— перебила его Марина, закуривая сигарету.
—Дай послушать, интересно же! Кирилл, рассказывай дальше, ну их всех,— настаивала уже пьяная пассия Егора.
—Никого он не встретил, он приехал в Довиль, это полтора часа езды от Парижа, сел на набережной, выпил кофе, подумал о своей серой и слишком прогнозируемой жизни, подышал Ла — Маншем и отправился обратно домой.
—Приехал, а дома любовник?— усмехаясь, предположил Илья.
—Не — а! Приехал, а жена ещё спит. Он разделся, лёг в кровать, полежал с закрытыми глазами, дождался, когда жена проснётся и спустился следом за ней на кухню.
—Ну, и что? И всё?— разочарованно вставила зазноба Сергея.
—«Как спалось, милый?» — спросила его жена. «Ничего, а как тебе?». В общем, она его отсутствия не заметила.— рассказчик на минуту замолчал.— И после этого больше он с ней в одной постели не просыпался.
—Да всё она заметила! Видимо, он ей сам так надоел, что проще было сделать вид, что не заметила,— высказала своё мнение та, гася сигарету в пепельнице.
—А может, он до этого так же по ночам на переговоры отъезжал!— хихикнула Лиза.
—Этого он мне не говорил,— закончил свою байку юрист.
Коле кто-то позвонил и он пошёл на улицу поговорить, так как музыка сильно громко играла. Во время своего шествия по тернистому лабиринту ночного клуба, он задел кого-то, что привело к конфликту. Его жертвой оказался сын местного криминального в прошлом авторитета, а ныне областного депутата. Настроение у задевшего в этот момент было настолько приподнятое и возвышенное, что усмотреть опасность в кисло — расплывающемся, знакомом лице отпрыска бандита сыну заместителя Губернатора было как-то не с руки: существовала разница, которую необходимо было чувствовать. Но он этой самой разницы между заместителем Губернатора и областным депутатом не особо и просматривал. И тот и другой представляли власть, а то, что один — бывший военный, а другой — бывший бандит; кто их теперь разделяет. В ходе совершенно банальной для ночного клуба ситуации, пьяный Николай получил пощёчину, за что оба парня сначала оказались в сильных руках службы безопасности, а затем на улице, где продолжили своё разбирательство уже в кругу друзей и зевак. Разговор двух представителей великосветского общества поначалу был агрессивен и резок. Но вскоре дерзость Коли утихла, и было слышно только блатного, который выступал «ведущим базара» и голос Егора. Суть диалога сводилась к оскорблению действий друг друга, и тому, что отпрыск криминального авторитета абсолютно не видит проблем ещё раз съездить по морде, зацепившему его, в случае, если тот не согласен с тем, как с ним обошлись. Но так как у его противника не оказалось претензий по поводу уже полученной пощёчины, конфликт постепенно утратил всякое дальнейшее развитие. Тем более что воздух наполнили сирены не то проезжающих, не то подъезжающих милицейских машин. «Ментёнок, своих кентов позвал, что ли?» — послышалось презрительное брюзжание из растекающейся толпы. Стоявшая молодёжь задвигалась и расступилась, разбредаясь в разные стороны. Сын бандита — крепкий, молодой человек, сквозь модную приталенную сорочку которого просматривалась рельефная мускулатура, явно был зол.
—Бычок, латексный! Ещё раз попадёшься… убью, сука мажорная! Вообще рамсы попутали!— пробурчал он и уверенной агрессивной походкой прошёл мимо.
Николай виновато, но, тем не менее, ехидно и пренебрежительно улыбаясь, стоял со своими приятелями.
—Сосчитай до десяти… не сегодня!— успокаивал его Егор.— Сейчас забудь! Мы не проиграли, я тебе обещаю, мы эту тему ещё раскачаем по — своему. Тем более ты понимаешь, тебе нельзя светиться! А на этого баклана… с его «бригадой» у оперов с убойного столько компромата подымем, понял?
—Понял… сегодня нельзя,— озлобленно прорычал тот.
Для него эта пощёчина была хуже, чем сломанные рёбра и нос. Эта пощёчина была унизительной, но товарищ был прав: «Не сейчас! Один, два, три, четыре… мы не проиграли… пять, шесть, семь… суки, черти… восемь, девять, десять… я их всех убью!». Его друзья решили постоять немного на улице и покурить, чтобы он остыл.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Мягкая дверь «Джаза» отворилась, и в гомонящий шум бара с ритмичной музыкой и громкими голосами внутрь протиснулось два друга, они собрались сегодня провести вечер в клубе. Сергей поссорился со своей любимой и его приятель предложил ему попить виски и поиграть в бильярд, чтобы успокоиться и снять напряжение. Они присели возле стойки бара и заказали выпивку. Роман обернулся в зал в поисках знакомых лиц. Его внимание привлёк банкетный стол, за которым сидели только девчонки, никого из парней не было. Среди них он сразу узнал Барби и стал наблюдать за ней. Он часто так делал, когда видел её, тайно любовался ею издали. Когда он смотрел на неё, в груди начинало покалывать, а по сердцу разливалось горячее и пьянящее, как глинтвейн, чувство. Она, как будто бы почувствовав, что на неё кто-то смотрит, повернула голову в сторону бара. Он сразу отвёл взгляд и отвернулся. Повернувшись к товарищу, он заметил, что тот, как завороженный, тоже не сводит взгляд с неё.
—Ты смотришь туда же, куда и я?— обратился к нему он.
—Ты о чём?— словно очнувшись от забытья, спросил тот.
—Я про Барби, ты тоже её «срисовал»?
—А, ты об этой прелестной блондиночке?
