Голова постепенно прояснялась. Он вспомнил, что надо поискать товарищей. В беспокойстве оглянулся через сетку ливня. Ничего видно не было. Он подошёл к самой линии волн, которые обдавали его до головы брызгами.
Он машинально наклонялся, отбрасывал обломки баркаса и шёл вдоль пляжа. Глаза заливал ливень, но он всматривался в тёмный песок, выхватывал при свете молний пространство вокруг, замечал что-то и спешил туда.
Вдруг заметил лежащее наполовину в воде тело. Бросился к нему. Перевернул на спину. Вспышка молнии осветила размозжённое лицо негра. Узнать его было невозможно. Он только оттащил тело подальше от волн и оставил.
Голова гудела, мелкие молоточки постукивали там непрерывно, монотонно. Мысли были отрывочными, беспорядочными. А в животе бултыхалась вода, проглоченная им при купании. Немного тошнило. Хуан заложил пальцы в рот. Его обильно вырвало, стало легче. Он подставил пригоршни под струи ливня, прополоскал рот, попил, вспомнив, что обязательно надо разбавить морскую воду в желудке пресной.
Прислушался к рёву волн и ветра. Только сейчас определил, что ветер изменил направление. Пришлось присесть отдохнуть. Озноб немного отпустил, но тело продолжало дрожать. А ветер усиливался. И нигде не видно ни скал, ни бугров, за которыми можно было укрыться.
Обломки баркаса и вещи были разбросаны на большой территории. Видно ветер дул наискосок от берега и вещи выбрасывало постепенно.
Хуан споткнулся о что-то мягкое. Молния осветила ещё одно тело. Хуан бросился к нему, подождал молнии и впился в лицо глазами. Это был Ариас. Никаких внешних повреждений заметно не было.
Приложив ухо к груди, он смог уловить слабое биение сердца. Стал давить живот, положив тело себе на колено вниз лицом. Вода хлынула изо рта.
Пришлось ещё долго теребить тело, живот, грудь, прежде чем Ариас вздохнул и задышал. Всё это время Хуан держал своё ухо поближе к его лицу.
—Ар! Дыши, живи! Не покидай меня здесь одного!
Молодой несчастный Хуан был в отчаянии. Он уже грубо терзал тело мулата, пока тот не открыл глаза, заливаемые ливнем.
—Ты меня слышишь, Ар? Очнись! Пора тебе прийти в себя! Ты же сильный, молодой!
Мулат закашлялся. Его долго мучил этот кашель. Вода струйками выливалась изо рта, он постоянно отплёвывался. Его вырвало водой, и ливень тут же всё смыл в песок.
Неожиданно Хуан услышал крик. Или показалось? Он уже не доверял себе. Да и разобраться в таком грохоте и рёве было совсем непросто.
И всё же он поднялся, напряжённо прислушался. Ветер донёс до слуха нечто, похожее на вопль отчаяния.
Хуан посадил Ариаса на песок, тот не держался, пришлось уложить на бок. Потом он медленно, отворачиваясь от струй дождя, пошёл в сторону, откуда слышался крик. Идти оказалось было недалеко. Уже через полсотки шагов в свете молнии он заметил странную фигуру. То был один из негров.
—Ты Пахо?— закричал Хуан, схватив негра за плечи.
—Это я, сеньор! Вы живы? Слава Вогу! Мои молитвы дошли до Господа! А остальные, сеньор?
—Сибилио погиб, а Ариас очень плох. Да я услышал твой крик и бросил его. Пошёл на крик. Господи, как здорово, что и ты жив. Ты цел?
—Почти, сеньор. Рука что-то очень болит и не двигается. Словно не моя.
—Дай посмотреть, Пахо!
Хуан быстро определил вывих в плече. Ощупал култышку, выпирающую под кожей. Покачал головой. Ему было страшно. Вспомнил случай, как ещё на корабле пиратов одному вправляли такую же руку.
—Пахо, у тебя рука вывихнута. Надо вправить, пока не поздно. Терпи! Я буду пробовать поставить руку на место. Сядь сюда,— указал он прямо на песок.— Можешь кричать, но я буду работать.
Хуан ещё раз ощупал сустав. Взял безвольную руку, повернул немного. Паха взвыл.
—Ничего, Пахо! Терпи! Я скоро,— скорей самого, чем негра успокаивал Хуан, примериваясь к основному рывку.— Лишь бы жилы не порвались, а так должно получиться. Плохо, что ты замёрз, а костра не разжечь.
Негр заорал, но тут же затих, потеряв сознание, когда Хуан сильно надавил на сустав, а другой рукой сильно потянул на себя. В плече что-то противно хрустнуло. Ощупав его, Хуан решил, что сустав вошёл в своё привычное место. Отдышался. Чувствовал, что пот оросил его лицо, хотя, может быть это был просто дождь.
Хуан устало сел. Сильнейшая слабость навалилась тяжёлым гнётом. Он повалился на песок, раскинув руки. Прислушался к нытью травм. Самые большие ссадины почти не болели, не щипали, вымытые дождём.
Ураган продолжал свирепеть. Деревья трещали, сучья носились в воздухе, а сорванные листья тучами метались среди бушующих деревьев. Ливень затих, но мелкий дождик ещё сеял противно, нудно, хлеща в лицо.
Была уже середина дня. Тучи продолжали нестись в низком небе. Ветер валил с ног и ходить было очень трудно.
Ариас ещё не мог стоять на ногах. Пахо уже ходил, но с опаской. Руку его Хуан крепко замотал обрывками рубашки, снятой с погибшего Сибилио. Самого негра Хуан только что засыпал мокрым песком подальше от бушующих волн.
—Пахо, пошёл бы к лесу. Может, кокосовых орехов насобирать можно,— с надеждой спросил Хуан.
После работы по похоронам Сибилио он сильно устал, бедро разболелось.
Негр с неохотой поплёлся к шумящему лесу, поглядывая на летающие листья и ветки. Рука его сильно болела, но голод уже пробирал, как и трясучка озноба, до костей.
Когда Пахо принёс всего один орех, Хуан спросил:
—Ещё есть они там?
—Есть, сеньор. Да с одной рукой мне невозможно их принести.
—Понятно. Сиди с Ариасом. Я попробую добыть больше. Дай немного попить молочка.
Он отрубил кинжалом верхушку, сделал несколько глотков кисло-сладкого молока и передал негру. Тяжело тронулся к лесу, предварительно узнав, где орехов больше всего. Их нужно во что-то собрать. Хуан стащил рубашку, завязал у ворота, получилось нечто, похожее на мешок.
Пять орехов он принёс и тут же их уничтожили, дав попить и Ариасу. Поели мякоти из тех, что поспелей. Голод не утолили, но хоть что-то попало в жаждущие желудки.
—Больше делать нечего, Пахо. Ариасу мы больше ничем не можем помочь. Пошли искать по берегу, пока море не уничтожило всё, что могло остаться от баркаса.
Хуан посмотрел на руки. На двух пальцах поблёскивали дорогие перстни. Вспомнил утраченные сокровища. Но никакого сожаления в груди не ощутил.
Они неторопливо, согнувшись под напором ветра, брели по берегу, внимательно высматривая вещи и обломки с верёвками, болтающимися на волнах или лежащих уже на песке. Не прошли и двухсот саженей, как казалось Хуану, как Пахо закричал радостно:
—Сеньор, кажется, ваша шкатулка нашлась! Глядите скорей!
Хуан подошёл, не испытывая никакой радости. Шкатулка действительно виднелась среди водорослей, привязанная к бруску дерева.
