Эрик напрягся, он не ненавидел отца, он понимал его как никто другой, но детские обиды и его проклятая гордость и упрямство не давали ему возобновлять отношения с отцом.
Патрик продолжал свою речь:
—Это решение далось мне с трудом. Не проходило и дня, чтобы я не жалел об этом,— голос мужчины дрожал. Он столько раз репетировал этот разговор у себя в голове, но его эмоции все равно рвались наружу.
—Если бы я не ушел тогда, возможно, мы все были бы сейчас счастливее.— Мужчина нервно выдохнул,— я сделал это ради неё, хотя теперь понимаю, что не должен был.
—Что ты имеешь ввиду «сделал это ради неё»?— Гейл выгнул бровь.
—Твоя мать разлюбила меня, я это чувствовал. Она влюбилась в свою политику, где нет места мужу-дальнобойщику, хотя это помогло ей набрать большое количество голосов среди простых избирателей. Она не могла сама расстаться со мной: сенатор республиканской партии, которая воспевает семейные ценности — инициатор развода с мужем, это было немыслимо в то время. Она бы не продержалась долго на своем посту и вылетела бы из Конгресса после первого срока. Это сейчас принято, чтобы женщины сами решали, жить им в браке или нет, теперь это только поддерживается огромным количеством феминисток, но тогда, больше двадцати лет назад, в патриархальном обществе, было совсем по другому. Я не хотел удерживать её рядом с собой, поэтому избавил от этого решения и ушел сам, чтобы люди говорили, какой я подлец, что бросил её. Когда я увидел, что через шесть лет она все еще крепко сидит в своем кресле, тогда я и подал на развод, но она не подписала бумаги.— Патрик замолк и налил себе еще виски.
Он поднес стакан ко рту, но передумал его пить, поэтому поставил его обратно на стол, было видно, что мужчина нервничает. Эрик не знал, что сказать, тем временем, Патрик встал из-за стола и начал мерить гостиную шагами: ему было тяжело вспоминать всё это, но он был обязан объясниться перед сыном. Все его доводы сейчас казались ему самому такими ничтожными, он резко остановился и произнес:
—Я любил твою мать и хотел, чтобы она была счастлива. Я не мог видеть, что она несчастна со мной, но не может расстаться, поэтому я взял этот грех на себя. Эрик,— обратился к нему отец. Тот поднял глаза,— если можешь, прости меня и береги Рей-Рей, она замечательная.— Глаза мужчины наполнялись слезами, он резко развернулся и зашагал к выходу.
Эрик вскочил со своего места и громко сказал ему:
—Отец, подожди!
Тот замер на месте: Эрик уже давно так к нему не обращался.
Мужчина в три шага нагнал его, приближаясь совсем близко. Патрик развернулся к сыну, по его щеке скатилась одинокая слеза. Ничего не говоря, Эрик вытянул руки. Мужчины обнялись по-настоящему, как отец с сыном.
Эрик нервно сглотнул, он сам еле сдерживался, чтобы не пустить слезу.
—Это ты меня прости. Я вел себя как настоящая сволочь,— проговорил он.
Патрик похлопал его по спине, мужчины отстранились друг от друга. Сын сделал приглашающий жест и они вернулись к столу.
—Я тобой очень горжусь,— начал Патрик,— занять место Арта, это впечатляет. Тот тоже тобой гордится, хоть и не признается в этом самому себе.
—Да неужели?— иронично произнес Эрик.
—Согласен, он — невыносимый старик. Упрямый до ужаса, это у Гордонов в крови, прости его за это, никто из нас не идеален.
—Думаю, я должен позвонить Энди,— неуверенно начал Эрик,— и извиниться перед ней.
—Позволь дать тебе совет, как отец сыну,— Патрик посмотрел на него в ожидании одобрения и, получив утвердительный кивок, продолжил,— дай ей время переварить это и успокоиться. Завтра позвонишь.
—Она сильно плакала?
—Не сильно. Она разочарована, ведь она столько ждала от сегодняшнего вечера, вдобавок ты её здорово напугал своей реакцией. Ты должен научиться себя сдерживать.— последнюю фразу Патрик произнес покровительным тоном.
—Думаю, мы должны ей этот вечер,— задумчиво начал Эрик,— ты ведь завтра еще здесь?
—Я все устрою,— понимающе закивал отец,— приедешь ко мне в отель и цветы не забудь.
—Да уж, без тебя никак бы не догадался,— съехидничал мужчина. На что они оба рассмеялись.
30
8 сентября, 22:00, Отель Super 8 by Wyndham, Уотертаун.
—Почему Гейл так ненавидел тебя?— Спросила девушка.
—Я ушёл из семьи, когда он был еще ребёнком,— проговорил Патрик и тяжело выдохнул,— сейчас я понимаю, что я не должен был этого делать, хотя бы ради сына. Но прошлого уже не вернешь, приходится жить с этой реальностью.
—Разве ты не навещал его?— В её голосе слышалось неподдельное удивление. Энди не верила, что он способен бросить своего родного сына.
—Конечно навещал, его мать не препятствовала. Но навещать своего ребенка это не одно и тоже, что быть рядом. Ему был нужен отец. Лили она…— Патрик замолчал, он думал, стоило ли рассказывать ей, что его бывшая жена сенатор, хотя Энди могла и сама догадаться, если конечно, интересовалась политикой. В любом случае, Патрик решил, что на сегодня ей вполне хватит сюрпризов и продолжил,— очень занятая женщина.
Андреа кивнула:
—Да, он упоминал о том, что его мама карьеристка,— девушка прервалась, чтобы сделать глоток горячего шоколада.
Телефон девушки внезапно зазвонил, заставляя их обоих вздрогнуть от неожиданности. Звонившим оказался Гейл, он же Эрик Картер, он же Джон, которым она его записала в своем телефоне. Энди посмотрела на экран, но не спешила отвечать на звонок, её одолевали смешанные чувства: шок — от полученной сегодня информации, разочарование, что многообещающий вечер закончился так и обида на любимого за его реакцию.
«Не сдержался все-таки»,— подумал Патрик,— «поступил по-своему. Вот же бунтарский дух».
Телефон все звонил и звонил, но казалось Энди не собиралась отвечать, в итоге она поставила его на беззвучный режим и убрала в карман. В её глазах читалась боль.
—Не ответишь?— Спросил мужчина, по его лицу было видно, что он ничуть этому не удивился.
—Я не знаю, что сказать,— честно ответила девушка,— мне нужно это всё переварить.
—Конечно, милая,— тот понимающе кивнул.
—Я хочу отдохнуть, где я могу лечь?
—Я снял тебе номер по соседству,— произнёс мужчина и вытащил из кармана ключи,— на ночь. Спокойной ночи.— Он протянул ей ключи и по отечески поцеловал её в лоб.
Энди зашла в соседний номер и плюхнулась на кровать, её мысли возвращались к Эрику/Гейлу Она достала телефон из кармана и увидела одно непрочитанное сообщение от него:
Джон 10:10 p.m: «У тебя все хорошо?»
—Более чём,— саркастично произнесла вслух Энди. Но в ответе написала лишь короткое «Да».
Она знала, что уже давно окончательно и бесповоротно влюбилась в него и сейчас ей как никогда хотелось оказаться в его объятьях, но она должна была немного побыть одна и обдумать всё, что произошло за этот день. Его неконтролируемая ярость, которая показала ей тёмную сторону его характера, откровенно пугала. Она выросла среди отчаяния, одиночества и сплошной злости, и ей было тяжело видеть угрозу в своем любимом мужчине. Но, с другой стороны, если ты любишь человека, то любишь его всего и принимаешь все его стороны.
