—Вер, просто успокойся. Знаю, это тяжело. Но не ты первая, не ты последняя. Мужики есть мужики. Им свою пипирку сунуть много ума не надо. Идём-ка в кухню. Я тебе чай сделаю успокоительный.
Мне не хочется чая, да и жить, если честно, тоже не хочется. Но Эльвира крупнее меня раза в полтора и на голову выше. Даже с животом и поправившись, я ей уступаю в весовой категории. Да и полицейский опыт её сказывается.
Она ведёт меня в кухню и усаживает на табурет. Гремит чайником, потом воюет с нашей индукционной плитой. Я невольно отвлекаюсь. Беспокоится из-за чайника гораздо легче, чем из-за давшего трещину брака.
—Вот ведь,— с досадой произносит Эльвира и присаживается за стол.— Модерн технолоджи.
Я опускаюсь на стул. Смотрю в одну точку. За фазой истерики наступила фаза апатии. Эльвира, заметив переменившееся настроение, начинает потихоньку расспрашивать. Я рассказываю то, что знаю. А знаю я не так много. По всему выходит, что в то самое время, когда я проходила курсы, у него появилась другая. Примерно в то же время случилось его загадочное увольнение.
—Вер, не может этого быть,— качает головой Эльвира.— Я Марата знаю, не такой он человек.
—Не ты ли говорила недавно, что мужикам много ума не надо, чтобы изменить?— едко усмехаюсь я.
Внутри черным-черно. Не осталось ничего кроме злости. Знаю, Эльвира хочет выгородить брата. И поэтому её я воспринимаю также, как и его.
—Всё равно,— отвечает она.— Тут точно дело нечисто. Может, она приворожила его?
Я гляжу на золовку исподлобья и не верю, что она это всерьёз. Хотя, если подумать, то когда-то она подобное и про меня говорила. И откуда только эта манера перекладывать ответственность за решения людей на сверхъестественные силы?
—Нет, Эльвир, раз он ей ребёнка заделал, значит, хотел,— произношу со вздохом.— И случилось это как раз тогда, когда я отказалась от этой идеи. Решил, видимо, что раз со мной не выходит, можно с другой попробовать.
—Ну, ты тоже не выдумывай,— она смотрит на меня с сомнением.
—А что мне ещё думать? Сама посуди, жена за порог, а он к любовнице.
Эльвире не остаётся ничего кроме как снова тяжело вздохнуть. Её телефон издаёт сигнал о сообщении. Она заглядывает осторожно, потом бросает на меня тревожный взгляд.
—Марат?— предполагаю я, поднимаясь, чтобы выключить плиту.
—Марат,— подтверждает она.— Он, как вы поскандалили, сразу к нам пошёл.
—Можешь передать ему, что завтра я съеду,— каким-то чужим голосом произношу я.— Так что может приводить свою лахудру. У нас и детская комната для её ребёнка приготовлена.
—Вер, ты чего?— Эльвира бледнеет.
Руки у меня опять начинают трястись. Ставлю чайник обратно на стол от греха подальше.
—Я хочу подать на развод,— отвечаю, не глядя на неё.
—Ты не пори горячку. Успокойся, подумай. И с переездом тоже. Тебе не сегодня завтра в роддом. Не в том ты положении, чтобы как стрекоза скакать туда-сюда. Он, конечно, не прав. Он и сам это понимает. К нам пришёл белый весь, трясётся будто призрака увидел. Я его ещё потом отругаю и присмотрю за ним, если что. А ты просто сосредоточься на малыше пока. Глядишь, всё само собой рассосётся как-нибудь.
Я слушаю её и не понимаю, как всё может рассосаться? Любовница моего мужа сегодня родила дочку. Едва ли наша жизнь может стать прежней. Даже если Марат не признает её, это никак не отменит её существование. Она будет расти с каждым днём всё больше и больше, пока однажды не начнёт всё понимать. И в её глазах он, я и наш сын навсегда останемся плохими людьми, что обошлись с ней несправедливо. Почему-то сейчас мне больше всего жаль даже не себя, а эту малышку. Она только появилась на свет, а уже стала проблемой для взрослых.
Эльвира долго не уходит. Только когда я начинаю откровенно раздражаться, она наконец сдаётся. Но обещает прийти завтра с утра. Я согласно киваю, лишь бы выпроводить её. Закрываю за ней дверь и начинаю собирать вещи. Беру только самое необходимое. Потом звоню Насте и прошу её об услуге.
—Можешь, пожалуйста, отвезти меня к маме? Это срочно. Я заплачу.
—Случилось что-то?— спрашивает она беспокойно.
—Да, но это не телефонный разговор.
—Поняла,— говорит она.— Сейчас приеду.
Спустя полчаса мы уже мчим по ночной трассе прочь из города. В динамиках играет какая-то ночная романтическая подборка с радио. Я почти не плачу, только шмыгаю носом иногда. Настя беспокойно поглядывает на меня.
—Вер, ты если вдруг рожать соберёшься, ты мне скажи, ладно?— бросает она.
—Насть, не переживай. Я вроде пока не собираюсь. Да и роды это долгий процесс, пока воды отойдут, пока схватки начнутся. Мы при желании ещё два раза туда-обратно скататься успеем.
Настя нервно усмехается. Я вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Совсем не так должен был закончиться этот день.
Часть 8 «Начало конца» 8.1
Марат
Мне казалось, если Вера узнает правду, я смогу ей всё объяснить. Это была ошибка. Она уже в прошлом. Я всё осознал и не собираюсь повторять то, что сделал. Я думал, что мы сможем пережить это вместе. Но заблуждался.
Я задрёмываю всего на пару минут, а когда прихожу в себя, слышу шум на кухне. Понимаю, что Вера вернулась. С полминуты лениво потягиваюсь под тёплым пледом. Думаю, что в этом вся Вера — заботливая и любящая. Я всегда буду ей благодарен за то, что из всех мужчин она выбрала меня. Я очень боюсь потерять её. Осознание этого заставляет оглядеться по сторонам в поисках телефона. В последнее время Альбина не перестаёт донимать меня звонками. Я заблокировал уже несколько её номеров.
Поднимаюсь и иду на кухню. Заглядываю в приоткрытую дверь. Вера вздрагивает от звука моего голоса. Я вижу в её руках свой телефон и понимаю, что то, чего я так боялся, случилось…
Я в ступоре сижу на кухне в квартире сестры. В голове нет ни единой мысли, лишь кромешный мрак. Ильяска бегает вокруг, радуясь моему приходу. Его отец периодически отсылает его в зал, чтобы не мешался.
—Ты не переживай,— успокаивает меня параллельно.— Эльвира ушла к вам, так что всё нормально будет.
Я не представляю, может ли всё быть нормально между нами. Разочарование во взгляде Веры оказалось красноречивее любых слов. Она даже не дала мне толком объясниться, просто выставила меня за дверь. Я не стал спорить с ней. Но не потому, что не хотел, а потому что побоялся, что сделаю только хуже. Уже придя сюда, я несколько раз порывался вернуться. Но, дойдя до двери, останавливал себя. Сейчас мы оба на взводе, нам нужно сначала остыть.
Слышу, как скрипит замок входной двери. Сердце громко ухает в груди. Поднимаюсь и словно зомби иду в прихожую. Эльвира появляется на пороге с отрешенным взглядом. Замечает меня и суровеет. Хватает с вешалки длинную металлическую ложку для обуви и замахивается на меня. Я едва успеваю выставить руку, защищаясь. Узкая металлическая полоска ударяется о предплечье, оставляя красный след и жгучую боль.
