Удар оказался настолько сильным, что на полу осталась ощутимая вмятина, возможно, сказалась и невероятная плотность материала, из которого были изготовлены протезы.
Одновременно плотный и мягкий металл искусственных конечностей, кажется, умел менять свои свойства в зависимости от ситуации. Е не переставал удивляться технологиям, ставшим частью его тела.
После приземления крышу модуля отстрелило, а боковые стенки упали в стороны. Взгляду явился постапокалиптический пейзаж. От увиденного захотелось выругаться ещё раз.
В своём времени Е приходилось бывать в Шереметьево, но если бы он не знал заранее место высадки, то никогда бы не поверил, что вокруг территория международного аэропорта.
Терминалы будто сровняли с землёй и оставили только редкие развалины и ржавые металлоконструкции. Бетонные плиты взлётно-посадочной полосы почти полностью занесло песком. Местность вокруг напоминала пустыню.
В примерно пяти километрах от точки приземления громоздились полуразрушенные эстакады, одна из них, по словам Тома, должна была уцелеть.
Е осмотрел деревянный ящик на верхней крышке, нашёл кольцо с надписью pull, потянул за него, и тара развалилась так же, как и спасательный модуль.
Е присвистнул и не поверил своим глазам. На амортизационных стойках красовался двухколёсный футуристичный монстр. В глаза бросился серебристый шильдик Ninja.
Из любопытства Е осмотрел раму, нашёл серийный номер и даже год производства. Покойный Ниндзя из прошлого был старше на сто лет.
Внешне мотоцикл выглядел так, будто кто-то отрезал половину четырёхколёсного бронетранспортёра или марсохода. Новый ниндзя страдал от избытка массы и угловатых форм, которые будто бы нарочно игнорировали все законы аэродинамики. Мотоцикл выглядел уродливо. Но если Е и собирался на столичную вечеринку, то не ради того, чтобы там покрасоваться. Он уселся в седло и нажал кнопку зажигания.
Ниндзя не заревел, не встряхнул округу звуком бензинового двигателя, потому что в новой версии его попросту не было.
—Электросамокат,— Е разочарованно вздохнул и надел подвешенный на руле шлем.— Да простит меня ДВС.
Разочарование прошло быстро. Примерно за полторы секунды. Столько понадобилось, чтобы разогнаться до ста. Электрический ниндзя оставил на полосе пылевой шлейф. От такой прыти перехватило дух и закружилась голова, Е вцепился в грипсы мёртвой хваткой. Будь обе руки из плоти, он остался бы без них. И если покойный Ниндзя был свирепым зверем, то этот ассоциировался только с ракетой для полётов на тот свет. Е подозревал, что разгон был ограничен, чтобы хоть часть райдеров смогла перенести сильную нагрузку при ускорении.
Аэродинамические огрехи кузова скомпенсировал возникший спереди энергетический щит. Прозрачное еле уловимое взглядом стекло материализовалось на ста пятидесяти километрах в час. Щит совсем не искажал дорогу, разрезал воздух впереди и защищал от ветра.
Пустая автострада быстро превратилась в размытую полосу. Из любопытства Е разогнался до четырёхсот, но вновь почувствовал сильную перегрузку и почти сразу же сбросил скорость. Очередная смерть на дороге в сегодняшний план не входила.
За пределами трассы замелькали городские останки: почерневшие многоэтажки, покосившиеся трубы электростанций и достигающие немыслимой высоты гребни мусорных свалок. Окраина давно умерла. А Москва, кажется, и вправду сколлапсировала до небольшого города для правящих элит и привилегированных рабов. Однако до первых признаков цивилизации окрестности навевали тоску и походили на современное видение чистилища.
Электробайк быстро достиг первого блокпоста. Е сбросил скорость и ещё издали успел рассмотреть железобетонные плиты пятиметровой высоты, ощетинившиеся крупнокалиберными стволами. У основания стен мельтешили силуэты охраны.
Первая встреча с потомками могла превратиться в ожесточённый бой. В любую секунду план мог сорваться, настолько непроработанным он казался. Всё основывалось лишь на крупицах информации о новом порядке и безумных идеях англичанина, местами граничащих с импровизацией.
С каждым метром видимая степень угрозы уменьшалась. Подъехав к посту, Е вздохнул с облегчением. Он застал лишь ветхую покрытую трещинами стену и ржавые, давно никому не нужные орудия. У страха глаза велики, особенно издали.
Два робота замерли по краям ворот, будто статуи. Они напоминали вооружённых андроидов с проекции Тома: те же красные линзы и формы голов, но туловище выглядело тоньше и ближе к человеческому. Кроме роботов, на посту были и люди: два бойца в чёрной форме с шевронами сильной руки.
—Назовитесь,— один из постовых подошёл к Е и вгляделся в непроницаемое забрало шлема.
—Рехнулся?— зло прошипел Е, затем снял шлем и смачно сплюнул под ноги служивому.— Сначала ты представься.
—Старшина Куратов!— воскликнул тот, приложил руку к кепке и вытянулся.
—Помощник комиссара,— как бы нехотя представился Е, снял перчатку с правой руки и показал серебряный перстень на указательном пальце.
Рискованный фокус пришёл в голову Тому после знакомства с местной иерархией. Информация собиралась с помощью дронов и могла быть неточной. В то же время англичанин уверял, что мода на кольца у элит имеет конкретное значение и его данные полны. Хотелось верить.
—Прошу прощения. Просто обычно с этой стороны никто не заезжает. Не могли бы вы уточнить…
—Тебе по шее дать?!— Е почувствовал воодушевление от вхождения в роль.
—Никак нет,— старшина нервно сглотнул.
—У тебя есть основания меня задерживать?
—Никак нет!
—Тогда чем ты сейчас занимаешься?!— рявкнул Е.
Старшина вздрогнул, низко поклонился и помахал рукой в сторону стены:
—Открыть ворота! Открывай!
Стена загудела, тяжёлые створки ворот поползли в стороны.
Через остальные блокпосты Е пролетел как пуля. Все последующие ворота либо отсутствовали, либо их открывали заблаговременно, а состав охраны не становился богаче. Многие из стражей больше походили на нерях и оборванцев с оружием, нежели на серьёзную охрану.
Очень скоро разруха закончилась и начались облагороженные улицы. Москва изменилась до неузнаваемости. Мода на строительство небоскрёбов прошла, стекло и бетон остались. По уровню озеленения и чистоты обустройство ушло далеко вперёд.
На высоте примерно двадцати этажей летал воздушный транспорт. Машины внешне напоминали фургоны, только вместо колёс у них была стальная платформа, похожая на подошву утюга. Обычные дороги внизу пустовали. Многие из них и вовсе были застроены, отчего сократилось количество развязок, исчезли пресловутые эстакады. Идеальный асфальт выглядел так, будто положили его вчера. На оставшейся проезжей части не было разметки и дорожных знаков. Ни на одном здании Е не нашёл табличек с названием улиц.
Редкие прохожие с интересом, но без особого удивления смотрели на мотоцикл.
