Замерзшие стрельцы оборачивались как деревянные, кое-кто упал замертво, но тунгусов было слишком мало против такой людской массы. Бакан это понял быстрее всех и дал единственно возможную команду — бежать. Ловко, просто даже как-то дьявольски, он помчал на своей лошади, вихляющей крупом словно остервенелая антилопа гну. Тьма быстро скрыла его, кто-то летел вместе с ним — сердце прошила мимолетная радость — он узнал Диуля. Его лошадь сама перепуганная все глубже вонзалась в спасительный мрак, оставляя позади вспышки и грохот залпов. Он помнил, что противник без лошадей, а когда впереди в полсотне саженей показалась череда перелесков, Бакан подумал, что возможно у него все-таки есть шанс не погибнуть сегодня. С ним выбрался раненый Диуль и два бойца. Остальные сорок человек навсегда остались в долине.
Коротышка добежал до середины строя, откуда велась перестрелка с основной боевой силой врага.
Из тьмы выплыло слегка помятое лицо Голохватова, одетого по-военному. Приказчик, в отличие от Рогаткина не так умел и ловок был в бою.
—Еже онамо, Перпетуй?!— крикнул он, выкатив глаза.
—Сукин выблядок вооружил дикарей!— гневно выругался Коротышка.— Всех перебили, да время отнял, падла! А зде муть, Осип, живей належать надобе!
—Не уйдут!
—Яко не уйдут!— Рогаткин подскочил к ближайшему стрельцу и с наскоку пнул его в зад.— Вперед, разлямзи, сташивые! Шкуры спущу!
Зазвучали команды. Стрельцы и казаки нехотя побежали вперед, обнажая палаши. В ответ огрызнулись три робких выстрела из центра долины. В полутьме видны были силуэты двух телег и нескольких мертвых лошадей. Возможно раненые перезарядились, подумал Рогаткин. Двое стрельцов упали на колени, но основная сила поглотила остатки разбитого обоза.
Рогаткин видел, что атака шла волной со всех сторон, но правый фланг его беспокоил. Если первый разведотряд почти весь выбили залпы засадной группы на другой стороне (кто-то возможно выжил, укрывшись среди валунов, но угрозы уже не представлял), и основное боевое охранение, как он и ожидал никакого серьезного сопротивления не оказало, однако ему не понравилось, как оно странно распалось вместе с обозом еще в самом начале боя. Коротышка полагал, что основной силой врага будет конница, но с ней быстро справились. Куда опасней оказался неожиданный заход к нему в тыл небольшого отряда тунгусов, и, хотя с ним тоже расправились, все-таки этот тыловой бой отнял время и отвлек внимание. И теперь Рогаткин, упустивший события в центре, не понимал, почему на севере, да еще весьма неблизко ведется какая-то муторная перестрелка, когда весь отряд раскольщика, заманенный в засадные тиски, давно должен быть разбит. Да, им не хватало скорости из-за отсутствия лошадей, но раскольщик, а уж тем более его товар исчезнуть из этого мешка просто никуда не могли.
Глава 45
Люди вокруг замирали, изогнув спины, хрипели, падали навзничь, иные сползали с телег или прыгали, чтобы укрыться, но приземлялись уже мертвецами.
Филипп оцепенел от ужаса и не мог пошевелиться, пока чей-то удар не свалил его с повозки. Присев у колеса, он глянул из-под телеги на хаотичные вспышки. Что-то коснулось его плеча. Завадский обернулся и увидел толпу казаков, несущуюся к ним с озверелым «р-р-р-а-а-а». Стоявший впереди Бес, одного за другим отстреливал их из лука. Рядом возник Антон, и прикрыв с другой стороны, принялся палить из своего английского ружья, лихо перезаряжая его как робот. Вспышки затравочного пороха освещали его вздрагивающее вместе с отдачей лицо, глаза глядели вперед не мигая.
Неожиданная «косьба» рассеяла поток наступавших, растёкшийся по флангам. Бес и Антон тут же схватили Завадского под мышки.
—Пригнись, брат!— шепнул в ухо Бес.
Завадский обернулся и увидел группу братьев с тунгусами, бегущих за телегами примерно в двадцати метрах. С ними были Киприан и Данила. Филипп вспомнил об оружейном арсенале на второй повозке. Неподалеку задалось сено на телеге и теперь полыхало уже вместе с ней, демаскируя в том числе и его верного охранника.
—Данила! Сюда!— крикнул ему Филипп.
Данила повернул голову, Завадский увидел его ищущий взгляд.
—Сюда!
Данила, наконец, увидел их, ухватился за кузов, прыгнул плашмя на телегу, укрываясь от пуль, соскочил с другой стороны и вдруг замер.
—Данила!
В очередном сонме вспышек, Филипп увидел, как кровавое пятно расползается у него на груди. Он опустился на колени.
—Уходим,— шепнул Бес.
—Нет, заберем! Заберем брата!— потерял самообладание Завадский.
—До него не добраться, Филипп, онамо все на виду. Убьют!
Антон с Бесом буквально потащили его.
—Надо ристать, брат! Живо!
Филипп последний раз обернулся, но не увидел Данилы — он уже упал и только тунгусы на его месте отчаянно рубились своими пальмами с набежавшими казаками. Завадский взял себя в руки и последовал за лучшими своими бойцами.
Бежали согнувшись в кромешной тьме за Антоном. Филипп вспомнил как они с ним ходили спасать братьев после встречи с медведем и как он также уверенно ориентировался тогда во тьме, будто кошка. Пару раз он замирал, указывал вперед или в сторону и Бес, достав свой топорик, уходил крадучись во тьму, а после душной возни, Завадский наблюдал только результат его работы — трупы заблудившихся стрельцов и казаков.
Благодаря тыловой атаке Бакановского отряда, кромешной темноте и кое-каким ошибкам противника (главным образом — отсутствию лошадей, превратившему незначительные полверсты с обеих сторон в приличное расстояние) некоторым людям Филиппа удалось разбежаться по долине и пользуясь суетой, мраком, большим пространством и небольшим укрытиям вроде камней, кустов и перелесков спасти себе жизни — по крайней мере в первые минуты после нападения. На севере велась вязкая перестрелка — возможно кому-то даже удалось уйти и на лошадях.
Филипп, Антон и Бес уходили на северо-запад. Они уже не летели во весь опор, а перемещались перебежками. Спрятавшись в очередном перелеске, Антон крутил головой — прислушивался и после жестом давал сигнал Бесу. Филипп слышал крики и выстрелы, но только на севере. Позади звучали лишь редкие одиночные выстрелы, разносимые эхом по долине.
—Добивают раненых.— Сообщил Антон со знанием дела.
Филипп молча на него посмотрел.
Присев у очередного кустарника, они услышали грохот и сразу увидели, как на севере примерно в двух верстах над деревьями вспыхнуло зарево. Грибовидный дым, освещаемый им поднимался к небу. Следом раздалась серия хлопков, напомнивших Завадскому звуки новогодних салютов.
Антон поднял руку. Смотрел он куда-то в кустарники в трех метрах слева, затем медленно, будто опасаясь поколебать воздух, повернул голову. Бес вопросительно задрал подбородок. Антон показал ему два пальца и потряс ими перед своим горлом. Филипп догадался — в кустах прячутся двое, но один возможно ранен.
