Филипп нервничал, дожидаясь их возвращения. Вместе с обозом, они укрылись на вершине лесистого холма, примостившегося у подножия строенный горы, на которую можно было забраться, правда только пешком и пересечь небольшую горную цепочку, за которой располагалась уже более холмисто-лесистая местность, по которой можно было уйти, если придется. Костров не разжигали, было холодно, сидели и ходили в шубах. С холма было видно большое плато во все стороны, но сейчас сгустились сумерки и оставалось полагаться только на слух, «крики» неясыти и факельные сигналы.
Филипп выкурил три трубки табака и выпил чарку водки для согрева, время тянулось — казалось прошли уже сутки, но кругом все еще царила непроглядная предзимняя ночь. Наконец, Савка, сидевший рядом на поваленной сосне, вскрикнул, указал на силуэт горы, слабо подсвеченной лунным светом. Под нею вспыхнули два раза огоньки — Филипп догадался, что первого сигнала не успел заметить. Едут! Живы, значит. Неужели уже сегодня ночью им удастся встретиться с цинами и обменять, наконец, свой товар. Завадский приободрился, он уже понял свою главную ошибку — ему требовалось больше людей, ему нужна была не просто своя сеть и контроль, но и своя армия. Он недооценил здешних королей. Он подумает об этом, как только разберется со сделкой и решит вопрос с джунгарами. Но сейчас стоило думать о другом. Его люди устали, их измотала беготня и сложная дорога, но их ждало еще одно важное испытание.
* * *
Разведчики-тунгусы возвращались растянувшейся цепочкой почти на полверсты и над всей долиной звучал их говор и смех. Это не понравилось Филиппу. Тунгусы были неплохими бойцами — храбрыми, не страшащимися смерти, выносливыми, хорошо знали тайгу, но разведке и хотя бы маломальской тактике им нужно было учиться. Не понравилась ему и информация, полученная от братьев. Они сошлись в небольшой круг. Лица Антона, Бакана были задумчивы — не уверены, как будто. Та же неуверенность сквозила и в хмуром взгляде Беса.
—Не знаю, Филипп,— говорил Антон,— место зело открытое, удолье на пять верст поперек — всего в ночи не прочешешь, все не узришь. Единако могу сказати — коней и псов онамо нет.
—А мест для укрытия?
—Полно.— Сердито сплюнул Бес.— Зачин — горы, холмы, перелески, да тьма надо всем. Большо гряда опасно, онамо и пещеры и склади, яко волною пойдет… Обаче годе и нет ничего. По-хорошему выждать бы надобе пару дней.
—Люди ходили к ущелью?
—Матвей ходил со степняками.
—Дошли до ущелья.— Подтвердил Бакан.— Ни рогатин, ни ловушек, тишина, путь свободен.
—Свободен?
—Мои люди говорят следы онамо токмо ваши в ущелье.
Филипп задумчиво погладил бороду.
Братья ждали. Никто из них не хотел брать на себя ни грамма лишней ответственности. Оно и понятно. Только ему предстояло принять тяжелое решение — такова расплата за право быть лидером. Но ему все же нужен был совет от самых опытных братьев.
—Что думаете, парни?— спросил он.
—Много ли увидим за два дня?— задал риторический вопрос Данила и Филипп понял, что он на его стороне.— Да не узреют ли нас? Во-то буде двойная докука.
—У нас кони.— Сказал Бакан.
—Но и тяжелый груз, который они везут.— Возразил Филипп.
—Братцы, вы еже бы!— неожиданно взбодрил всех Аким.— Цинской дряни укурились?! Якой остолбень станет гузно морозить без костров, не ведая егда мы прибудем?! Да и прибудем ли вящше!
Это резонное замечание привело всех в чувство. Все братья, кроме Бакана улыбнулись.
—Инда годе перебоялися.— Сказал Антон.
—Да хватит нам ристати яко ушиды. Всю животину бегаем да паки?
Филипп уже принял решение, но посмотрел на того, чье мнение считал самым важным.
—Бес?
Бесноватый скривил рот и пожал плечами.
—Ладно, сделаем так,— заговорил Филипп,— телеги с товаром в конец обоза. С ним поедут Аким и Савка. Перед ними десяток людей на двух телегах. Товар распределите поровну. Коней поставить самых сильных. Разведка вперед колонны пополам — десяток наших, десяток людей Бакана. Летите к ущелью, оттуда прикрываете колонну. В центре едем мы с братьями, а ты Бакан со своими людьми пойдешь с востока где больше зарослей. Если кто и устроил нам засаду, то только там и ты войдешь к ним в тыл. Я думаю, что там никого нет, но мы должны помнить, чем мы занимаемся.
* * *
Глухая ночь царствовала над долиной. Набежавшие с запада облака раздавили луну, мутные ошметки ее догорали в отвесном склоне Гудейкона. Ветер гонял по долине волны из трав, качал деревья, тьма пугала живыми тенями. Тишина довлела с нею и люди и кони и даже четыре невидимые векши — все смиренно ее разделяли, пока острый крик неясыти безжалостно не вспорол ей брюхо. И — началось.
—Погнали!— скомандовал Филипп.
Команду продублировал короткий вопль тунгуса. Двадцать всадников понеслись во тьму, разрезая долину надвое. Пыль полетела в лица, топот ворвался в уши, забурлила по венам наполненная адреналином кровь.
Филипп повернул лицо к Даниле, сидевшем рядом на передке.
—Готовы?
Брат кивнул.
—Вперед.
—Рищем, братцы! Живо! Живо! Живо! Но! Но! Но-о-о-о-о-о-о…
Никогда так быстро не ездил Филипп в этом клочке мира. Ветер бил в лицо, развевал его длинные черные волосы. Справа и слева мелькали редкие низкорослые деревья похожие на изуродованных жуткими травмами людей. Телеги подлетали от каждого камешка и Завадский, чувствуя могущество силы чужой породы, вспомнил свою первую проповедь: когда-то люди построят такой корабль. И посадят в него человека… В сумасшедшем грохоте, он не услышал крик неясыти, зато услышал первый выстрел. Он прозвучал с востока у предгорья — там, где был отряд Бакана. Это означало, что дело не просто плохо, а очень плохо.
* * *
Благодаря слабому отсвету со склона самой высокой горы над валунами, Бакан со своими людьми видел несущийся во весь опор первый разведотряд из двадцати человек. Темное пятно стремительно приближалось к валуньему лабиринту. Отставая примерно за сотню саженей за ними мчал обоз. А следом… Бакан чуть не свалился с лошади — острый взгляд его увидел, в как в тридцати саженях перед ним встают из-под земли покойники.
Пары секунд хватило, чтобы все понять и оглушить криком неясыти всю округу. Следом поступила команда. «Мертвецы» поднимались, и он видел — их не десятки, а сотни.
Короткий крик его ближайшего подручного — опытного бойца Диуля:
—Пэктэру!
Он же и сделал первый выстрел. Тот который услышал Филипп. «Мертвецы» стали оборачиваться, в руках у них были мушкеты и тут Бакан увидел, как их много — целая армия поднялась перед ним. Какой же дьявол так вымуштровал этих вояк?
* * *
—Отаю, Баламут! Степняки!— зарычал Коротышка, накопивший благодаря многочасовой обездвиженности энергии до взрывоопасного состояния. Удерживая палаш, он со спринтерской скоростью побежал вдоль плотного ряда солдат, легко перескакивая по кочкам.
