Его пальцы ощутили какой-то предмет, иЧарли вытащил его из шапки.
Это оказалась чашка из грубой керамики, с выщербленными краями, но чай в ней источал прекрасный аромат и был ещё горячим.
–Опять чай?– пробормотал Чарли. Он расстроился и испытал глубокое разочарование: хотел увидеть бабушку, а достал чашку. Неужели шапка сломалась?!
–Туда! Вон ещё один! А ну иди сюда, ты!
Чарли обернулся и заметил недалеко от рощицы, в которой он сидел, двух патрульных, и это была та самая парочка, которая вечно к нему придиралась. Чарли, не раздумывая ни секунды, подхватил Бандита на руки и бросился бежать. Кот мяукнул от боли – за один день его достаточно потрепали.
Однако останавливаться было никак нельзя: не хватало только, чтобы Чарли сейчас арестовали, снова обвинили и осудили. На этот раз ему не удастся легко отделаться: ведь его уже ловили на «преступлениях».
Мангустина нуждается в нём, и почтенная Мелисса тоже. АДжун… Джун он пока не нужен, хотя с её талантом попадать в неприятности, возможно, вскоре ей тоже потребуется его помощь.
Но хоть Чарли сейчас и прятался за деревьями, вокруг были одни поля, а в них скрыться негде.
–Ловите его! Он вон там!
Чарли быстро принял решение и положил шапку-выручалку между корнями раскидистого белого вяза. Рядом с деревом рос большой куст падуба. Чарли пригляделся… Да, так шапку не видно.
И Чарли, задержав дыхание и крепко прижав Бандита к груди, прыгнул в шапку – и исчез.
В нескольких метрах от того места, где он только что стоял, патрульные ходили туда-сюда возле пышного кустарника:
–Проклятие! Куда он делся?! Как в воду канул!
–Думаешь, ушёл полями?
–Тем хуже! Нам есть кого ловить! Нужно схватить как можно больше беглецов, пока они не вернули свою магию!
Эпилог
Вот уже несколько месяцев Цезарию Вернье мучили ужасные головные боли, а ещё она то и дело вдруг начинала плакать без всякой причины. Вдобавок это ощущение зияющей дыры в животе. Даже когда пропала её мать, Цезария не доходила до такого состояния. Конечно, она попала в непростую ситуацию, но это не повод доводить себя до ручки.
Цезария совсем забросила абстрактную живопись и полностью переключилась на портреты, снова и снова рисуя одного из своих учеников, очень милое лицо с обаятельной улыбкой. Она не понимала, почему это делает, и старалась не думать, насколько это странно. Наверняка всему виной потрясение, которое она испытала из-за разрушения её любимой школы «Спички чик-чирички» – да, вероятно, таким образом её организм пытался бороться с шоком. И всё же нужно было бы больше переживать из-за своей матери. Полицейские и детективы в очередной раз ничегошеньки не нашли. Силы Цезарии были уже на пределе.
Да ещё эта тварь, поселившаяся в доме: Цезария часто слышала, как существо шебаршит по ночам. Цезария обыскала весь свой небольшой дом, но тщетно. Существо часто оставляло на полу длинные влажные следы. Очень чистые следы.
Первые несколько месяцев Цезария почти не замечала эту зверюшку, но теперь она непрестанно слышала, как та копошится по полу, и часто её видела.
Зверёк был похож на кусок серой ткани.
Полный бред.
Куски ткани не оживают. Цезария подозревала, что это разновидность крысы, просто очень длинношёрстная.
Какая-то смутная мысль не давала Цезарии покоя и грызла её, забившись на задворки сознания. Словно у неё в голове находилась запертая дверь, на которую давят изнутри с такой силой, что скрипят петли.
Этой ночью Цезария Вернье приняла решение: она поймает нахальную зверюгу. Она подготовила ловушку на лестничной площадке: поставила там тазик с водой. Цезария заметила, что существо обожает воду.
Теперь она сидела в засаде.
Зверёк не заставил себя ждать. Цезария услышала негромкое хлюпанье по полу – и оно приближалось. В ту же секунду Цезария выскочила из укромного угла:
–Попалась, грязная тварь!
Существо забилось у неё в руке, пытаясь освободиться, иЦезария его выпустила.
–Это невозможно!– воскликнула она.– Половая тряпка не может…
Опять заболела голова, да так сильно, что Цезария чуть не потеряла сознание.
Превозмогая боль, она внимательнее рассмотрела тряпку – та жалась к плинтусу.
Да, Цезария удивилась, но не так, как должна была бы. Ей показалось, что в голове пробуждается множество воспоминаний, как растения, зимовавшие под снегом. Они тянулись к поверхности, но пока не показывались.
Воспользовавшись её замешательством, тряпка пустилась наутёк и на глазах уЦезарии прошмыгнула под дверь.
Как это – под дверь?!
С каких это пор на втором этаже есть вторая дверь? Цезария неуверенно взялась за дверную ручку.
За дверью находилась комната! Незнакомая ей спальня. Это комната… подростка?..
Ощущение было такое, словно Цезарию ударили под дых. Воспоминания нахлынули на неё рекой, и она, не в силах остановить этот поток, упала навзничь, глаза у неё закатились.
Чарли. Её сын.
Чарли. Лукавые глаза. Обаятельная улыбка. Добрый и искренний. Где же он? Чарли, её дорогой сын, которого она любила больше жизни!
Цезария почувствовала мокрое прохладное прикосновение ко лбу и открыла глаза. Это была тряпка.
Теперь живая половая тряпка уже не казалась Цезарии странной. К ней вернулись воспоминания.
Её сын пропал, её мать исчезла, у неё отобрали магию. Нет. Магия не исчезла, просто Цезария больше не могла ею пользоваться, потому что… провалила экзамен.
Память вернулась. Выпечка её матери, Тэдем, скачки на тыквинах во время шабашей, летающие мётлы… Окамения. Эта мерзкая болезнь, которой её заразили. Лишили права использовать магию.
Цезария ещё помнила о мире магии, когда родился Чарли, но уже тогда воспоминания становились обрывочными.
Она тогда сказала матери:
–Я больше не могу, но ты научишь Чарли.
–Ты не узнаешь об огромном куске его жизни,– ответила почтенная Мелисса. Было видно, что подобная перспектива безмерно её печалит.
–Тем хуже. Нельзя позволить им победить!
Проклятие, прошло четырнадцать лет! Она забыла даже своих врагов, тех, кто обманул её на экзамене и впрыснул ей окамению.
Имеют ли её враги отношение к исчезновению Чарли и её матери?
Цезария схватила тряпку за шкирку – точнее, за волокна – и спустилась в сад.
Сад основательно зарос. В углу стояла метла. Прекрасная старомодная метла с веником прутьев и совершенно сухим черенком. Цезария схватила метлу.
