Кроме того, Чарли требовалось узнать ещё кое-что:
–Прежде чем я уйду… вы не знаете, где живёт судья Денделион?
* * *
Квартал Образцовых феечек, проспект Дракона на поводке, дом 123. Богатая улочка, здесь даже булыжники мостовой лежат более ровными рядами, чем на прочих улицах Тэдема. Жилище судьи возвышалось над соседними постройками по меньшей мере метров на пять. Четыре башенки гордо устремлялись к небу, даже в изгибе крыши чувствовалась надменность. Удивительно, но окна казались грустными – вероятно, их огорчала форма занавесок. Проложенная по саду дорожка вела к входной двери. Чарли никогда прежде не видел такой аккуратной живой изгороди – ни один листочек не выбивался из заданной формы.
Когда он постучал, дверной молоток так раскатисто загрохотал, что Чарли едва не подпрыгнул. Затем в торжественной тишине красная дверь отворилась. Внутри, в просторной прихожей ожидали три молодые женщины; при виде Чарли все они удивлённо округлили глаза.
–Вы здесь, чтобы получить место компаньонки?– спросил Чарли.
Дамы закивали.
–Вот и я тоже,– сказал Чарли.
Мгновение соискательницы выглядели потрясёнными, а потом отвернулись: они не собирались отвлекаться от важного дела ради такой мелочи.
В тот же миг открылась дверь в дальнем конце прихожей.
–Вас вызовут,– произнёс нежный, почти детский голос.
Раздалось шуршание нижних юбок, и появилась ещё одна молодая женщина, очень похожая на ожидающих в прихожей кандидаток. В открывшемся дверном проёме показалась очень худая дама, одетая во всё светлое, с очень бледной кожей и очень светлыми волосами. Шея у неё была такая тонкая, что оставалось лишь удивляться, как голова удерживается на плечах. Хозяйка дома принадлежала к тому типу людей, на которых даже узкая одежда сидит свободно. Заметив Чарли, дама нахмурилась, но у неё были настолько светлые и редкие брови, что никто бы не принял её досаду всерьёз.
–Вы по какому вопросу?– поинтересовалась она своим тонким голоском.
–Я хотел бы получить место,– ответил Чарли.
–Мне нужна компаньонка, а не компаньон.
–Но я прекрасно умею составлять компанию. Думаю, это компенсирует прочие мои несоответствия вашим требованиям.
Женщина едва заметно улыбнулась с явным удивлением, как если бы её губы давно забыли, как это делается, и знаком предложила Чарли следовать за ней:
–Сюда, пожалуйста.
–Мы пришли раньше!– запротестовала одна из ожидающих кандидаток.
–Да, но… нанимательница ведь я,– ответила худенькая женщина.– Так что… я делаю что хочу, да?– Она смотрела на соискательниц так, словно ждала подтверждения своих слов. Не дождавшись, она кивнула и пробормотала уже увереннее:– Я делаю что хочу.
Казалось, она гордится, что сумела настоять на своём.
Провожаемый убийственными взглядами остальных кандидаток Чарли прошёл следом за хозяйкой дома в маленькую гостиную. Комната, в которую они вошли, оказалась подчёркнуто очаровательной, светлой, залитой солнечными лучами, с очень высоким потолком. КЧарли рысцой подбежало милое кресло с высокой спинкой, обтянутое жемчужно-серым сатином. Кресло всячески извивалось и выгибало ножки, явно кокетничая с гостем. Расценив эти ужимки как недвусмысленное приглашение садиться, Чарли опустился в кресло и стал рассматривать комнату более пристально.
На полу перед камином лежал белый ковёр, состоящий наполовину из перьев, наполовину из шерсти – вот только по обеим сторонам ковёр заканчивался львиными лапами, и у него была орлиная голова… Это была настоящая шкура грифона. Об этом свидетельствовали фотографии на каминной полке: на них судья Денделион и его сын Тибальд позировали рядом с только что убитым зверем, выставив перед собой ружья. Рядом с фотографией разместились длинные белые фарфоровые руки, увитые голубыми узорами, стоящие прямо, опираясь на предплечья. Забавно, но эти руки напомнили Чарли вымощенный фарфоровой крошкой пол вСвятых Розгах.
Кресло вдруг сорвалось с места, загарцевало в сторону камина и остановилось у шкуры грифона. От неожиданности Чарли схватился за подлокотники, чтобы не упасть, и это резкое движение привлекло внимание великолепных английских роз: они повернули свои лепестки к гостю и… пристально посмотрели на него. Вместо сердцевины у каждого цветка был глаз.
Чарли продолжал изучать интерьер гостиной, столь же причудливый, сколь утончённый. Почти всю стену занимал большой книжный шкаф. Все стоящие в нём книги были в серых и белых обложках, иЧарли задумался, не выбирали ли их, ориентируясь исключительно на цвет переплёта, а не на содержание. Если да, то это очень по-тэдемски. У подножия шкафа притулилась маленькая скамеечка для ног, робко помахивая свисающей с обивки бахромой. Несомненно, её использовали, чтобы добраться до книг с верхних полок. На стене, размещённые рядом, висели головы двух белых оленей, их ветвистые рога переплелись, образовав смелую композицию. От этой эстетики страдания, которой была пропитана гостиная, Чарли стало не по себе.
–Меня зовут Додлин Денделион,– представилась хрупкая женщина, усаживаясь напротив гостя.
–Чарли Вернье,– ответил Чарли, пуская в ход всё своё обаяние.
Тут он заметил, что хозяйка дома одета соответственно стилю гостиной. Ленты на её блузке, которые Чарли сначала счёл нашитыми как попало, на самом деле изображали грудную клетку. Ожерелье на шее состояло из множества искусно сделанных навесных замочков, очевидно выполненных из слоновой кости, чёрного дерева и золота. Все они были закрыты. Додлин скрестила ноги, иЧарли посмотрел на её обувь: прелестные белые лодочки, украшенные кружевными бабочками, крылышки которых слегка трепетали.
–Ну что ж, расскажите немного о себе. Чем вы увлекаетесь?
Мгновение поразмыслив, Чарли решил использовать слова Тибальда, услышанные накануне.
–Чаем,– ответил он.– Обожаю чай.
–Какое совпадение! Я тоже! У вас есть любимый аромат?
Чарли поколебался, а потом начал импровизировать:
–Очень трудно определиться… Приятных ароматов так много! Я всегда затруднялся с выбором, когда работал в салоне «Ча-ча-чай».
Светлые брови его собеседницы взмыли вверх:
–Правда?! Вы работали в салоне «Ча-ча-чай»?!
Чарли кивнул. Стыдно, конечно, искажать истину ради своих интересов, но в его положении безукоризненная честность была бы роскошью, которую он больше не мог себе позволить.
Слишком бледные щёки Додлин Денделион окрасил лёгкий румянец, и она ответила неестественно невинным тоном:
–Помнится, этот чайный салон принадлежал какому-то учителю… Лану? Лу? Что-то в этом роде?
–Учителю Лину,– поправил её Чарли.
Тот факт, что они оба врут, слегка поумерил его чувство вины.
Очевидно, что Додлин прекрасно знает – или когда-то знала – учителя Лина.
