–Видно, что она тебя очень любила,– сказала Мангустина.– Везёт же тебе…
Чарли ничего ей на это не ответил: унего в горле стоял ком. А тем временем в зеркале бабушка оглядывалась по сторонам в поисках внука.
–Ой-ой-ой!– не очень правдоподобно восклицает она.– Внучок-то мой вон как хорошо спрятался. Ума не приложу, куда же он подевался!– Она берёт пончик.– Но вот пончик-то мне наверняка подскажет, где мой внук. Скажи-ка мне, голубчик, куда спрятался Чарли? Под раковину? Или в холодильник? Или, может быть, под коврик?..– И она бросает хитрый взгляд в сторону приоткрытого шкафа, в котором затаился Чарли, а он в ответ громко прыскает со смеху. Потом она разламывает пончик и, обжигая пальцы, достаёт маленькую записочку.– А ну-ка, посмотрим…– Она разворачивает записку с предсказанием и читает:
«ТВОЙ ВНУК УМРЁТ ЧЕРЕЗ ТРИ СЕКУНДЫ».
У неё замирает сердце. Словно вся кровь разом покинула её тело.
–Чарли…– тяжело произносит она. От подступившей к горлу паники голос у неё почти пропал. Глаза наполнены ужасом, она озирается вокруг, пытаясь понять, откуда может прийти смертельная угроза. Часто дыша, она собирает все силы в кулак, готовясь защищать внука самыми мощными заклинаниями.
Вдруг он выпрыгивает из шкафа и бежит в сад.
–Догони, если сможешь!– смеётся он.
–ЧАРЛИ!– в ужасе кричит она ему вдогонку. И бросается за ним. Она уже не может бегать так же быстро, как раньше. Чарли удаляется с каждой секундой, а у неё от ужаса подкашиваются ноги.
Метла слишком сильно заросла с тех пор, как она летала на ней в последний раз. Надо было за ней следить. Лететь она не может, надо бежать. Вдруг, не заметив лежащую посреди дорожки ветку, она спотыкается и падает. Поднимаясь, она чувствует боль в области сердца, но не обращает на неё внимания.
–Ба, ну ты меня догоняешь или что?
Он уже за калиткой, стоит на узкой просёлочной дороге, по которой обычно никто не ездит.
И тут она видит, как по этой дороге на всей скорости мчится машина.
В следующую секунду всё становится каким-то нечётким, и даже пейзаж на миг расплывается.
Она пытается как можно быстрее соткать руну. Но не успевает.
Машина сбивает Чарли, и тело мальчика взлетает, переворачиваясь, на несколько метров вверх.
Машина скрывается.
Она слышит, как тело её внука падает на землю, глухо ударившись, звук этот ужасен.
Наступает мёртвая тишина.
Она бежит к нему.
Склоняется. Чертит в воздухе руну, заживляющую раны, самую мощную, какую только знает. Видит, как раны заживают, но это бесполезно.
Он мёртв.
Он мёртв.
Он мёртв.
ОН МЁРТВ. ОН МЁРТВ. ОН МЁРТВ.
ОН МЁРТВ. ОН МЁРТВ. ОН МЁРТВ.
Она вся превращается в немой крик отчаяния.
Потом она слышит его. Слышит стук копыт. Конечно, он не мог не прийти. В конце концов, она ведь посвятила в магию своего внука, пусть даже и сделала это за спиной у Академии. Но ведь это для его же блага: чтобы он познавал магию подальше от этих идиотских правил!
Она прижимает тело мальчика к себе. Она его не отдаст, это исключено! Она будет бороться сколько потребуется, пока жива! Вдруг она понимает, что нужно сделать. Ведь она много занималась этим вопросом. Она делает неимоверное усилие над собой, чтобы успокоиться. Собирается с силами. Они ей сейчас понадобятся, все до последней капельки.
Всадник стоит прямо перед ней.
–Я хочу заключить с тобой сделку,– говорит она.
–Я не заключаю сделок.
–Врёшь. Ещё как заключаешь, я точно знаю. В любом случае от моего предложения ты не сможешь отказаться. Я одна из самых могущественных Магистров магии среди ныне существующих. А ещё я гораздо сильнее многих академиков, которые вцепились в свои насиженные места и только и знают, что пекутся о своих полезных связях. Ты обладаешь огромной силой, но ты ведь и сам знаешь, что сражение со мной нанесёт тебе серьёзный урон. А вдруг следующая жизнь, за которой ты придёшь, будет принадлежать Магистру и он сможет дать тебе отпор, что ты тогда будешь делать? Он ведь уложит тебя на лопатки. Ты уверен, что хочешь так рисковать? А у меня для тебя выгодное предложение.
Произнеся всё это на одном дыхании, она замолкает, пытаясь отдышаться. Но не расслабляется ни на секунду. Да, она готова убить. Или умереть сама. Она готова на всё, лишь бы вновь обрести то, что только что потеряла. Она смотрит на Всадника – тот сомневается. На руках у неё тело внука, тяжёлое и обмякшее.
Вдруг она видит, что ужасный чёрный платок, закрывающий лицо Всадника, колышется:
–Что ты предлагаешь?
Наконец-то забрезжила хотя бы призрачная надежда на спасение, сердце её, уже выбившееся из сил, радостно ёкает, и она чуть ли не заискивающе произносит:
–Он ведь ребёнок. Его душа почти ничего не весит. И жемчи его ничего не стоят. Но мои воспоминания – это другой разговор. Поэтому я предлагаю вот что: язаплачу´ тебе за его время. Буду отдавать тебе жемчу за жемчей. Моя душа – взамен его.
Наступает тишина.
–Я могу забрать только одно воспоминание за раз, это не так много.
–Но в конце концов ты ведь получишь всю мою душу полностью! И в любом моём воспоминании магии всё равно больше, чем во всей его душе.
Снова тишина. Потом Всадник отвечает:
–До тех пор, пока ты сможешь отдавать мне твои воспоминания, покупая для него время, он будет жить. Но когда ты больше не сможешь платить, я приду за его душой, и тогда он умрёт.
Это было совсем не то, на что надеялась почтенная Мелисса. Она смотрит на Всадника, окутанного тенью, взвешивает «за» и «против». Сможет ли она ему противостоять? Сможет ли его победить? Скорее всего, нет. Она колеблется. Боевые заклинания никогда не были её коньком, и теперь она горько об этом сожалеет. Вдруг ей в голову приходит другая идея. Возможно, это сработает, если сейчас она выиграет для Чарли немного времени.
–Я согласна, но мы закрепим наше соглашение кровью,– говорит она.
Сначала Всадник хочет отказаться, но в итоге соглашается. Почтенная Мелисса колет себе палец булавкой и кровью чертит в воздухе руну. Всадник проделывает то же самое. Вот и всё, сделка заключена.
–Очень хорошо,– говорит она.– В первый раз я заплачу его последним воспоминанием. Не хочу, чтобы он помнил, как умер.
Она позволяет Всаднику приблизиться к Чарли, но пристально следит за тем, как он извлекает жемчу.
