Дождавшись, пока Марина осмотрит его жилище, Мирский спросил:
–Ты как насчет поесть?
–Не поесть, апожрать– это более точно отражает состояние моего желудка,– ответила Друбич, разглядывая изумительную копию Маккари «Цицерон против Катилины», ипроцитировала Давида Бурлюка:
Каждый молод, молод, молод,
В животе кошмарный голод.
Все, что встретим на пути,
Может впищу нам идти.
–М-да… Вэтом ты права иБурлюк тоже. Ятоже хочу именно пожрать.– Он на пару минут отлучился на кухню, апотом вернулся кМарине.– Соседка приготовила пельмени, блинчики смясом, борщ. Кроме того, есть бутылка французского вина и… коробка конфет. Хлеба нет. Сходить?
–Обойдемся. Будем питаться тем, что «может впищу нам идти».– Марина оторвалась от картины ипосмотрела на Алексея.– Да не суетись ты! Иди, открывай бутылку, аясхожу вдуш. После экскурсии по канализациям Москвы почему-то неудержимо хочется помыться.
После обеда Марина сказала:
–В общем, так. Надо признать, что мы ходим по кругу как лошади вцирке. Нас заманивают перспективами иставят капканы. Причем если следовать элементарной логике, то приманки подсовывают одни, акапканы ставит кто-то другой. Икаждый преследует свою цель.
–Почему ты так считаешь? Кофе будешь?– перебил ее Мирский.
–Кофе буду. Апочему ятак считаю…– Марина на секунду задумалась.– «Змеям» приманки не нужны– они нас легко прихлопнут без всяких заманух, если постараются. Поэтому наш «доброжелатель» никак не связан со «Змеями» ипреследует иные цели. Кроме того, существует еще третий субъект, который информирует наших заклятых друзей обо всех наших планах. Это явно «крот» из ближнего круга– иначе, как он все узнаёт загодя?
Мирский внимательно слушал напарницу, кивал, соглашаясь сее логикой, ивдруг встрепенулся, накрыл руку Марины своей исделал неожиданное заявление:
–Кажется, язнаю, кто нам подсовывает фальшивки. «Это не перманентные иллюзии, анеоспоримая данность». Явсе вспоминал, откуда мне знакома эта фраза…
–Ну иоткуда?– Друбич замерла, как охотничья собака встойке.
–Из диссертации моего коллеги Ильи Сикорского. Раз пять ее прописал всвоей докторской, комиссию насмешил. Ивобоих письмах она есть. Адиссертацию, кслову, он провалил, иявэтом принял активное участие. Бестолковая работа: надергал кусков из различных источников, разбавил цитатами классиков. Яего папашу знал– он преподавал на нашем факультете. Так вот, нас он поучал вкулуарах, мол, главное, детки, это защитить диссертацию, это жизненный поплавок, адальше можно нести любую чушь. Дураки будут аплодировать, середняки внимать, аумные молча игнорировать. Ученая степень принуждает ктолерантности. Сикорский внял наставлениям отца, но вкомиссию прислали варягов из Питера, они ему иустроили аутодафе. Атема унего была «Становление христианства на Руси».
–Ты хочешь сказать, что это месть? Почему именно сейчас, ане раньше?– спросила Марина.
–Скорее, борьба за место под солнцем,– уточнил Мирский.– Сикорский жаждал занять место начальника научного отдела, атут такой облом сученой степенью. Анедавно япригрозил снять его сдолжности зама. Так, чтобы не зарывался. Сикорский воспринял это всерьез иначал гадить.
–Надо выпотрошить этого Сикорского, чтобы рассказал все, как на исповеди. Апотом займемся стукачом.– Марина поставила точку вобсуждении.
–В каком смысле выпотрошить?– Мирский насторожился.
–Устроим ему перекрестный допрос с пристрастием,– успокоила его Друбич.– Пыток не будет. Ну, разве что пару швейных иголок под ногти.
–Или утюг на живот,– поддержал игру Алексей.
–Завтра пригласи его ксебе вкабинет, имы побеседуем. Ты будешь добрым следователем, ая– злым.
–Где ты всему этому научилась?– Мирский удивленно вздернул бровями.
–Детективные романы читаю.– Марина рассмеялась.– Мне пора домой.
Друбич встала из-за стола ивскоре распрощалась.
* * *
Илья Сикорский сего озорными кудряшками соломенного цвета имногочисленными веснушками чем-то походил на Мальчиша-Плохиша из гайдаровского рассказа. Вкабинет он зашел уверенной походкой, сверкая очками, уселся без позволения ивопросительно уставился на Мирского, мол, зачем вызвал, ты же вотпуске, следовательно, начальник теперь я.
Алексей правильно оценил недоумение коллеги.
–Илья, япригласил тебя не по работе, адля приватного разговора.
–Друбич тоже здесь для приватного разговора?– поинтересовался Сикорский. Вопрос прозвучал не слишком вежливо, иМирский соорудил на лице иезуитскую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего. Сикорский хорошо знал своего начальника, поэтому слегка сбавил обороты ибыстро поправил себя:– Явтом смысле, что присутствие Марины Александровны здесь так уж необходимо?
–Более чем,– подтвердил Мирский.– Ты знаешь про мой научный интерес ко всякого рода раритетам иартефактам, вчастности ктак называемому «Ордену Власти», окотором наслышан весь отдел иего окрестности. Ну так вот… Нам стали приходить письма сзаманчивыми предложениями помочь его найти, причем писал их человек, который хорошо разбирается вистории. Ксожалению, нам дали ложный след, заведомо ложный след. Кроме того, нас заманили вловушку, которая представляла серьезную опасность для жизни. Ты не просветишь нас, Илья, кто может быть этим благодетелем?
–Кто-то пишет, кто-то ищет, кто-то теряет, кто-то находит– я-то здесь при чем?– Сикорский отмахнулся от вопроса как от назойливого слепня.
–При чем здесь ты? «Это не перманентные иллюзии, анеоспоримая данность». Эта выспренняя фраза однажды насмешила всю диссертационную комиссию. Ивдруг– вот ведь какое совпадение!– она появилась во всех анонимных письмах.
Мирский пытливо заглянул вглаза Сикорского вожидании ответа.
«Хорошо ведет свою роль»,– оценила Марина.
–Так это цитата,– сказал Сикорский.– Ее многие могут использовать, не только я.
–И кого же ты процитировал? Ну-ка, назови фамилию, имя, отчество.
–Не помню точно.
–Не помнишь, ацитируешь– вот ведь какая незадача. Араз не помнишь автора, так это ине цитата вовсе. Икажется мне, Илья, что это ты нам эти записочки писал. Уж признайся своим коллегам, что ты неудачно пошутил, ато могут появиться неприятности.
–Не надо мне угрожать,– взвился Сикорский. Он явно занервничал.– Все это бездоказательно! Гнусные инсинуации.
«Пора вмешаться»,– подумала Марина.
–На тебе, баран, висят два трупа,– отчетливо произнесла Друбич иподнесла кглазам Сикорского смартфон сфотографиями убитых вподземелье.– Вот это диггер Стас, который нас водил по катакомбам. Аэто неясно кто, скорее всего, твой наемник, который пытался убить нас. Полиция во всем разберется.
–Но яникого не убивал!– На лбу уСикорского выступили капли пота. Он даже не понял, что косвенно признался вавторстве писем.
