–Я пошел– дел невпроворот. Авы сидите ибойтесь. Особенно ты, Григорий Иванович, бойся, коль осмуте заговорил. Мы смутьянов не жалуем.
Он не торопясь прошелся по ковровой дорожке, обогнул застывшее посольство спортретом на треноге ипокинул тронный зал. Линия судьбы Русского государства колыхнулась иустремилась внеизведанные дали, изменив направление.
* * *
Сержио, толмач, прижившийся при Московском дворе, уговорил Николая посетить русскую баню. Они быстро подружились, им нравилось говорить сразу на трех языках, как захочется: на латыни, на греческом ина русском. Баня уНиколая не вызвала особого восторга– «пытка какая-то!».
–Ты просто не привык,– увещевал его Сержио.
После парной, лежа вотведенных ему покоях врасслабленном состоянии, Николай почувствовал необычную легкость втеле, пьянящий восторг ичеткость течения мыслей.
«А может быть, ивправду не привык?– подумал он.– Придется привыкать».
Он ни на секунду не сомневался, что свадьба сладится, аон, Николай, останется при хозяйке.
В дверь робко постучали.
–Войдите!
В комнату заглянул слуга.
–Там тебя, барин, какой-то мальчишка добивается, говорит, что очень важно.
Николай набросил подаренную князем шубу ивышел на двор. Рядом сдвумя стражниками стоял мальчик, тот самый, которого он спас от экзекуции.
–Пускай подойдет,– приказал Николай.– Авы идите себе– сам разберусь.
Стража удалилась, отрок же начал тараторить, захлебываясь словами. Арассказал он такое, что сНиколая мигом слетела расслабленность. Поведал мальчик, что их посольство собираются перебить на обратном пути вРим.
–Сам слышал, как Петька Чалый говорил со своими людьми, мол, надо безбородых порешить. АПетька боярину Мамонову служит исам на такое дело не рискнул бы пойти.
Сотворенное добро может по-разному обернуться, но тут получилось по справедливости. Николай быстро привел свой внешний вид впорядок инемедленно отправился квоеводе Хромому. Боярин внимательно выслушал Николая исказал:
–Мамонов хотел Настенку, дочь свою, кгосударю пристроить, атут вы со своей принцессой, как кость вгорле. Вот он ирешился на злодейство. Пропадут прелаты– кто их до весны найдет икто что подумает. Папа римский вряд ли пошлет посольство повторно– решит, что его людей по приказу государя убили. Свадьба расстроится, атут Григорий Иванович со своей дочкой. Князю расскажи, так ведь не поверит, призовет Мамонова, атот ему наплетет стри короба. Надо самим злодеев остановить.
–Что мы должны делать?– спросил Николай.
Воевода надолго задумался, апотом предложил план действий.
–Петька Чалый, стало быть… Темная ватага при Мамонове для всяких тайных игрязных дел. От Москвы они вас далеко не отпустят– устроят засаду на тракте, где лес погуще.– Боярин посмотрел вокно.– Снег идет, иэто хорошо. Они по тракту верхом поедут, потом спешатся, лошадей спрячут, асами затаятся удороги. Игде-нибудь обязательно наследят, сукины дети,– вон снег какой! Найдем коней, найдем изасаду. Тогда яим ратных людишек втыл зашлю– они сними быстро разберутся. Поедешь впереди обоза сдвумя моими людьми. Ищите следы. Как найдете– сразу назад. Когда посольство отбывает?
–Завтра на рассвете,– пояснил Николай.
–Хорошо. Встретимся за час до рассвета. Место ятебе укажу.
Боярин встал, намекая, что разговор окончен.
* * *
Следы обнаружили вдесяти верстах от Москвы. На свежем снегу хорошо были видны вмятины от лошадиных копыт, уходящих всторону от дороги. Судя по узкой просеке влесу, это была хоженая тропа.
–Человек пять-шесть,– сказал один из спутников Николая, разглядывая следы на снегу.– Здесь, через полверсты, стоит дом отшельника Мефодия. Туда ипоскакали. Но следы не совсем свежие– они еще ночью здесь шли. Чуть дальше есть распадок– самое место для засады, как раз на подъеме.
–А если увести лошадей?– предложил Николай.– Кто там может быть? Разве что один из злодеев сторожит да этот Мефодий.
–Давай попробуем– хуже не будет,– согласился молодец.
И он не ошибся– при лошадях находился только Мефодий.
–Я их не звал, они сами пришли!– заверещал он, получив пару раз по морде.
–Живи пока что,– сказал Николай.– Поможешь нам коней увести. Да только не по твоей тропе– там нас увидят, акак-нибудь по лесу вдоль дороги версты на две.
Хромый сильно удивился, когда из леса внезапно выехал небольшой табун всопровождении всадников. Вникнув впроисходящее, воевода проговорил со злой усмешкой:
–Ну вот. Чалый со своей ватагой теперь безлошадные– далеко не уйдут. Наверняка враспадке засели на той стороне.– Он повернулся котряду ратников:– Вперед! Ждите сигнала.
Дюжина солдат растворилась взаснеженном лесу.
–Твои стоят чуть позади,– добавил Хромый, увидев вопрошающий взгляд Николая.
–А мне сними можно?– спросил тот, кивнув всторону скрывшихся влесу солдат.
–Нельзя, при мне останешься. Там сеча намечается. Случись что стобой, так сменя государь голову снимет. Лучше давай проверим засаду.
Хромый всопровождении Николая идвух ратников выехал на середину распадка икрикнул:
–Эй, Петька. Давай выходи вместе со своими ватажниками.– Идобавил, обращаясь кспутникам:– Стрелой они сюда не добьют– далековато.
И не ошибся– выпущенная из кустов стрела воткнулась внескольких саженях впереди них.
Воевода засвистел разбойничьим посвистом. Взарослях на склоне раздались крики извон сабель. Когда бой утих, на дороге показался отряд: двоих раненых ратников вели под руки, асзади на аркане волокли Петьку Чалого, изрядно побитого исо связанными руками.
–Этого взяли живым.– Старшой кивнул всторону пленника.– Остальных порешили.
Чалого посадили на кол на городской площади под вопли взбудораженной толпы. Мамонов на коленях выпросил укнязя прощения.
* * *
От резкого щелчка кнута стая ворон вспыхивала черным пожаром, имятущиеся всполохи птиц разрушали пейзаж, превращая его взыбкое крапчатое месиво. Кучер привставал на козлах ивозбужденно щелкал пальцами, наблюдая веселившую иодновременно будоражившую его картину. Раскачав небо, вороны успокаивались, вновь опускались на сугроб ипродолжали методично клевать окровавленные туши двух лошадей, яркими пятнами выделявшиеся на свежем снегу внескольких метрах от тракта. Потом все повторялось вновь: обе стороны воспринимали этот процесс именно как игру, не опасаясь неприятных последствий, как бы следуя негласно отработанному ритуалу, давно отрепетированной мизансцене.
Вороний гвалт выдернул Зою из дремотных воспоминаний онедавнем прошлом.
–Что случилось?– Она повернулась ксидящей рядом служанке по имени Лаура.
–Не знаю.– Лаура пожала плечами.– Птицы что-то возбудились.
