А что же сОрденом? Куда он делся после распятия Христа? Некоторые источники сообщают, что Орден оказался уапостола Стефана, который продолжил дело Спасителя вИерусалиме, за что был отдан под суд за «хульные слова на святое место ина закон». Но он не дожил до приговора– его забила камнями разъяренная толпа. Казалось бы, стихийно, спонтанно… Ан нет! Инициаторами побоища стали адепты «Братства Змеи», подспудно организовав беспорядки иприбрав крукам артефакт. Стефан стал первомучеником, ана христиан начались гонения, их загнали вкатакомбы.
Каким образом Орден оказался уЛуция Аннея Сенеки Младшего игде он гулял до того– покрыто мраком неизвестности. Философ должен был передать его римскому императору Калигуле, который идеально подходил для воплощения вжизнь идей «Братства Змеи», но не передал, ибо считал, что над миром стоит единый Бог, ане олимпийский балаган, за что ибыл обвинен втяготении кхристианству. Сенека пережил Калигулу, Клавдия, авот на Нероне споткнулся– философ являлся его наставником, излишне доверял императору, за что ипоплатился. Сын Агриппины, распутной сестры Калигулы, получив артефакт вкачестве подарка, лишил избавиться от лишнего свидетеля ипринудил философа ксамоубийству– тот, размышляя овечном, перерезал себе вены.
Нерон вначале своего правления не особо заботился онуждах империи, все переложил на сенат, асам болтался по тавернам иборделям, предаваясь пьянству иразврату. Расцвели сепаратистские настроения, начались бунты, что вполне устраивало «Братство Змеи». Но император внезапно прозрел и,засучив рукава, взялся за укрепление государства: подавил бунты, разобрался ссепаратистами влице Британии иАрмении, упорядочил налоги, нещадно казнил коррупционеров, продвигал развитие культуры, при этом сам любил иумел музицировать. Недруги называли его диктатором, но народу такая диктатура нравилась больше, чем излишняя демократия.
Но враги не дремали, начались трения ссенатом, что кончилось для императора весьма плачевно: во избежание ареста он перерезал себе горло, перед смертью процитировав Гомера. «Коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает»,– продекламировал Нерон, вынимая кинжал из ножен. Талантливый человек! Ему бы вмузыканты, аон вимператоры подался.
Позднее Орден обнаруживается уАттилы. Ну и…
Бытует мнение, что Аттила был то ли заколот, то ли отравлен своей молодой супругой по заказу римского сената. Но не факт, не факт… Может быть, иубили, ане сам умер от хронического кровотечения, но вот по чьей инициативе?
Долгое время артефакт хранился невостребованным, то ли утавров, то ли ускифов, апотом засветился вруках Алариха, Вестготского короля, апозднее уОдоакра, вождя варваров-наемников. Одоакр устроил государственный переворот, врезультате которого Италию накрыла долговременная смута, вконце концов похоронившая Западную Римскую империю. Зато буйным цветом расцвела Восточная, то есть Византия. Именно туда Одоакр отправляет «Орден Власти» вместе симператорским венцом.
Византия укрепляется иначинает расширять свои владения. Особенно вратных делах прославился император Юстиниан. Долгая эйфория закончилась, когда русский князь Олег прибил щит на врата Царьграда, как бы беря его под свою защиту. Вкачестве жеста доброй воли ему был преподнесен «Орден Власти». Русское государство принимает православие ибурно развивается.
Уж зачем Ярослав Мудрый передал артефакт Олафу, по недомыслию или по умыслу, аможет быть, почувствовал какую-либо угрозу от Ордена, но тем не менее «просто Олаф» превратился вОлафа Святого, став королем Норвегии, асама Норвегия приняла христианство.
Потом Орден оказывается унемцев, уБарбароссы.
Эх, Барбаросса, картавый Фридрих! Чем больше ты волновался, тем сильнее грассировал. Уж срождения утебя это было или уфранцузов перенял… Стал императором Священной Римской империи, но так ине добрался до Святой земли, нелепо утонув вгорной реке Селиф.
* * *
…Фридрих сидел возле небольшого костра иподрезал бороду острым как бритва кинжалом. Рыжие клочки он бросал вогонь, втягивал носом запах горящих волос ивспоминал родную Швабию, где он сдетства любил греться укостра ичасами смотреть на игру пламени, пребывая взамыслах имечтах. Издесь, вокрестностях Дамаска, он не оставил своей привычки, но костер разводил не для тепла, адля успокоения нервов исосредоточения мыслей. Дрова ему заранее приносил копьеносец из платановой рощицы, расположенной всотне метров от военного лагеря. Нападения вражеских лазутчиков он не боялся: вего отряде соблюдалась железная дисциплина, боевое охранение несло службу исправно, да имеч находился всегда под рукой. Асмечом Фридрих, герцог Швабский, управлялся отменно. Его наставник из Рима сдетства обучал его владению всеми видами холодного оружия, атакже тактике ведения боя вкачестве полководца. Стратегом же Фридрих был Божьей милостью.
Покончив сбородой, он оторвал взгляд от огня ипосмотрел вдаль, на контуры крепостных стен Дамаска, очерченных на фоне звездного неба. Будучи подданным короля Конрада, Фридрих неуклонно участвовал во всех его военных походах, не всегда соглашаясь сего военной политикой, апорой иимел прямо противоположное мнение, которое не стеснялся высказывать своему сюзерену. Конрад порой соглашался сдоводами герцога иценил его за независимость суждений– «такой камень за пазухой не держит, не предаст как какой-нибудь Генрих Лев».
К походу на Эдессу Фридрих отнесся снастороженностью, считая, что уж если идти по пути Карла Великого, то сначала нужно разобраться вЕвропе, сФранцией иИталией, тем более Иерусалим уже много лет находится под властью крестоносцев, ирискованно разевать рот, не подготовленный для еды, на пирог, которым можно подавиться. Акразвороту на Дамаск после неудачи вЭдессе, герцог Швабский отнесся вообще отрицательно.
«Какой смысл было тащиться через Византию, вступать вконфликты симператором Мануилом, всю дорогу отбиваться от турков-сельджуков ивконце концов проиграть сражение под Дорилеей? Апотом вторично наступить на те же шипы. Надо было сразу определиться сцелью похода: либо, осознав ошибки, до конца разобраться сЭдессой, либо изначально идти на Дамаск водным путем свысадкой на палестинском побережье, ане брести по пустыне, страдая от жары инедостатка продовольствия, попутно отбиваясь от мусульманской конницы. Либо… либо покорять Рим иЛомбардию, подмять под себя Милан– ведь Конрад Третий желает во всем походить на Карла Великого.
Но королям виднее– они определяют политическую стратегию. С Людовиком все ясно, но зачем Конрад связался сиерусалимским властителем, укоторого совсем иные цели?
«Взгляните, братья, вот оно, желанное время, вот благословенные дни! Содрогнутся ивострепещут страны, ибо Господь на небесах начал терять свою землю. Яповторяю: свою землю, ибо там Он учил слово Отца своего, там более тридцати лет Он странствовал меж людей…» Так говорил аббат Бернар Клервоский. Но вИерусалиме свои проповедники, иони вещают совсем по-другому…
Фридрих недоверчиво относился киерусалимским христианам, считая, что за несколько десятилетий владения Вечным городом они переродились, ослабили Христову веру, вступают всомнительные союзы смусульманскими вождями, ине исключено, что всиюминутных корыстных целях.
