Вот! Адети Щеголева втюрьму, судя по всему, не хотели. Ктому же их было двое, они могли всесторонне обсудить ситуацию, успокоить друг друга иразработать план. Вдвоем действовать всегда легче, поддержка друга, тем более брата или сестры, большое дело. Сколько им было тогда лет?
Анна Ивановна говорила, что ее сын ухаживал за Лизой Щеголевой, идело шло ксвадьбе, значит, девушка была уже взрослая, асколько было ее брату? Максим припомнил все, что знал осемействе, ипришел квыводу, что разница ввозрасте уЩеголевых-младших была небольшая.
Значит, возможность была. Мотив был, ияд тоже был. Могли иотравить. Но если так, то кнападению на Олю они никакого отношения не имеют. Камертон принадлежал им, исмысла охотиться за ним после продажи дачи нет никакого.
Такая версия Максима не устраивала. Если Щеголевы-Гудковские друг друга перетравили по-семейному, то кто изачем пытался дважды залезть кнему вдом?
Максим достал из пачки следующее письмо, потом еще иеще. Все те же жалобы иподозрения. Лариса Валентиновна определенно не обладала ни даром дедукции, ни волевым характером. Подозревая своих близких, она так ине удосужилась проверить свои подозрения. Да имилицейское расследование зашло втупик. Анатолий Гудковский действительно часто выступал на различных промышленных предприятиях идаже несколько раз на заводах, использующих впроизводственном процессе таллий, но выяснить, как игде именно отравился композитор, так ине удалось. Версию умышленного отравления милиция врасчет не брала, так что дело вскорости закрыли, решив, что покойный отравился по собственной неосмотрительности.
Гудковского похоронили, дело осталось открытым. Читать слезливые письма Ларисы Валентиновны Максиму наскучило, иостаток вечера он посвятил музыке. Она дарила ему столько радости, столько внутренней свободы, полета души, что, садясь за рояль, он обо всем забывал игоревал только особственной несовершенной технике.
Свыражением звучавшей вдуше мелодии пока еще были проблемы.
Глава16
Январь 1982года.
Дачный поселок под Ленинградом
Аможет, ну его, это расследование, лежа утром под одеялом, размышлял Максим. Может, он все это себе придумал? Охота за камертоном, отравитель, бродящий во тьме вокруг дачи? Бред, если вдуматься. Гораздо логичнее вслед за милицией предположить, что вдом действительно залезли хулиганы. ИОлю они ранить не хотели, аврезали сперепугу тем, что под руку попало, апотом, может, исами испугались. Зимой дачи пустуют, это всем известно, вот жулики ипользуются, убаюкивал себя Максим. Но была одна нестыковка. Оба раза вдоме ничего не пропало. Даже деньги, лежавшие унего вкабинете вверхнем ящике письменного стола, не взяли. Этот факт вверсию об обычных воришках не укладывался. Значит, придется все-таки напрягать извилины идоискиваться до правды. Милиция ему не помощник.
Максим уныло вздохнул и, воткнув ноги вваленки, поплелся на кухню варить себе овсянку. Мама его сдетства приучила кздоровому питанию.
Итак, если отбросить версию отом, что отравителями были дети Щеголевых, кто еще мог это сделать, жуя бутерброд ссыром, соображал Максим.
Лариса Щеголева предполагала, что дети могли подслушать ее разговор сГудковским, разговор шел на веранде. Окна распахнуты, супруги впылу ссоры никого не замечали. Но стаким же успехом их могли подслушать исоседи.
Например, семейство Альтов. Они были дружны со Щеголевыми, все музыканты, услышали про камертон ирешили присвоить, аидею, как это сделать, им сам же Гудковский иподкинул. Они его недолюбливали, отравили, авот камертон раздобыть не смогли. Нет. Ерунда какая-то, отмахнулся Максим. Надо разыскать бывших владельцев дачи ипоговорить сними, уматери наверняка номер их телефона остался.
Придется ехать вгород.
–Телефон хозяев? Ну, конечно, остался, азачем тебе?– доставая из сумочки записную книжку, судивлением спросила мама.
–Да вот нашел на чердаке старые афиши, газетные вырезки, это же память об их отце, хотел отдать. Неудобно как-то выбрасывать.
–Ну, конечно. Молодец, Максим, ясейчас же позвоню Елизавете Модестовне.
–Не стоит, давай лучше ясам. Сразу же договорюсь сней овстрече,– поспешил остановить ее Максим.
–Ну хорошо, раз тебе так хочется,– пожала плечами мама, передавая сыну открытую на нужной странице записную книжку.
Крутя диск телефона, Максим немного нервничал исмущенно посматривал на маму, он бы предпочел разговаривать сдочерью Модеста Щеголева без свидетелей.
Ксчастью, разговор получился деловым икоротким. Елизавета Модестовна выслушала его ипредложила встретиться завтра вечером вцентре города.
–Может, будет удобнее, если япривезу вам коробку домой?– предложил Максим, которому не хотелось вести важный ищепетильный разговор где-то на улице впопыхах.
–Хорошо, яживу на Московском проспекте, записывайте адрес,– легко согласилась Елизавета Модестовна.– Приезжайте ксеми.
Максим легко взбежал по ступеням светлой широкой лестницы на четвертый этаж и, переведя дыхание, нажал кнопку дверного звонка. Елизавета Модестовна проживала вкрасивом сталинском доме спышно отделанным фасадом ивысокими потолками. Максиму такие дома ужасно нравились, особенно из-за потолков.
–Кто там?
–Максим Дмитриев, мы договаривались.
–Добрый вечер, проходите,– приветливо поздоровалась сМаксимом молодая ухоженная женщина.
–Елизавета Модестовна?– недоверчиво спросил Максим. Прежде он никогда не встречался сбывшими хозяевами их дачи, поисками дома иоформлением занимались родители, иМаксим отчего-то решил, что Елизавете Щеголевой лет должно быть не меньше, чем его матери, аперед ним стояла молодая женщина лет тридцати.
–Совершенно верно. Да вы проходите. Раздевайтесь. Замерзли, наверное?– любезно пригласила Елизавета Модестовна, доставая гостевые тапочки.– Проходите, явас чаем напою, акоробку вот сюда можно поставить, на тумбочку. Митя, унас гости!– крикнула она куда-то в глубь квартиры, ина ее голос вприхожей тут же появилась глазастая девочка лет двенадцати, согромными синими бантами, вплетенными втолстые коротенькие косички.
–Здрасте,– улыбнулась она Максиму.
–Это Катя, моя дочь, аэто Максим…– представила Елизавета Модестовна.
–Николаевич,– пришел ей на помощь Максим.
–Пойдемте на кухню чай пить, не возражаете? Катя, агде папа?
–Он утелевизора уснул,– смущенно объяснила Катя.
–Тогда будем пить чай без него.
–Значит, вы теперь живете на нашей даче?– налив гостю чая, завела светский разговор Елизавета Модестовна.
–Да. Очень красивое место, озеро рядом,– решил постепенно перейти кглавному вопросу Максим.
–Да, озеро чудесное, вода чистая, мы вдетстве там целыми днями пропадали,– тепло улыбнулась Елизавета Модестовна.– Арядом сосновый бор. Для меня детство именно сдачей ассоциируется.
