–Возможно, ты права. Иотец действительно простил бы ее, но унего имеются юристы, которые занимаются этим вопросом, ауж они-то наверняка доведут дело до суда.
–Вэтом случае для Марины еще важнее, чтобы отец был жив, потому что он мог бы не допустить передачи дела всуд.
–Не согласен. Атеперь возьмем Эмку. Она могла узнать, что отец подал на развод, ктому же поймав ее на измене, ей грозила потеря денег, Марине– свободы. Они могли сговориться. Эмка могла заплатить Марине за убийство отца. Двойная выгода! Эмка же не знала, что отец изменил завещание, уж об этом он ее точно не предупредил.
–Аоткуда тебе это все известно, о Марине и Эме?
–Мне Алекс сказал, отцовский юрист. Когда мы узнали осмерти отца, япозвонил ему посоветоваться, как дальше, что будет сотцовскими деньгами,– краснея, объяснил Даниил.– Ну инамекнул, что любые сведения могут помочь следствию найти убийцу, вот он ирассказал.
–Абольше он ничего не объяснил, какие именно изменения взавещание внес отец? Ивообще, тебе не кажется странным, что отец так поспешно составил новое завещание, может, он очем-то догадывался? Может, ему угрожали?
–Да нет, думаю, ему юристы подсказали. Это же американцы. Уних написать завещание, изменить завещание обычная рутина. Раз отец подал на развод из-за измены жены, значит, он наверняка не захочет оставлять ее вчисле наследников, думаю, юристы сами подсуетились иподготовили все документы, исключив оттуда Эме.
–Может быть. Тебе виднее, яваших заокеанских реалий не понимаю.
–Мам, яхочу, чтобы ты немедленно переехала ко мне, сюда, хватит тебе тесниться всвоей квартире,– решительно проговорил Даниил, меняя тему.
–Даня, тесниться одной втрехкомнатной квартире? Очем ты говоришь? Мне вполне хватает места,– потрепала сына по волосам Анна Алексеевна.
–Мам, да ты посмотри, какая здесь роскошная квартира, она теперь наша, иместо замечательное.
–Дань, меня вполне устраивает собственная квартира. Она сделана по моему вкусу, мне нравится место, рядом любимые магазины, знакомые живут, все мое, привычное, родное. Ачто яздесь буду делать целыми днями? Вэтих хоромах порядок ичистоту наводить?
–Наймешь домработницу.
–Марину?– усмехнулась Анна Алексеевна.– Нет, Дань, ясама со всем справляюсь, имне хорошо дома. Но пока ты вПетербурге, ямогу пожить здесь стобой за компанию, ктому же яужасно соскучилась и, если честно, надеялась, что ты остановишься уменя. Но раз так сложились обстоятельства, поживем здесь.
–Спасибо.
Как ни хорохорился Даниил, как ни строил из себя крутого парня, унего не было внутренней уверенности, что он все делает правильно, что он справится сбедой, выстоит, особенно здесь, вПетербурге, где не было папиных юристов. Так что мамина поддержка ему была очень важна. Так же, как иее присутствие. Да исмерть отца, на которого он привык полагаться, кчьей защите изаботе привык, напугала его, выбила почву из-под ног, заставила омногом задуматься.
–Александр Юрьевич, яразыскал того типа, что Ившина на проходной караулил,– влетая вкабинет, спорога сообщил Артем Хромов.– Вот, пожалуйста. Баскин Михаил Аркадьевич. Япро него иразузнать кое-что успел. Учился вместе сИвшиным вконсерватории, даже были приятелями. Был приличным пианистом, но захотел стать еще икомпозитором. Где-то там работал после окончания учебы, апотом разразился скандал, году этак вдевяносто пятом– девяносто шестом, что-то около того. Так вот. Скандал разгорелся вокруг одного музыкального сочинения Ившина. Какой-то оратории, написанной кпятидесятилетию Победы. Вышло очень мощное, очень политически уместное ивообще крутое произведение, скоторым Ившин засветился на Центральном телевидении, получил какую-то правительственную награду, вобщем, прогремел на всю страну. Ему тогда еще тридцати не было, итакой успех!
Он даже вКолонном зале выступал на каком-то правительственном концерте, на всю страну транслировали, Ельцин взале сидел.
–Ну апри чем тут Баскин? Или как его там?
–Баскин,– подтвердил Артем.– Этот Баскин публично обвинил Ившина вплагиате.
–Неслабо. Икак?
–Никак. Сперва он орал, что его обокрали, вузких кругах, потрясал какими-то нотами, потом обратился впрессу ина телевидение. Унас на ту пору скандалы уже вошли вмоду, иего срадостью приняли на всех возможных каналах.
–АИвшин что?
–Ившин участия всклоке не принял, только сообщил через своего представителя, что кантату написал сам ипродолжит писать музыку дальше, чтобы ни укого не возникло вдальнейшем сомнений вего авторстве италанте.
–Ичем закончилось?
–Да ничем. Баскин поорал, поорал иуспокоился. АИвшин лет через десять уехал вШтаты. Витоге Ившин прославился, ао Баскине никто, кроме этого скандала, ничего вспомнить не может.
–Ну что ж. Показательно. Так зачем же он искал Ившина, извиниться хотел?
–Судя по всему, нет. После выступления Ившина на фестивале Баскин принял участие втелевизионном шоу на нашем Петербургском канале. Иснова заявил, что Ившин украл унего вмолодости музыку, иснова тряс нотами, требуя экспертизы.
–Любопытно.
–Да. Экспертиза состоялась тут же вэфире, иэксперты сошлись во мнении, что сбольшой долей вероятности сочинение Баскина могло быть позаимствовано Ившиным, немного переработано ивыдано за свое. Но, по большому счету, все это было телевизионным трепом. Никаких официальных заключений никто не дал. АБаскин сэкрана обвинял Ившина, что тот украл унего славу ибогатство, хотя последнее его мало интересует.
–Молодец, Артем, наконец-то есть счем работать,– довольно заключил Александр Юрьевич.– Разыщи этого Баскина, выясни, чем дышит, как живет, самого пока не трогай. Не спугни. Бережно так, вокруг да около, без предъявления документов.
–Ясно.
–Все, работай, ако мне сейчас должен Наумкин явиться, так что дуй давай.
–Александр Юрьевич, добрый день!– бодро, энергично приветствовал капитана Виталий Константинович, протягивая руку.– Что, уже появились новости по убийству Павла Владимировича?
Но капитан протянутую руку проигнорировал.
–Авы что, родственник убитого, что мы должны вас информировать оходе следствия?
–Нет, вы, конечно, не обязаны, иэто якак-то опрометчиво…– теряясь иробея, залепетал Виталий Константинович, но тут же расплылся внеуместной улыбке.– Простите. Простите,– поспешил он спрятать ее, смешно инелепо вытягивая губы дудочкой.– Простите. Это… просто… знаете, такой успех, такая радость, явсе объясню.– Он упруго плюхнулся на стул ирадостно затараторил:– Понимаете, ясейчас встречался сродственниками покойного Павла Владимировича, сего сыном ис бывшей женой. Иони согласились, чтобы мой фестиваль назывался теперь Фестивалем Павла Ившина! Вы понимаете? Совершенно безвозмездно! Ну какие-то преференции, вроде билетов, приглашений на открытие изакрытие вкачестве почетных гостей, проживание идорога за счет принимающей стороны… Господи, да это просто как влотерею выиграть!– сдетской простодушной искренностью делился Наумкин. Его водянистые голубые глазки, опушенные золотисто-рыжими ресницами, сияли безграничной радостью, иказалось, ничто не сможет огорчить парящего на вершине блаженства Виталия Константиновича.
