Сегодня утром я позвала Эмму, желая, чтобы ее лицо было первым, которое я увижу на Рождество, как это было при жизни. Она появилась с огромной улыбкой и, казалось, не возражала против того, что она мертва (телом) и что наша семья не вместе. Я тоже старалась не обращать внимания.
Бабушка подарила мне стеклянное сердце, с крошечными фотографии мамы, папы, дедушки и сестры. Я буду бережно хранить его вечно. Я подарила бабушке браслет с амулетами, символизирующими каждого члена нашей семьи.
Двое парней сидели в гостиной с отцом Кэт, Гэри. Все три парня уставились в телевизор, увлеченные футбольным матчем. Мое внимание было приковано к одному из парней, и я споткнулась, чуть не выронив тыквенный пирог, который держала в руках.
—Коул,— вздохнула я. Он вернулся. Он здесь.
Он не позвонил и не написал мне.
Три пары глаз посмотрели в мою сторону.
Гэри встал и усмехнулся.
—Рад снова видеть тебя, Али.
—Я тоже,— рассеянно кивнула я.
Мой взгляд оставался прикованным к взгляду Коула, а сердце вышло из-под контроля. Я ждала видения, надеялась, молилась, но… нет. Не в этот раз.
—Когда ты вернулся?
—Три дня назад,— признался он сквозь сжатые губы.
Три дня. Почему он перестал писать? Он встретил кого-то еще? Я проглотила вопросы, которые явно не имела права задавать, но не могла проглотить свою обиду.
—Что ж, я рада, что с тобой все в порядке.
Кэт хлопнула меня по попе.
—После того, как я объяснила Коулу последствия того, если он не придет, он был более чем счастлив появиться.
—Опять угрожаешь людям, Кэтрин?— проворчал Гэри.
—Всегда, папочка.
—Это одна из тех вещей, которая мне больше всего в ней нравится,— сказал Лёд.
Гэри проигнорировал его и посмотрел на Коула.
—Прости за это, сынок.
—Не стоит.— Коул посмотрел на меня, казалось, проникая в меня, и я задрожала.— Я хотел быть здесь.
Тогда почему он не связался со мной? Почему снова началась игра «горячо-холодно»?
Бабушка вошла в гостиную и села между двумя парнями.
—Я скучала по вам, ребята, и у меня болит сердце от того, что вы больше не приходите. Так что теперь вы должны загладить свою вину и рассказать мне, что происходило у вас в жизни.
—Пойдем,— шепнула мне Кэт.
Я последовала за ней на кухню.
—Чем ты угрожала Коулу?— спросила я, когда мы остались одни.
—Я сказала ему, что сведу тебя с моим кузеном Риком.
—И это сработало?
—Как по волшебству.
Пирог поместился между огромной индейкой и нарезкой. Остальная часть стола была заставлена мисками с запеканкой из брокколи и риса, клюквенным соусом, стручковой фасолью, кукурузой, подливкой, картофельным пюре и, к моему удивлению, спагетти.
—Ты все это приготовила?— спросила я.
—Все, кроме спагетти.
—Которые здесь, потому что?..
—У меня такие правила. Я ем только то, что мне хочется, а мне хотелось папиных спагетти. Он встал раньше и приготовил их для меня, чтобы не мешать, когда мне понадобится кухня.
Как это было мило!
—Ладно, чем я могу помочь?
—Ты уже это делаешь. Стой там и выгляди красиво. Булочки запекаются, и как только они будут готовы, мы сядем за стол и начнем есть, как и подобает животным.
Коул вошел в комнату. Он не сказал ни слова, но схватил меня за руку и повел прочь, точно так же, как сделал это в ночь Хэллоуина. Я оглянулась на Кэт. Как и в клубе, она показала мне большой палец вверх.
Он не останавливался, пока мы не оказались на крыльце, на холоде.
—Ты должен прекратить это делать,— сказала я.
—Что?
—Тащить меня за собой, не сказав ни слова.
—И дать тебе возможность отказаться?
Неплохое замечание.
—Как ты?— спросил он, заглядывая в мои глаза в поисках… чего?
—Я в порядке.— я облизнула губы.— А ты?
—Весь в делах. Мой папа был расстроен, что я не рассказал ему о шпионе раньше.
—Поэтому он тебя отослал?
—Это одна из причин. Кстати, он следил за Итаном и пока не нашел ничего подозрительного.
Мы выбрали неверный путь?
—Какая еще была причина?
Он вздохнул.
—Он думал, что мне нужно отдохнуть от… Ну, неважно.
От меня. Я изо всех сил старалась скрыть свои уязвленные чувства.
—Не надо,— сказал Коул, проводя кончиками пальцев по моей щеке.— Он подумал, что мне нужно объективное восприятие, и отправил меня в Джорджию, чтобы помочь команде Гэвина и Вероники.
—Они поехали с тобой?— я вскрикнула. Затем поморщилась.
Он улыбнулся.
—Нет. Они остались здесь.— он потянул за подол моей рубашки, заставив меня прижаться к нему.— Итак… я купил тебе подарок на Рождество.
Мои глаза расширились.
—Но у меня для тебя нет подарка. То есть, я думала об этом, но не…
—Все нормально,— сказал он, его ухмылка стала шире.— Я не могу отдать тебе его сейчас. Нужно подождать, пока ты приедешь ко мне домой. То, что ты рядом,— это уже мне подарок.
Что он хотел мне подарить?
Выражение его лица внезапно потемнело, удивив меня, напомнив мне о грозе, которая вот-вот разразится.
—Кстати, о Гэвине и о том, что произошло.
Чувство вины пронзило меня, и я опустила взгляд. Все верно, мы не говорили об этом. Не совсем.
—Прости. Он пришел. Мы разговаривали, ни о чем, и тут появился голод.
—Не извиняйся. Я тоже приехал, надеясь отвезти тебя в школу. Твоя бабушка упомянула, что Гэвин был там, и я поспешил в твою комнату. Мне хотелось вымыть пол его лицом. Потом я увидел тебя с ним на кровати, и, признаю, это выглядело плохо. Но потом меня осенило. Я знаю тебя. Ты не стала бы целовать меня в один день, а на следующий — другого парня, и ты не стала бы целоваться с парнем при открытой двери, когда твоя бабушка в другой комнате. Я понял в чем дело и схватил тебя, прежде чем ты успела его укусить.
—Ты доверял мне,— сказала я, потрясенная до глубины души,— несмотря на то, что видел.— Это было совершенно, совершенно удивительно.
—Да,— сказал он. Он обхватил руками мою челюсть.— Я же говорил тебе. Я рядом, Али. До конца.
—Но… почему ты перестал мне писать?
Я увидела, как его глаза остекленели, и вздрогнула.
—Мой отец следил за моими телефонными разговорами.
