Я? Красивая?
—Возможно, в прошлом ты получал всех женщин, каких хотел, но всегда бывает неудача.
Он схватился за сердце, словно испытывая боль.
Я закатила глаза.
—Не притворяйся, что тебе нравятся вызовы. Я раскусила тебя с первого раза, помнишь?
Его смех оказался заразительным, и я наслаждалась этим всплеском веселья всеми фибрами своего существа. Я не была уверена, сколько еще у меня будет таких возможностей.
—Знаешь ли, парень может измениться.
Изменения.
—Да. Парень может. И девушка тоже.— Я переключила свое внимание на горы за окном и игнорировала его до конца поездки.
* * *
Гэвин последовал за мной внутрь дома, сказав:
—Мне было велено проводить тебя домой в целости и сохранности, и я не выполню своих обязанностей, пока не провожу тебя до двери твоей спальни. Кто знает? Может быть, ты даже попытаешься поцеловать меня на прощание.
—Держись подальше от моей спальни, грязная шлюшка.
Он взял меня за руку и закружил, как будто мы танцевали.
—С каждой секундой ты мне нравишься все больше, Алс. Может быть, в видениях все-таки есть доля правды. Серьезно. Подумай об этом.
—Может, ты уже заткнешься насчет сам знаешь чего? Это не безопасная тема для разговоров.— Я подошла к лестнице и нашла записку, приклеенную к перилам.
«Мой кабинет, мисс Белл. Сейчас же».
Похоже, чтение дневника придется отложить. Я скомкала бумагу и бросила ее Гэвину.
—Ты свободен. Очевидно, у меня уже есть свидание.— Мистер Холланд, должно быть, позвонил мистеру Анкху, и его другая личность, доктор Кровь и Кишки, вступила в действие.
—Свободен,— сказал он.— Такое у меня тоже впервые.
—Не за что.— Я свернула и вошла в кабинет мистера Анкха.
—Закрой дверь,— приказал он, сидя за столом.
Я повиновалась, не протестуя.
—Присаживайся.
И снова я повиновалась, мои нервы были на пределе.
Он обошел стол и сел напротив меня, затем открыл черный пакет с иглами, трубками, ватными шариками и кучей других принадлежностей, о которой, я была уверена, мне лучше не знать. В дальнем углу комнаты лежал еще один черный пакет, наполненный ампулами с противоядием. Он был там на крайний случай.
—Постарайся не кричать,— пробормотал он, потянувшись за жгутом.
—Конечно. Только постарайтесь не ткнуть туда, куда не следует.
—Я врач и знаю, что делаю.
—Вы хирург и знаете, как резать и зашивать.
Он поджал губы так же, как и Рив.
—После тысячи лет обучения в медицинской школе, как говорит моя дочь, думаю, что могу делать немного больше, чем резать и зашивать.
Он приложил иглу к коже, надавил, и моя вена запульсировала. Вся моя рука заболела, и я зашипела.
—Извини,— пробормотал он, делая новую попытку. Как я и думала, мистер Анкх промахнулся и во второй раз.
Я только прикусила язык и довольствовалась тем, что смотрела на его макушку.
—Извини,— пробормотал он. Наконец ему удалось попасть.
Через несколько минут он наклеил этикетки на упакованные пробирки.
—Результаты будут у меня завтра.
Что он сможет найти? Я провела рукой по второму сердцу и заставила себя спокойно дышать.
—Спасибо.
Мой желудок заурчал, смущая меня. Я пробралась на кухню и поискала свои бублики. Их не было там, где я их оставила, и в кладовке тоже. Должно быть, их кто-то съел. Я с тоской посмотрела на упакованные десерты и даже на банки с овощами, но все же отступила, не тронув ничего, что не следовало, и направилась в комнату бабушки, желая поблагодарить ее за дневник. Я постучала и подождала несколько секунд.
—Твоя бабушка ушла в церковь,— сказал мягкий голос позади меня.
Я повернулась и увидела, как одна из горничных вытирает пыль со столика.
—Спасибо.
Мы с бабушкой всегда ходили в церковь вместе. Плохо, что не пошла с ней. Тем более, что это, вероятно, выглядело так, будто я ее отшила. Опять. Я надеялась, что она не расстроилась.
Я дошла до своей комнаты. Не смотря в зеркало, села за свой стол и пролистала дневник. Я планировала перечитать то, что уже было расшифровано. Вместо этого я обнаружила, что каждое слово снова зашифровано. Но… как это может быть?
Нахмурившись, я медленно пролистала каждую страницу, просмотрев строчку за строчкой, изучая каждый символ, каждую цифру. Нет. Никакого чуда не произошло.
Упрощение списка дел: «Узнать, как убить зомби внутри меня без дневника. По-настоящему убить ее».
С чего начать? С моей сестры? Может быть, она узнала что-то еще о моей ситуации.
—Эмма. Если ты сможешь прийти еще раз, я буду рада тебя видеть.
В этот раз я ждала дольше, чем обычно, но, в конце концов, она появилась.
—Привет,— сказала она.
Я улыбнулась ей.
—Ты пришла.
—Я же говорила, что всегда буду приходить.— Она стояла рядом с письменным столом, перебирая пальцами подол своей юбки.— Выглядишь лучше.
—Спасибо.
—Так… что ты делаешь?
Я подняла дневник.
—Очевидно, наш пра-пра-прадед написал дневник о том, как убивать зомби. Только он зашифровал его и у меня не получается его прочитать. Поэтому я подумала, может ты узнала что-нибудь новое.
—Пока нет.— Она потерла руки.— Дай мне взглянуть на дневник.
Наклонившись к моему плечу, она пролистала страницы и разочарованно вздохнула.
—Я надеялась расшифровать его своим гениальным умом и всегда припоминать тебе это, но, к сожалению, я могу прочитать текст без проблем.
Я посмотрела на зашифрованные страницы.
—Как?
—Не знаю. Просто могу. Для меня текст выглядит нормальным.
—Тогда почитай мне что-нибудь.
—Ладно… как насчет этого?— Она указала.— Эти слова мелькают перед глазами.
Мелькают? Я кивнула.
«Я слышал, что нам нужна тьма, чтобы уравновесить свет,— прочитала она,— и свет, чтобы уравновесить тьму. Но считаю, что нам не нужна тьма, и точка. Она сбивает с толку. Причиняет боль. Мучает. Разрушает. И действительно, тьма не может сосуществовать со светом. Свет всегда будет прогонять ее. Задумайся. Мы убиваем зомби огнем из наших рук… огонь создается нашим светом. А они, зомби,— абсолютная тьма. Одним прикосновением их можно убить навечно».
Я позволила словам проникнуть в мое сознание, прежде чем повторить их снова и снова. Могла ли З.А. погибнуть от огня из рук охотников? От моего огня? Если да, то если охотник дотронется своей ладонью… до моей груди… я тоже умру?
